Олег Вихарев - Бремя удивительных историй. Серия «Книга шестерых». Сборник рассказов

Не дай бог вам с Активными Людьми куда-то вместе поехать. Вот представьте: два часа в аэропорту, потом восьмичасовой перелёт, затем ещё три часа пути на автобусе, и вот вы наконец в своём гостиничном номере. Местное время – полдень. Температура +33. Солнце в зените, и его лучи обрушиваются на голову, как удары кувалды. Все местные жители попрятались в тень, и только одуревшие багровые туристы скитаются по раскалённым улицам.

– Ну и слава богу! – думаете вы. – Сейчас в душ и вздремнуть часика три-четыре, а там жара спадёт и пойдём осматриваться.

Ну, конечно. Разбежались.

Через пятнадцать минут после заселения, когда вы, размякшие и расслабленные, легли на кровать, в дверь раздаётся настойчивый энергичный стук. Это Активные Люди. Они стоят на пороге с фотоаппаратом на шее и кремом от загара на носу. Они приплясывают от нетерпения, мнут в руках путеводитель и дожёвывают жёсткую невкусную булку, которую предусмотрительно сберегли с самолётного обеда, чтобы «перекусить перед выходом».

– А что это ты не одет? – изумлённо спрашивают они.

– Да я думал отдохнуть с дороги… – отвечаете вы. – Сейчас-то всё равно пекло, чего туда идти? Лучше вздремнуть, а ближе к вечеру свежим и бодрым отправиться осматривать окрестности.

– Да ты чё? Совсем что ли? – продолжают удивляться они. – Пойдём скорее гулять! Ты чего, спать, что ли, сюда приехал?

Запомните вот эту фразу. Все Активные Люди её произносят: «Ты что, спать сюда приехал?». Если вы её слышите – пиши пропало. Значит, вместо отдыха будет суматошная суета, беготня и блуждания по жаре в поисках какого-нибудь «знаменитого рыбного рынка» или «часовни тысячелетнего Будды». Рынок в итоге вы вообще не найдёте, а часовня окажется скучной облезлой постройкой, где стоит крохотная чёрная статуя Будды, а под соседними пальмами два местных пенсионера играют в маджонг и смеются над вашими красными от солнца рожами. Но на все упрёки и возражения Активные Люди скажут вам: «Зато прогулялись! Город посмотрели!»

В общем, стоите вы после душа, в полусонном состоянии, а от вас требуют тащиться куда-то в жарищу. Ну ладно. Вы же не с посторонними людьми приехали. Видимо, Активные Люди – это ваши друзья. Негоже их бросать (на самом деле, именно так и надо поступить – и пусть идут куда хотят, а вы – взрослый человек и сами решаете, что вам делать). И вы с тяжёлым вздохом (тут Активные Люди скажут: «Ну вот, уже разнылся!») одеваетесь и прётесь с ними в город.

Вымотанные перелётом и ошарашенные тем, что ещё вчера на улице было -20, а сегодня +35, вы всей компанией тащитесь по пыльным улицам, залитым светом жестокого южного солнца. Через пятнадцать минут всем до единого становится плохо, но главный Активный Человек продолжает изображать бодрость духа и кричать: «Да вы чё, вы чё, смотрите! Когда ещё такое увидите? Это же другая страна!»

К слову, то самое «это», на которое он восторженно тычет пальцем, вы будете видеть ежедневно на протяжении десяти дней, и оно ещё успеет порядком вам осточертеть.

Вконец умаявшись, все решают пойти поесть, но Активные Люди тут же начнут говорить: «Это наш первый обед здесь! Мы не можем пойти абы куда, давайте искать прикольное место». Чёрт их выдумал, эти «прикольные места»! Битый час вы будете кружить по лабиринтам улиц, выискивая «что-нибудь поинтереснее, чем обычная лапшичная».

– Да давайте уже где-нибудь пожрём! – рявкнете вы в итоге таким тоном, что проезжающий мимо местный крестьянин от неожиданности свалится с велосипеда.

– Ладно, ладно, – испуганно скажут Активные Люди. – Вон «Пицца Хат», пойдёмте туда.

Пицца, мать её, Хат! Стоило ли час кружить по жаре, пропуская мимо креветочные, лапшичные и рыбу на гриле, чтобы в итоге осесть в долбаной «Пицце Хат», где всё окажется хуже и дороже, чем в Питере?! А я вам говорил: шлите этих шиложопых лесом и спите себе в кондиционированном номере. Но нет. «Друзья же!»

«С такими друзьями и враги не нужны», – думаете вы, откусывая резиновую пиццу, за которую с вас содрали такие деньги, за какие в лапшичной за углом подают обед из трёх вкуснейших блюд местной кухни.

– Ну что, поели? Давайте теперь достопримечательности пойдём смотреть! – объявляют Активные Люди и начинают шуршать путеводителем или скроллить в телефоне.

Вы к тому времени уже впали в кататонию и мутными глазами смотрите на дремлющую в тени драную ориентальную кошку. Счастливая! Она преспокойно спит себе на мусорном баке, а не тащится смотреть Храм Тысячи Ветров.

– Итак, Храм Тысячи Ветров! – торжественно объявляют Активные Люди. – Он тут совсем рядом, буквально на гору подняться. Идёмте скорее!

Чуете подвох? Ага. На гору в жару. А для того, чтобы не тратить впустую то время, которое вы идёте до подножия горы, Активные Люди будут читать вам вслух выдержки из путеводителя, звучащие примерно следующим образом:

«Храм Тысячи Ветров построен в пятьсот третьем году нашей эры в эпоху правления императора Пых Ван Чуя, который сменил на престоле императора Кван Го, бывшего выходцем из народности цаней, исконно обитавших в долинах реки Бакуган и исповедовавших шагуаньское направление буддизма, суть которого сводится к тому, что цани отрицают принципы умеренного лаобайсинства и требуют совершать молитвенный чунь-мень каждый третий день светлого месяца Ло Вай Чунь Жо, когда Шу Ква Бо поглядывает сквозь дыру в небе на людей и теребит свой Лингам».

Напомню, что слушаете вы это всё в +35. После двенадцати часов дороги.

Подойдя к подножию, Активные Люди бросаются на штурм горы. Наверх ведёт лишь узкая тропинка, петляющая среди камней и кустов. В процессе подъема у кого-то неминуемо рвутся шлёпанцы, которые приходится скреплять палочкой. Вымокшие, изматерившиеся, ободранные и обожжённые, вы наконец достигаете Храма Тысячи Ветров. Он великолепен! И прямо у входа в него стоят два огромных туристических автобуса, из которых вперемешку валят китайские и российские туристы. Храм кишит людьми. Везде фотографируются, повсюду скачут одуревшие дети, со стороны туалета тётенька в панамке кричит кому-то:

– Галя, вы нас не ждите! Димочка маракуйи переел, его поносит!

Над всем этим бурлящим человеческим морем, словно политрук на колхозном собрании, возвышается китайский гид с мегафоном и палочкой, на которую надета плюшевая зелёная обезьяна. Гид истошно орёт историю храма – ту самую, которую вам недавно зачитывали из путеводителя, только на этот раз – на китайском языке. Туристы орут друг на друга. Всё это смешивается в дикие вопли бешеных бандерлогов, раскалывающие вашу голову на тысячи кусочков, каждый из которых хочет забиться куда-нибудь подальше и просто умереть в спокойствии и тишине. На ступенях маленькой пристройки, куда не пускают туристов, сидит буддийский монах, который смотрит именно на вас и отчего-то смеётся. О том, почему он смеётся, вы узнаете чуть позже.