Света Великанова - Сказки для взрослых

Но представить свою жизнь без тебя я не могу даже на секунду. Поэтому пусть прилив, оставляющий мне все меньше свободного места на берегу, унесет меня с собой в океан. Обещаю, что не буду цепляться за песок, подобно камням, которые словно скобы врезаются в берег, оставляя за собой скорбные темные водяные дорожки, похожие на размазанную тушь на лице школьницы.

Мне не везло. Людей, как назло, не было, а без уверенности в том, что меня быстро спасут, умирать от любви не имело никакого смысла. Неожиданная мысль согрела меня изнутри, словно пламенный костер. От внутреннего жара запылали губы и четко заработала голова. А может быть, это я не права? Возможно, нужно больше интересоваться тем, как проходит чемпионат мира по футболу и тем, почему пиво имеет совсем другой вкус в компании без женщин? Мой мозг, разогретый безудержной фантазией, задымил от количества сделанных мной ошибок. Уже через мгновение я не видела ничего, кроме своих недостатков, и бросилась бежать, чтобы успеть до обеда вымолить себе прощение. На бегу я увидела свою новую знакомую – она позвала меня к себе крылом. Сердце мое сжалось, любовь к тебе уже расширилась до любви ко всему человечеству и нечеловечеству тоже. Я поспешила на помощь птице. Подойдя к ней ближе, я ахнула.

Своими маленькими ножками она расковыряла песок, куда волны затащили мой выпавший из кармана мобильный телефон, в котором ругались между собой разнообразные от тебя сообщения. В первых десяти ты сетовал на то, что я ушла, затем ругался, что не можешь никак меня отыскать, а потом начал не на шутку мне угрожать. В последнем, двадцать первом сообщении, ты умолял меня вернуться, аргументируя тем, что волнуешься за меня ты уже не один, а вместе с твоей и моей мамами. Я, довольная, рассмеялась и закопала свой телефон как можно глубже в песок. Мне он больше был не нужен. В том, что ты меня найдешь, я уже не сомневалась.

Мы шли – нет, почти бежали по берегу нога в ногу с серой птицей. А может быть, мы даже летели рядом. Огромные птицы рассыпались, словно брызги, уступая нам дорогу. Потом мы взлетели с моей подругой на утес, где уселись рядом, весело болтая ногами и с превосходством глядя на людей. Неожиданно пошел слепой дождь. Откуда дождь в Южной Калифорнии? Бог его знает. Счастливые, мы сидели с подружкой обнявшись и вместе с крупными каплями дождя плевали вниз. Нас уже не особенно заботило то, как закончится сегодняшний день.

Ветер жесткими беспощадными порывами, словно ударами, срывает одежду, едва прикрывающую замершие тела, и уносит ее мгновенно в небо. Мы не обращаем на ветер внимания. Не теперь. Трепещущие пестрые улетающие пятна, словно потерявшие разум птицы, беззвучно иcчезают в небе.

За спиной разрушенные жизни. Из жалкой попытки что-то сохранить или создать заново родилась наспех слепленная нелепая мозаика. Унизительная для всех.

Мы стоим на берегу вдвоем и каждый по отдельности. Перед нами лестница. Лестница в небо.

Холодное колючее осеннее утро тяжело расстается с туманом и строптиво заворачивается в сырость. Перед нами океан – над нами небо. Я не умею плавать. Но как выяснилось, жить на этой земле – тоже не умею.

Мы стоим перед лестницей. Я смотрю на оторванную ступеньку. Кто-то так торопился в небо или сорвался в океан?

Мы еще на земле. Нам отказано в солнце. Взгляд обжигает.

Чуть слышно:

– Вы смотрите на меня, словно мы никогда больше не увидимся.

– А никто и никогда не знает, когда он видит кого-то в последний раз.

Равнодушный океан накатывает на берег волны, утверждая бесконечность и повторяемость любого движения. За первой волной последует вторая, но обе из них высохнут на берегу. Бесследно.

Камни услужливо подставляют гладкие спины, чтобы мы на них задержались, отдохнули и поменяли решения. Песок закапывает наши ноги все глубже, стараясь привязать к земле. Я закрываю глаза и вспоминаю танго на трапеции – воздушных гимнастов под куполом цирка. Только они умеют вернуться из невесомости, поднимаясь и опускаясь осторожно, отрабатывая годами каждое движение до совпадения вдоха и выдоха.

Мы оба знаем, что на эту лестницу сможем подняться только сейчас. Или можем остаться. На земле расставания не избежать.

В жизни только раз встречается твой человек. И если встретил – держись за него.

Держусь за него.

Мы протягиваем руки, и солнце выключается на всей планете. Мы еще на земле, и сухие ступни врезаются в песок. Холод ветра остается незамеченным, нам не страшно. Мы уже вдвоем. Мы отрываемся от земли. Ступеньки обрываются под ногами. Вниз не посмотреть: там глаза близких и родных – тех, кого мы незаслуженно обидели и навсегда оставляем. Способность верить в чудо давно потеряна: эта привилегия отнята у нас жизненным опытом. Руки сплетаются вместе, мы можем вместе удержаться или сорваться вместе. Нам ничего с собой в небо не взять.

Птицы выстроились молчаливыми колоннами на берегу. Независимо от того, что они о нас думают, им нас не подхватить и до берега не донести. Никто не вернулся!

Океан выбрасывает на берег останки того, что ему не пригодилось. Никто не вернулся!

Мы поднимаемся. Крепко держась друг за друга. Мы никого не слышим, и никого не жалеем, и не знаем, что впереди. Мы помним, что оттуда никто не вернулся.

Где-то там, за Солнцем, Маленький Принц ухаживает за единственной розой на свете. И счастлив!

Берег был абсолютно нагим в это утро. Птицы, не обращая внимания друг на друга, лениво клевали золото из блестящего песка. Людей не было. Океан обнажал берег все сильнее и сильнее, затем бесстыдной рукой прикрывал его тонким слоем воды, которая цинично все просвечивала. Песок был жестким и твердым, на нем разноцветной мозаикой переливались обломки мелких острых камней, которые, словно осколки разбитой вазы, впивались в мясо песка и удерживались там, прогибаясь как можно ниже под стихию. Я нашла тебя спящим на другой стороне земли, и бесшумно, прикасаясь лишь кончиками босых ног к дереву пола, подошла к тебе совсем близко и, низко склонившись, разбудила шепотом:

– Shall we dance?

Ничего не понимая спросонок, ты неразборчиво проговорил:

– Что? Что именно?

– Танго. Танго на песке.

– А, это. ты…

Песок служил нам сценой. Рассвет – легким занавесом. Чайки перестали жевать и повернули узкие головы в нашу сторону. Солнце распотрошило облака своими тонкими лучами и с досадой увидело, что мы опять вместе. Кто хоть однажды опускал свою руку на твое плечо в танце, становился рабом танго навсегда. Прохладный ветер заставил нас подтянуться. Я напрягла спину и постаралась унять дрожь. Раз, два, три и четыре – полувздох, полуобморок. Раз, два, три и четыре – полукрик, полусмех. Глаза в глаза, а через секунду взгляд в разные стороны, где только океан до горизонта и холод одиночества. Раз, два, три, четыре – и твои руки ловят меня за секунду до падения. Проще всего отдаться во власть партнера и следовать его рисунку. Труднее, гораздо труднее научиться понимать друг друга и создавать новое, подхватывая партнера на лету, доверяя и создавая свое неповторимое кружево движений. Этот танец – единственная награда за все мои несбывшиеся танцы в юности. Я стояла с трагически опрокинутым лицом на всех дискотеках, где сверстники выбирали совсем других девчонок. Они не были виноваты в том, что в двенадцать лет я выросла до ста семидесяти пяти сантиментов и была выше мальчиков на голову. А танцевать хотелось отчаянно, и я шила из оконных штор в клетку (оранжевая с синей- мимо не пройдешь) модные наряды для дискотеки. И простаивала в одиночестве, словно длинная свеча в макси юбке, с лицом незаинтересованным, замирающим сердцем и отчаяным желанием танцевать. Я закончила за часы ожидания на танцплощадке интенсивные курсы по философии, чувству юмора и отстраненному взгляду на жизнь.