Виталий Листраткин - Корпорация Ра

Аппетит у девушки мужской, отметил Макс.

─ А если кто-то не хочет следовать этим правилам?

─ Мир большой! Можно уйти и вернуться, ─ улыбнулась она. ─ Ты ещё не передумал ехать в Сан-Сити?

─ Нет!

─ Давай уточним дорогу…

─ Но Поводырь не знает её!

─ Пользуешься ботом? ─ усмехнулась она. ─ Ну да, ну да… Гугл есть ─ ума не надо.

Макс насупился. Почти все используют Поводырь ─ программный бот в соцсети. Неважно, какой именно: бот поддерживает и персонифицирует любого производителя.

Персональный слуга ─ так его можно назвать. А многие считают другом. Ему можно рассказать всё. И одновременно получить ответы на всё. Общение с Поводырём создаёт абсолютную иллюзию общения с живым человеком.

Звать ли на свидание Машу?

Можно ли там работать?

Какая будет погода?

Где проехать, пройти, пообедать?

Кто президент Марокко и откуда берётся пыль?

Иногда бот просил денег. Немного и очень естественно, как друг. И всегда для других. Макс такой подход всячески приветствовал, поскольку считал, что донаты ─ отличная штука. Всегда показывают, в какую сумму разные люди оценивают конкретный проект. Официально Поводырь не одобряется, но используют все: от последнего отрицалы до первого чиновника. Владеет им некий Малевич ─ человек-легенда, киберанархист, живущий одновременно везде и нигде.

Подобно знаменитому художнику-однофамильцу, современный Малевич создавал полотна сложнейших социальных систем, сочетающих технологию и высочайший уровень нейролингвистического программирования.

─ Что плохого в подсказках?

─ Люди разучились думать, вот что. Если отобрать коммуникатор, становятся как без рук. А заодно без глаз, мозгов и души.

─ А ты сама как живёшь?

─ Например, задаю координаты без подсказок.

Она включила «руку», над ладонью появился знакомый земной шар, часть которого выросла в огромный кусок пирога. Пунктиром обозначился маршрут ─ прямо от «Трёх медведей»: вперёд-вперёд-вперёд, резкий поворот с трассы вправо и дальше, дальше, дальше.

Люди в зале делали вид, что увиденное их не касается.

─ Стоп! ─ сказал Макс. ─ Я знаю это место!

─ И что?

─ Там нет дороги.

─ Как нет? ─ возразила девушка. ─ Спутник-то показывает.

─ За пять лет в стране много что поменялось. За триста лет ничего нельзя изменить, а за пять ─ запросто.

Алиса погасила Talking Hand.

─ Во! ─ воскликнула деваха за стойкой. ─ Обожаю Спаса Пихайло!

И прибавила громкость, приплясывая на месте.

Начался концерт «Шансон года». Как обычно, в дату победы Демократуры. Когда полный зал, а лучшие представители «искреннего жанра» поют про аспекты русской души. Обладатели душ реагируют сдержанно, словно вместо концерта стоят на ежегодном же митинге в поддержку празднования: пришли, помолчали и разошлись.

Когда Спас (козлиная бородка, фальцет, как положено) затянул «Крымский марш», снаружи оглушительно взвыла сирена: «Виу-виу-виу!»

Краснощёкая вырубила Пихайло.

В «Трёх медведях» сгустилась тишина.

По диагонали на парковке «Поршеваген». Чёрный, сверкающий лаком. Когда в две тысячи двадцать седьмом корпорации «Порше» и «Мерседес» объединились, специально для Федерации придумали сверкающий сундук с понтами. Говорят, подобное обожали старорусские бандиты. Теперь ездит федеральная администрация, ну и сынки их, конечно.

Но владелец конкретно этого «Поршевагена» не чиновник. С выбритой наполовину башкой, одежда из разных кусков ткани. Ботинки по последней моде ─ с коваными носами. На среднем пальце бесформенный кусок золота. Городской лайкер, в натуре!

Но он лайкер не безобидный. Другой он, опасный. Как только вошёл парняга, кассирша убрала румянец и звук телика одновременно. В зале тотчас появился хозяин ─ старик с аккуратным животом впереди себя, лицо в сетке морщин, поймавшей рыбьи глаза.

Парняга подал свёрток, чем-то набитый. Принял хозяин, спрятал под живот, разгладил сети морщин.

─ У нас работает дилер, его зовут Ментос! ─ громко объявил. ─ Кому надо ─ покупает, кому не надо ─ не мешает!

Ментос вынул панель кассового терминала, начал обход столиков. Технология простая: вручил пакетик, покупатель прижал палец к терминалу, мигнул огонёк. В расчёте!

─ Кто это? ─ спросила Алиса.

─ Дилер, торговец феном, ─ ответил Макс.

─ Чем-чем?

─ Реально не слышала? Всё началось после победы Демократуры. Ноу-хау тогдашнего времени ─ трава, обработанная специальным препаратом, который не вызывает привыкания и не имеет побочных эффектов. И при этом нацелен на ту же группу рецепторов, что и опиоидные болеутоляющие. Блокирует боль, регулирует эмоции, ну и всё остальное. Название использовали рабочее: фен, лёд, реагент, микс, спайс ─ так назывались наркотики начала века.

─ Как действует?

─ Как обычно: нет тревоги, сомнений, стрессов. Хорошо!

─ Пробовал?

─ Однажды…

─ И что? ─ улыбнулась она. ─ Не понравилось?

─ Не люблю подделок!

Дилер обходил зал. От столика к столику. Загребал деньги. Лопатой.

Купить, продать. Купить, продать. Ничего личного, только бизнес.

Партию стоимостью сто шестьдесят тысяч Ментос может продать за два миллиона в течение пяти дней. И заработать миллион восемьсот сорок тысяч. Запросто!

─ Дилер ─ нелегальный торговец?

─ У него государственная лицензия.

─ Как? ─ поразилась Алиса. ─ Наркотики по лицензии?

─ Ну в Европе метадон с прошлого века раздают.

─ Но почему фен продаёт этот… Ментос? Не проще распространять через магазины какие-то? Ну не знаю… Аптеки?

─ Пробовали. И воровали в аптеках по-чёрному. Госдотаций требовали! Потом кто-то неглупый придумал дилерские лицензии. И всё получилось идеально. Кажется, ещё Пётр Первый говорил: «Большое жалованье лесникам не платить, потому как лес ─ дело тёмное, воровское, сами себя прокормят…» Выгода очевидна: наркомафии нет, сбыт обеспечен, депрессивное население в тонусе.

─ Этот Ментос похож на бандита.

─ Угу, только с лицензией…

Чай из пузатого чайничка. Горячо!

Расстегнула куртку, и Макс забыл сделать глоток. Жёлтая маечка в такую обтяжечку! Груди юными дыньками под тканью. Тронь ─ колыхнутся упруго.

Дилера на маечку примагнитило: у любителей фена повышенный гормональный фон. Уставился, смотрит.

─ Рыженькая, бери травку! ─ шепчет.

Водит языком по губам ─ пересохли. На скулах ─ ярко-красные пятна. Глаза жадные.

─ Сладенькая! Поедем, сладенькая!

Глаза шарят по каждому миллиметру её тела.

Язык двигается всё быстрей, как у змеи. Судорога искажает лицо ─ будто кто дёргает невидимые ниточки. Кончит?

─ Ментос, ─ громко сказал Макс. ─ Девушка не танцует.

Дилер выпал в реальность. Закрыл рот, перевёл взгляд на Макса.