Дмитрий Баденов - Общество с ограниченной ответственностью

Макс глотнул чая, поставил кружку и лег на носу, глядя в звездное небо. Высоко-высоко прямо над ними пролетала светящаяся точка. Спутник.

– Так классно, Олеж! Как думаешь, в чем смысл жизни, вот для чего мы живем, а?

– Ну началось! Поговорить, что ли, больше не о чем?

– А я вот часто стал об этом задумываться, старею, наверное. Мы ведь петляем по жизни на ощупь, как дети в темноте. Не знаем, кто мы и откуда, зачем мы здесь. Может, надо просто жить, а? А может, мы живем ради таких вот дней, как считаешь?

– Может! Но лучше не задумываться. Чего ты расфилософствовался, это не к добру. Давай лучше о бабах.

Но Максим не хотел о бабах. Он хотел поговорить о жизни, о мире. В такой чудесный вечер хотелось поговорить о высоких материях. Но с Олегом это было невозможно. Максим как-то грустно посмотрел на друга и тяжело вздохнул.

– А ты у меня не утопишься часом? Что-то ты развздыхался. Меньше думать надо, Макс! Помню, была у меня одна блондиночка, ноги от ушей, страшненькая, но с лица воду не пить, как говорится, зато ноги длинные, и тупая как пробка, но ноги, Макс, я тебе врежу, длиннющие, жуть. Глупая, конечно, но мне ж не в шахматы с ней играть. Но ноги, Макс!

– Да не оправдывайся ты, ноги – самое главное, я понял уже.

– Ага. Так вот, как-то она мне говорит, а еще села так, знаешь, нога на ногу…

Но тут раздался звонок, Макс так и не узнал, чем закончилась история с тупой длинноногой блондинкой, он мгновенно схватил трубку. Звонил Александр Степанович, один из их непосредственных руководителей.

– Вы где?! – рявкнул он в трубку вместо приветствия.

– Уже идем, – мгновенно ответил Макс. – Пять минут!

Шеф не любил, когда опаздывают. Олег пулей прыгнул в кабину и стал заводить катер.

– Вот любитель покомандовать-то. Чуть что не так – сразу втык, – крикнул он с обидой из кабины. – А то, что у него деньги тырят под носом, ума не хватает просечь.

– Кто тырит, ты что-то знаешь?

– Ну так, есть подозрения.

– Так а кто это делает-то? – Макс тоже прыгнул в кабину и заглянул Олегу в глаза.

– Да Слава с Лерой. Давай только между нами, пока не будем их светить.

– Валерия Дмитриевна? Не-е-е, я не верю.

– А ты поверь, Макс, причем она генератор идей, а Слава так, проводник ее воли. Вот тебе и милейшее существо!

– Создание, – на автомате поправил Макс.

– А, ну да, создание. – Олег завел двигатель и дал полный газ.

Белая иномарка представительского класса с трехлучевой звездой на капоте медленно плыла в общем потоке машин. Слава вел автомобиль спокойно, не обгоняя, не подрезая, не создавая аварийных ситуаций. Он и внешне был спокоен, но в душе бушевал пожар. Лера тоже была взволнована. Они только что закрыли последнюю сделку по распродаже активов бывшей жены начальника. Константин Петрович при разводе отобрал у жены все, что мог, и выкинул ее на свалку истории.

– На ней лица не было! Как так можно, Слав? Вообще он какой-то у нас бездушный, что ли? Или даже… – Лера задумалась, подбирая подходящее определение.

– Да подлец он, Лер! Нельзя так с человеком! Я вот к тебе с одной зубной щеткой ушел!

– Ты мой благородный рыцарь! – Лера нервно засмеялась, плохо скрывая нотки сарказма. – И сейчас кучу денег переводишь жене. Молодец!

– Ну я же дочке. А как по-другому-то? Все отобрать и на улицу выкинуть? Я, кстати, деньги в ячейку положил, он сказал, потом заберет. Сказал, что сердце что-то колет, отлежится, даже на корпоратив не пойдет!

– Как может болеть то, чего нет? – Лера снова улыбнулась.

Слава перестроился в правый ряд и повернул к банку.

Мест на парковке не было.

– Да я одна схожу, Слав, встань где-нибудь. Если что – отъедешь.

– А вдруг чего?

– Да перестань, кому я нужна, я же так, девочка с сумочкой, милейшее создание!

Слава вздохнул, подогнал мерс к самому входу, позади припаркованных машин, и включил аварийку. Лера вышла.

«Милейшее создание» – любимая присказка ее, но что есть, то есть, создание и правда милейшее. Слава проводил Леру взглядом, получил эстетическое удовольствие, открыл банк-клиент и перевел жене сто тысяч.

Странное дело, он давно жил с Лерой, но так и не развелся с Ирой. Надо бы развестись с ней, что ли, официально.

Пикнуло СМС о списании денег со счета, и тут же зазвонил телефон. Вот уж правду говорят – мысль материальна: звонила жена.

– Ира, привет! – Слава взял трубку и улыбнулся. – Как ты там? Денег сейчас тебе закинул.

– Свава, а-а-апчхи! – Ира говорила так, словно на нос надели прищепку. – Сходи с дочкой в цирк сегодня вместо меня, а? Я того – апчхи! – приболела чего-то.

– Ну хорошо, во сколько? Давай лекарств закину!

– Ага, закинь и продуктов купи, я тебе эсэмэской все уже скинула. В семь начало, в половину будь у нас.

– Да, хорошо, все сделаю. – Слава отключился и выдохнул.

Корпоратив, значит, накрылся. Вот Лера расстроится. Надо ей как-то сказать потактичней. Одну ее отпускать не хотелось, больно уж она яркая, уведут еще.

Минут через десять дверь открылась и Лера впорхнула в мерседес как бабочка.

– Держи, – она стала перекладывать деньги из сумки в бардачок. – Что с бабками-то будешь делать?

– Куплю жене сапоги! Помнишь, как Леня Голубков в МММ?

– Понятно все с тобой.

– Да Михаилу Александровичу отдам почти все. Слушай, Ира звонила, она заболела, надо вместо нее с дочкой в цирк сходить, так что корпоратив отменяется.

– Так, может, я одна пойду, Слав? Я так ждала его, платье вон новое купила.

– Да как ты одна-то? Там же все парами будут. Останься уж дома сегодня, хорошо?

– Ну ладно. Может, поужинаем хотя бы вместе?

– Да времени нет, надо еще в магазин заскочить продуктов купить, лекарства и опять же Санычу деньги закинуть. Ты там дома перекуси, окей? У нас полный холодильник.

Лера молча отвернулась.

– Ну ты что, обиделась? Ты же милейшее создание, помнишь?

В ответ тишина. Слава тоже решил больше ничего не говорить. И так все понятно.

Жена Бунина Вера Муромцева в своих мемуарах смело сказала, что жизни мало и для одной любви. Если она действительно так видела мир, то ей можно только посочувствовать. По крайней мере, сам Бунин так точно не считал: он имел насыщенную личную жизнь, дважды официально был женат и под конец жил сразу с двумя дамами – с идеалисткой Верой и с Галей Кузнецовой.

Теперь, говорят, в среднем любовь живет три года. Это больше похоже на истину. У Славы точно так и было. Сначала с женой в институте, потом вот Лера.

Когда он впервые увидел Леру, Слава на мгновенье забыл, как дышать. Он стоял на вершине горы, одетый так, словно собирался лететь в космос. Закованный в защитный панцирь, на голове шлем, очки, наколенники на ногах, сноуборд. На безымянном пальце как символ счастливой семейной жизни блестело кольцо. Он стоял и боялся ехать вниз, больно уж крутая гора была, страшно.