Михаил Беглов - Отложенная жизнь

– Вась, ты ей скажи, что у меня не очень длинный, но зато толстый! Это какой будет размер?

Его слова вызвали подлинную истерику у всех, включая Сергея, кто стоял неподалеку и понимал, о чем речь.

Вскоре всех пассажиров попросили вернуться обратно в самолет. Спортивная делегация возвращалась в салон счастливая, будто уже завоевала все золотые медали мира. Что бы ни произошло дальше на соревнованиях, за границу они съездили не зря.

Перелет из Гандера в Вашингтон пролетел достаточно незаметно. Сергей таки получил шоколадку, о которой мечтал. А съев ее, снова задремал. И взлет, и посадка уже не казались такими страшными. Это – первый раз больно. А потом привыкаешь! И даже начинаешь получать удовольствие. Хотя, о чем это я – что-то не туда явно понесло после инцидента с презервативами.

Всю дорогу до Вашингтона спортивная делегация на соседних креслах долго обсуждала свои удачные покупки в гандеровском дьюти-фри. В конце концов, в обсуждение были вовлечены чуть ли не все пассажиры обоих полов. Какое-то время дамы терпели, молча, но потом все же не выдержали и, слегка смущаясь, присоединились к обсуждению этой животрепещущей темы. На фоне всеобщего оживления опечаленным оставалось лишь чело того самого коротышки, который почему-то решил, что ему все же подсунули не тот размер. Когда он в очередной раз, нисколько не смущаясь, начал описывать свои достоинства, Сергей не выдержал и с сарказмом посоветовал:

– Ну, так сходи и примерь уже. А если что, в другом магазине в аэопорту Вашингтона поменяешь. Это же одна сеть. Они обязаны поменять, при наличии чека, конечно. Тем более, у вас, можно сказать, оптовая закупка.

Его предложение вызвало, естественно, всеобщий смех. Быть может, обсуждение этой темы и продолжилось бы, но тут стюардессы начали разносить анкеты, которые надо было заполнить и предъявить вместе с паспортом при прохождении паспортного контроля. Поскольку многие в самолете английского не знали, то Сергею пришлось помогать соседям правильно расставить галочки и вписать то, что требовалось в нужные графы. Правда, и тут не обошлось без курьезов. Один из его соседей, дойдя до графы «раса», никак не мог понять, какое из определений для него подходит. Он спросил у Сергея, который знал, что единственно правильным для них, как бы странно это ни звучало, был вариант «caucasian», что в переводе на русский означало совсем даже не «кавказец», а «европеоид» или, проще говоря, европеец. О чем он и сказал соседу, который в ответ страшно возмутился:

– Ты что меня за дурака держишь? Какой же я кавказец. Я – чистокровный русский или по-ихнему белый. Что за дурацкая анкета. Какие идиоты его составляли!?

– Все вопросы к госдепартаменту США и службе иммиграции, – попытался остудить его пыл Сергей. – Но вы бы так громко не возмущались. Тут же американцы тоже летят. Услышат, как вы ругаете американское правительство и настучат по прилету. И вас тут же этим бортом обратно отправят.

Сосед немного приутих, но, так и не поверив Сергею, позвал стюардессу, которая, впрочем, подтвердила, что для американцев все европейцы «кавказцы».

– Тупые янки, – недовольно бормотал обиженный, но галочку в «окошке» напротив слова «caucasian» все же поставил.

Посадка в вашингтонском аэропорту имени Кеннеди прошла достаточно гладко. Сергей почти не почувствовал, как шасси самолета опустились на полосу, хотя неприятный холодок опять пробежал по телу, когда многотонная махина понеслась по земле.

Пока пассажиры шли по коридорам аэропорта к зоне паспортного контроля, Сергея догнал тот самый сомневающийся в своей покупке коротышка.

– А вы серьезно говорили, что могут поменять, если не подойдет? – спросил он. Причем было очевидно, что спрашивал он абсолютно серьезно.

Сергей с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться:

– Да, конечно, по закону о защите прав потребителей. Причем использованный тоже захватите, чтобы предъявить как доказательство его негодности.

Сергей ускорил шаг, чтобы оторваться от надоедливого собеседника. Настроение резко повысилось.

К будкам к пограничникам выстроилась длинная зигзагообразная очередь. Офицеры подолгу рассматривали каждый паспорт. Создавалось такое впечатление, что они намеренно затягивают эту процедуру, а между тем изучают реакцию людей в очереди, высматривая в толпе тех, кто, быть может, проявляет излишнюю нервозность. Коллеги в редакции предупредили Сергея, что шутить с американскими пограничниками, таможенниками, да и вообще представителями властей, не следует. У них чувство юмора отсутствует. А попытку фривольного обращения могут расценить как проявление неуважения. Поэтому, когда, наконец, подошла его очередь, то к окошку он подошел с серьезным выражением лица, вежливо поздоровался, и левой рукой, чтобы не светить забинтованную ладонь правой, протянул паспорт. За стеклянной перегородкой сидел огромный негр, явно страдающий крайней степенью ожирения. Он полистал паспорт Сергея, а потом неожиданно что-то спросил. И тут Сергей с ужасом понял, что он ни слова не понял! Вообще-то считалось, что английский он знает в совершенстве. Во всяком случае, книги и статьи читал свободно, все понимал, когда слушал английское радио. А тут вроде как американец говорит на этом языке, но, что он говорит, было совершенно непонятно.

– Прошу меня извинить, но я не совсем расслышал, что вы меня спрашиваете.

– Не могли бы вы быть так любезны повторить еще раз, – произнес он медленно, будто говорил с туземцем, стараясь соблюдать все правила грамматики и фонетики классического английского, которому его учили в школе и институте.

Тут пришло время удивляться чернокожему офицеру, который, судя по всему, тоже ни слова не понял из того, что сказал Сергей. Он махнул рукой, – так отмахиваются от надоевшей мухи или несмышленого ребенка, – проставил штамп в паспорте и вернул его Сергею.

Сергей забрал документ и поскорее пересек символическую границу Соединенных Штатов. Про себя он подумал: «Вот только встретил первого американца, как тут же опозорился!» Потом он вспомнил известное еще со школьных времен изречение Бернарда Шоу: «Англия и Америка – две нации, разделенные общим языком». Теперь понятно, что он имел в виду!

Следующее испытание ждало Сергея у таможенников. Увидев гору ящиков на тележке, его, естественно, остановили и попросили рассказать, что он везет. Хотя на этот раз это были белые, все равно ему пришлось очень сильно напрячься, чтобы понять, что ему говорят. В конце концов, все закончилось благополучно, хотя таможенники потребовали открыть и чемодан, и чуть ли не все ящики, и долго в них копались. Они доставали каждую вещь, внимательно осматривали со всех сторон. Разве что языком не лизали и на вкус не пробовали. Сергей впервые проходил через такую унизительную процедуру и, конечно, ему было очень неприятно. Опять же в Москве его предупредили, что в том случае, если таможенники к чему-нибудь придерутся, например, к той же гречке, то надо говорить, что она нужна «для религиозных целей». Это – типа святое и потому конфискации не подлежит. Естественно, ни оружия, ни наркотиков таможенники в его багаже не нашли. Но когда в портфеле обнаружили яблоко, которое осталось у него с обеда в самолете, то они, торжествующе, вытащили его и выбросили в ящик для мусора. При этом, молча, указали на большое объявление на стене: «Ввоз на территорию Соединенных Штатов любых фруктов и растений категорически запрещен». Объяснять им, что он оставил яблоко на всякий случай, чтобы вечером съесть, было бессмысленно, поэтому он поспешил, как смог, запихнуть вещи обратно в коробки, погрузить свой скарб на тележку и выйти, наконец, в зал ожидания.