Дмитрий Баденов - Общество с ограниченной ответственностью

Мимо пропрыгала девушка, смешно, по-птичьи взмахивая руками. Она прыгала, пристегнутая к сноуборду, все ближе и ближе к краю. Без какой-либо защиты, без шлема и очков. В ярком спортивном костюме, длинные волосы, блондинка, правильные черты лица, отличная фигура.

Слава замер в восхищении. Как-то она очень гармонично смотрелась. Девушка допрыгала до края и в следующее мгновенье понеслась вниз. Грациозно, технично, с какой-то безумной скоростью. Словно рыбка, выброшенная на берег, допрыгала до воды и, оказавшись в своей стихии, красиво ушла на глубину.

Слава даже подумал, что она разобьется. Но нет, девушка превратилась в точку и исчезла за горизонтом. Вячеслав мгновенно снял кольцо, натянул перчатки и, забыв о страхе, бросился в погоню.

Следующие два часа он пытался познакомиться с девушкой, но та слишком быстро перемещалась. Когда он спускался, она уже была где-то наверху, и наоборот, как только Слава оказывался наверху, неуловимая красотка мчалась вниз.

Тогда он решил ее подкараулить и просто сбить, тихонечко. Слава доехал до середины горы, сел на склоне и затаился.

Народу было полно, броуновское движение. Была даже бабка на беговых лыжах, которая пыталась скатиться с горы, но безуспешно – постоянно падала.

Девушка появилась внезапно. Она вылетела из-за бабки и устремилась вниз. Слава вскочил и помчался наперерез. И сбил ее в конце спуска, как пудовый шар для боулинга одинокую кеглю. Чуть-чуть не рассчитал с инерцией. Так они и познакомились.

Она работала юристкой, откликалась на имя Лера и постоянно пропадала в офисе.

Слава стал ходить к ней на семинары, консультации и даже предложил Лере работу у себя. Внештатной сотрудницей.

Если Иисус превращал воду в вино, царь Мидас – все предметы, к которым прикасался, в золото, то Слава превращал цифры на банковском счету в новенькие хрустящие купюры с минимальными потерями. Обналичка. Та самая, с которой так давно и безуспешно пытается бороться наше государство. Поэтому дополнительные знания Леры очень пригодились. Они быстро нашли общий язык.

«Хо-ро-шо, все будет хорошо, все будет хорошо, мы это знаем, знаем!» – со всех сторон гремел веселый голос Сердючки. Народ отплясывал, кто как умел. Мужики с кислыми физиономиями топтались на месте, эффектные девушки двигались грациозно, как пантеры, сохраняя чувство собственного достоинства. В центре прыгали две лихие тетки из бухгалтерии, терять им было нечего, поэтому они отрывались по полной. Откуда-то сбоку выскочил, как черт из табакерки, толстый лысый мужик и пустился вприсядку. Одна из девушек с визгом шарахнулась в сторону. Мужик кряхтел и отдувался, но продолжал упрямо скакать вокруг танцующих.

Чуть в стороне от танцпола женщина средних лет пыталась вытащить потанцевать Александра Степановича, совладельца компании. Она вцепилась двумя руками в мощную лапу шефа и тянула изо всех сил на себя в стремлении поднять его со стула и заставить пойти веселиться. Но квадратный Александр Степаныч никак не желал подниматься. Свободной рукой он вцепился мертвой хваткой в край сиденья и отчаянно мотал головой в разные стороны. Тем не менее он двигался с ужасным скрежетом прямо вместе с креслом в направлении танцпола. Женщина оказалась невероятно сильной и упрямой.

Олег, как и обещал, бомбил Вику комплиментами. Он по-хозяйски обнял ее и что-то шептал на ухо, Вика глупо хихикала. Потом вдруг резко напряглась и отпрыгнула.

– Вы что такое говорите, Олег Владимирович, не пойду я с вами ни в какую баню!

– Почему это? – Олег искренне удивился. – Я ж так, спинку потереть!

– Вы ни с кем меня не перепутали?

– Ну ладно, чего ты, в самом деле, как неродная?

– Что-то у нас Константин Петрович какой-то грустный, – Макс кивнул в сторону второго босса, пытаясь разрядить обстановку.

Константин Петрович сидел недалеко от них. Уставший, в помятой рубашке и запотевших очках, он был похож на потрепанного жизнью Знайку из мультика.

– Бледня бледней просто, – Наташа с тревогой смотрела на шефа, а Олег с улыбкой – на нее.

– Ну, в смысле бледный уж очень он, это я имела в виду.

– Да ладно не оправдывайся, поняли мы всё. А может, баба какая не дала, вот он и переживает, а?

– Фу, какой ты пошлый, Олег. Прямо помыться хочется после общения с тобой! Как тебя только Максим терпит?

– Олег, ну ты это, действительно, как-то давай помягче, что ли, – Максим попытался сгладить углы.

– Да я вообще молчать могу. Меня с детства твои близкие не любят. Бабка твоя говорила, что я тебя до гробовой доски доведу.

– Ладно, хватит.

– Ну, пока довел только до кресла директора базы отдыха, – Олег закончил и замолчал.

– Впереди еще всё, – тихо прошептала Наташа и зло взглянула на Олега.

Повисло тягостное молчание.

Константин Петрович сидел и смотрел на танцующих людей, таких, казалось бы, счастливых в этом текущем моменте, через пелену боли. Ему было очень плохо. Он ощущал себя глубоко несчастным и больным человеком. Саднило подорванное в боях за капитал и светлое будущее измученное сердце. Билось, как раненая птица в клетке. То замирало, то начинало колотиться с неистовой силой, а потом опять останавливалось. Он достал из кармана валидол, постоянный спутник последних лет, и положил под язык. Душа, вернее, то, что от нее осталось, иногда вспыхивала, загораясь ярким пламенем сожаления и раскаяния, но потом гасла, подавленная разумом и волей. В разгоряченном мозгу метались мысли, словно заведенные люди кричали друг на друга: «Что ж ты за сволочь такая, как так можно было с ней?!» – «А как иначе после того, что она сделала? Я б себя уважать перестал, противно было бы, просто противно!» – «А сейчас уважаешь, сейчас не противно? Как теперь жить-то с этим будешь?!» – «Да проживу как-нибудь. Сейчас вон яхту достроят и уйду в автономное плаванье на полгода, перезагружусь. Да, здорово было бы на яхте…» В мозгу мгновенно вспыхнул яркий образ: мощная стальная яхта, экспедиционная, способная на одной заправке обойти пол земного шара, сам он на капитанском мостике, вокруг океан, чайки кричат, брызги соленых волн, яркое солнце и никого больше. Свобода! Счастье!

Он даже перестал сосать валидол, а начал его жевать, захрустел, как леденцом, а потом вспомнил, что нельзя жевать, и проглотил.

Картинка погасла.

Песня неожиданно закончилась, оборвавшись на полуслове, вспыхнул свет, и в зал вбежала похожая на цыганку тетка с микрофоном. Тамада.

– У нас сегодня юбилей, сегодня будут танцы! – закричала она в микрофон.

Константин Петрович вздохнул и посмотрел в сторону подчиненных. Без музыки стало тихо и был слышен их разговор.

– Ну, сейчас начнет! Эротические алкоконкурсы, чтоб все быстрее накидались, а она домой поехала. – Олег заржал. – Ненавижу эту колхозную анимацию.