Олег Вихарев - Бремя удивительных историй. Серия «Книга шестерых». Сборник рассказов

Если на все эти вопросы можно ответить «да», значит, у нас получилось.

Садитесь ближе к нашему костру, слушайте, мы всё расскажем.

Раз в году, в ночь с седьмого на восьмое сентября, в Баренцевом море, к юго-востоку от Шпицбергена, всплывает из-под воды огромный остров с золотыми маковками церквей, ровными широкими проспектами и зелёными парками. Это – Потерянная Россия.

Потерянную Россию населяют благородные дворяне, прекрасно владеющие пятью иностранными языками и преданные своему Отечеству. Все дворяне до единого верят одновременно и в Бога, и в Коммунизм, и в Интернационализм, и во Всеобщее Благо, поэтому за ночь в Потерянной России проходит несколько званых балов, Первомайская Демонстрация, День Физкультурника, Крестный Ход и концерт ансамбля «Русское детство» в ДК Бульдозеристов.

Жизнь в Потерянной России прекрасна и удивительна. Например, для детей там работают бесплатные кружки и секции в Доме Пионеров, а ближе к утру каждому ребёнку вручают символическую путёвку в Летний Лагерь «Артек» на Чёрном море. На самом деле ни в какой лагерь, конечно, дети не едут, ведь Потерянная Россия на рассвете уходит обратно под воду. Так что они просто выходят на берег, где пылает огромный костёр, после чего делятся на отряды, один из которых обязательно называется «Орлёнок», мажут друг друга зубной пастой, танцуют «белые танцы» и рассказывают страшные истории про синий ноготь или красное пятно.

Всем жителям Потерянной России бесплатно выдают квартиры, причём не на семью, а на человека, и также дачный участок в шесть соток с домиком-будкой, но на этой даче никто никогда не был, потому что туда надо ехать полчаса на электричке, а электричек в Потерянной России нет. Там есть только русские тройки с бубенцами, управляемые ямщиком. Ямщик, несмотря на свою профессию, – тоже дворянин, и всю дорогу исполняет проникновенные романсы и народные песни. Уехать же на русской тройке никуда нельзя, потому что тройки катаются строго вокруг поля с золотой рожью, по которому ходят Русские Бабы (тоже дворянки) с полными руками и васильковыми глазами. Иногда на поле лежат кучерявые гусары с травинкой в зубах и пристают к Русским Бабам, но обычно их прогоняет Красный Комиссар, который ездит по полю на мотоцикле с коляской, одетый в белоснежную милицейскую форму 50-х годов, и стреляет вверх из нагана. Красный Комиссар тоже дворянин, но одновременно ещё и сын трудового народа, а также поэт уходящей деревни и знатный повеса.

Формально все жители Потерянной России трудоустроены, но в ночь подъёма из воды у них выходной, поэтому никто не работает. В основном распределение профессий следующее: половина мужчин числится рабочими и инженерами на заводе, а вторая половина – военные. А среди женщин одна половина – врачи, а вторая половина – учительницы. И все дворяне. Кого не взяли на завод или в военные – тот становится ямщиком, но в этом нет ничего зазорного. Наоборот, некоторые бы с радостью пошли в ямщики, потому что им дают освобождение от Дня Физкультурника и ямщикам не надо бегать эстафету, толкать гирю и боксировать с тенью.

Дети в Потерянной России всегда дружат, никогда не дерутся, а только прилежно учатся и играют в салки, казаки-разбойники и разрывные цепи. А подростки занимаются спортом, посещают радиокружок и кружок игры на баяне. Никакой новой музыки в Потерянной России нет, потому что вся новая музыка, как известно, дрянь и барахло. Так что из репродуктора там играет только классика и советские песни вроде «Широка страна моя родная…», «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью…» и «Подмосковные вечера» (эта играет уже на рассвете, когда пора уходить под воду). Фильмов тоже нет, потому что современные фильмы – это сплошь секс и стрельба, да и неоткуда эти современные фильмы взять. Поэтому там показывают только хорошие, добрые фильмы: «Мимино», «Весёлые ребята», «Зита и Гита», «Девчата», «Прибытие поезда». Правда, никто их не смотрит, потому что все заняты танцами на балах и маршированием на первомайской демонстрации.

Едят в Потерянной России севрюгу, блины с чёрной икрой, заливных поросят, французские булки, жареных перепелов, щи из чугунка, бабушкины малосольные огурцы, молоко в треугольных пакетах, петушков на палочке и невероятно вкусное мороженое-пломбир в стеклянной вазочке. Алкоголя там нет вовсе, как и сигарет. Зато есть оранжевая бочка с квасом, возле которой сидит Продавщица в шапке из газеты и совершенно бесплатно наливает всем желающим стакан холодного, шибающего в нос кваса.

Желающих, впрочем, не очень много, так как в Баренцевом море в сентябре редко бывает выше семи-восьми градусов тепла.

Несмотря на холод, в Потерянной России никто никогда не болеет, но при этом есть бесплатная больница и бесплатный санаторий на Минводах, куда пожилым людям вручают символические путёвки, зная, что никто из них туда всё равно не успеет доехать, да и не на чем. Ещё там невероятно сильна народная медицина, и если бы вдруг кто и заболел, то ему сразу бы заварили отвар зверобоя, дали гречишного мёда, надели на ноги шерстяные носки с горчицей и заставили дышать над варёной картошкой. А от этих средств, как известно, любую хворь как рукой снимет! Настоящие же лекарства можно купить только по рецепту, но его некому выписать, потому что все врачи маршируют на первомайской демонстрации или танцуют на балах.

У каждого жителя Потерянной России обязательно есть Добрая Бабушка с натруженными морщинистыми руками, которые пахнут хлебом. У кого вдруг нет, тому бабушку выдают в собесе. Добрая Бабушка вяжет для своих внуков шарфы и свитеры, засаливает огурцы и доит корову. При этом Добрая Бабушка тоже дворянка, а потому то и дело говорит корове: «Ах, оставьте!», а внуку: «Anatole, vous êtes si maigre! Mangez une autre crêpe!» 1 1 Анатоль, вы такой тощий! Съешьте ещё один блин! (фр.) .

Политический строй Потерянной России можно охарактеризовать как социалистическая монархия. Управляет ей помазанный миром Генеральный Секретарь ЦК КПСС Серафим Второй. Всю ночь, что Потерянная Россия находится на поверхности, он сидит в рабочем кабинете с зелёной настольной лампой и строчит декреты. Что в этих декретах – никто не знает, потому что никто их никогда не читал, а сам кабинет находится в подземном бункере, куда никого не пускают часовые. Когда Серафим Второй умрёт, бункер сразу переоборудуют в мавзолей и будут пускать туда всех желающих, а декреты издадут многотомным собранием сочинений, которое обяжут купить каждого жителя. Но пока генсек жив, нельзя ни войти к нему, ни прочитать, чего же такого он там понаписал.