Игорь Михайлов - Вторник. №16, ноябрь 2020. Толстый, зависимый от дня недели и погоды литературно-художественный журнал

Полоса огня осталась позади. Впереди, примерно на расстоянии в полкилометра, село. Там враг, но он молчит, огня не открывает. Выгодный для нас подступ к окраинным огородам села – болотная по пояс трава и мелкий кустарник. Отчётливо вижу: в сарае немцы устанавливают миномёты и вот оттуда начинают бить по полю, чтобы остановить наше наступление. Видны вспышки огня. Эх, как жаль, что никак нельзя скорректировать цель нашей батарее. Она бьёт, но бьёт с большим перелётом, а мой пулемёт Дегтярёва не достаёт этой цели. Решаем подтянуть «Максим» и с его помощью заставить противника замолчать.

За леском, виднеющимся левее села, слышны выстрелы немецких орудий. Понятно, что ведут они огонь по нашей батарее. Вот ведь тоже цель определяется, а сообщить о ней нашим артиллеристам нет никакой возможности. И вот получается, что наш ответный огонь для немцев совершенно безвреден. Обидно. Подумал: «Уж такие мы вояки, видимо, собравшиеся наскоро победить врага, а дальше собственного носа не видим».

Подтянули «Максим», и он «запел» своим приятным голоском по указанной цели. Пулемёт работает безупречно. Видим, как враг забегал, засуетился и прекратил огонь миномётов. Понимаю, что «Максиму» ещё немало предстоит поработать, поэтому патроны надо поберечь. Тем более что цель поражена. Командую прекратить огонь. Пулемётчики хотя и трусливы оказались, но стрелять умеют хорошо. Я остался всё же доволен ими, злоба моя на них за робость при переходе линии миномётного огня улетучилась.

Немцы, заслышав наш пулемёт, но, видимо, не определив его месторасположение, открыли огонь из автоматов. Свиста пуль не слышно, значит, бьют куда-то мимо нас.

Прежде чем продвигаться дальше в село и подставлять себя под немецкие пули, решаю открыть огонь из всех трёх пулемётов по крышам хат, по огородам с зарослями кукурузы. И под этим прикрытием подтягивать вперёд бойцов.

Работой наших пулемётов привлекли на себя внимание противника. Весь свой огонь немцы теперь направили на наш взвод. Другие взводы, ободрённые нашим огнём, начали активно наступать в обхват села. Мы в центре внимания немцев, отвлекаем на себя весь их огонь. Наконец, они замечают движение наших войск справа и слева. Стрельба их в нашем направлении становится более редкой, ибо теперь они должны отстреливаться с флангов.

По-пластунски мы достигли огородов. Среди густой кукурузы хорошо продвигаться до самых хат. Не принимая боя, немцы удирают. Мы вступаем в село.

В первую очередь обыскиваем чердаки хат, погреба и огороды, где, возможно, спрятался враг. Находим только одного старика, местного жителя. Он указывает нам, в каком направлении бежали немецкие солдаты. Итак, задание нами выполнено, немцев мы прогнали.

Как только отбили село, столкнулись с новой проблемой: а что же делать дальше? Ведь нового задания нам никто не дал. То ли надо было закрепиться в селе и этим ограничиться, то ли продолжать наступление, но в каком направлении. Во всяком случае, задача была дана неполной, а теперь дополнить её было уже некому.

Вдруг немец начал миномётный обстрел села. Нам пришлось снова отойти обратно на поле, на удобный рубеж, откуда уже нам было удобно держать под обстрелом село. Удержаться кучно тремя взводами в селе, тем более ночью, нам было бы сложно. Оставаться – представилось катастрофически опасным.

Как только стало ясно, что село очищено от немцев, колонна автомашин, артиллерия на конной тяге, санитарный батальон – все двинулись к переправе, надеясь на благополучный исход. Однако тут только всё и началось.

Ничем не обнаруживший себя противник установил за лесом миномёты, артиллерию и заранее пристрелялся к переправе. Пропустив наш поток к концу переправы, немцы обрушились на него всей силой своего артиллерийского и миномётного огня. Загорелись подбитые машины во главе колонны. Наглухо закрыли путь всему остальному транспорту. Возникла сплошная полукилометровая пробка, а в результате – давка. Автомашины, кони, люди так столпились на дороге, не имея возможности уйти по болотам ни вправо, ни влево, что представляли теперь для врага удобную, никем и ничем не защищённую, совершенно беспомощную цель. И бойня началась…

Ледокол

Он, я и ёлка…

Ледокол услышал, что Капитан уснул: все звуки, которые мог издавать человек, прекратились враз. Прислушался всем корпусом – тихо. В другое время тоже замер бы, войдя в свою родную причальную вилку, которую строили специально для старшего брата, парома-ледокола «Байкал», и для него – ледокола «Ангара». Люди знающие понимают, как выглядит эта самая вилка, а тем, кто услышал о такой впервые, стоит глянуть на фотографии, там в кают-компании чуть ли не музей – по стенам в рамочках и брат «Байкал», и он, и причальные стенки, и вилка, конечно…

Как же приятно бывает просто постоять после ледового рейса, когда натруженная машина постепенно остывает от работы, когда все механизмы осмотрены и тщательно смазаны. Главный механик Тарасик лично проверит самые важные узлы, скажет каждому что-то особенно приятное, потрогает, погладит их, потом пропишет всё необходимое для жизни.

И вот тебе, перед самым новым годом самая настоящая беда.

И хотя в нынешние времена Новый год, как раньше, не встречают, я воспитан по старым правилам. Капитан это знает. Он традиций не нарушает. Дождётся, пока часы пробьют полночь, откупорит бутылку и наливает в особый стеклянный фужер. Он не простой – уложен в бархатную коробку, на которой красуется царственный орёл. У «орелика» своя история. «Птица» подарочная! Сам князь Хилков, министр путей сообщения, вручал прямо на пристани за работу на ледяной дороге. Позже расскажу подробнее.

Так вот, этот самый бокал Капитан наполняет настойкой собственного приготовления. По запаху то ли вишнёвая наливочка, то ли смородиновая. Сами понимаете, точно сказать не могу, у меня внутри за каждым поворотом свои запахи.

Значит, наполняет бокал, встаёт, молчит, я думаю, что тост он произносит про себя, и выпивает. Потом просто сидит расслабленный и никуда не спешит.

Такой «молчаливый» тост Капитан мысленно произносит трижды.

Семьи у Капитана не было, так что встречали праздник обычно на троих: он, я и ёлка. Мне кажется, Капитану было не очень весело, но и не так чтоб уж очень грустно. В конце концов я-то рядом. Со мной всегда можно помолчать или молча поговорить… В полночь, после первого тоста, Капитан выходил на палубу и бил в сигнальный колокол, а после третьего тоста спускался на берег и шел в посёлок – Порт Байкал.