Евгения Ляпота - Жизнь, полная одуванчиков

Задумавшись над этим, обратилась мыслями к моей няни, моя бедная Лори, жива ли она еще. После нашей последней встречи я больше ее не видела, а то что тогда осталось от нее, говорило мне, что Лори оставалось прожить совсем чуть-чуть. Мне снова захотелось плакать, но все же стала пытаться остановить свой поток слез, я слишком много плакала, мои глаза всегда были красные и взгляд был жалостливым, как у щенка. Раз я решила, что поменяю свою жизнь, то не должна столько плакать, обязана быть сильной. Я немного постояла, смотря в окно, дерево за ним давало мне силы. Оно живет, и я должна жить.

Времяпровождение с маленькой госпожой проходило в прежнем режиме. Мы гуляли в саду (я по-тихому собирала опавшие листочки и лепестки цветов), я ее кормила, и мы ходили на занятия. Опять был урок математики, я надо сказать, стала делать успехи, понемногу до меня стало доходить, как производить счет чисел, маленькая госпожа вновь уснула – хочу отметить, что она была очень слаба на сон, вообще я была уверена, что если тотемные животные – это правда, то ее однозначно – ленивец. Пятинец из высшей касты потихоньку спросил у меня.

– Вы читали книжку, – пятинцы были приучены со всеми разговаривать на «вы», чтобы случайно не ошибиться и не назвать господа на «ты». Поэтому учитель со мной общался то на «ты», то на «вы».

– Пока еще нет, но я сегодня должна получить книгу. – Тут я поняла, что мне в любом случае придется увидеть Влада, ведь он должен передать мне эту загадочную книгу.

– Обязательно ее прочтите и спасите нас всех. – Сказал трясущимся голосом учитель.

– Как спасти, кого всех?

– Уничтожьте эту зловещую машину, прочитайте книгу… – он резко замолчал, ведь проснулась эта мелкая засранка. Моя жизнь и без того была не сахар, так еще и как в каком-то приключенческом романе я должна найти то, не зная, что. Но я надеялась, что книга даст мне ответы на все мои вопросы и мне хотя бы не придется идти на Кудыкину гору.

– О чем перешептывались это вы? – сказала маленькая госпожа. Как мне резала уши ее поставка фраз.

– Мы говорили о том, что вы делаете прогресс в области математики.

– Прогресс? Мой у меня?

– Да, моя госпожа, ваш прогресс! Я хвалил вас, что вы очень умная и скорее всего станете ученым в области математики. – Беда с этими подлизами, что они не умеют вовремя остановиться. А эта маленькая и безобразная госпожа сидела, разинув рот. Какая же она была мерзкая, вы себе представить не можете. Очень неприятно, что приходится говорить такое о ребенке, но она не была тем ребенком, которые вызывают умиление. Наши пятинцы растут в жутких условиях, но наши малыши такие милые…

После всех занятий начиналась моя нелюбимая процедура – это кормление госпожи. Если честно, мне противно было не то что прикасаться к ней, но и находиться рядом. А тут кормить с ложечки ее, как будто она совсем маленькая. Суп летел во все стороны, то она съест ложку супа, но при этом часть расплескается, то я протягиваю ей очередную порцию, а она бьет меня по руке и все это оказывается на полу. Первое время я бежала за тряпкой, чтобы убрать все, но теперь, зная ситуацию, сразу все застилала вокруг полотенцами.

С горем пополам я все же покормила ее, убрала полотенца и положила их в корзину для грязного белья, которая стояла у порога. Я пятинец из другой касты, поэтому в мои обязанности не входила уборка и стирка, этим занимались другие. После этого мы должны были направиться еще на одну прогулку в сад, но зашла госпожа Таурин, и мы немного задержались. Я замерла, склонила голову и руки.

– Здравствуйте госпожа Таурин.

– Моя дорогая зайка, – протянула она свои объятия маленькой госпоже, та неохотно, но обнялась. Вообще на самом деле непонятно было, что отвратительная госпожа делает с охотой. А я стояла, словно меня и не было совсем.

– Мама, хвалил меня сегодня очень старый пятинец. – Вот оно что, с охотой она только хвалилась.

– Что еще за старый пятинец, -госпожа Таурин не очень много времени проводила со своей дочкой, не знаю всегда так было или это произошло после того, как она переложила свои обязанности по воспитанию дочери на меня.

На самом деле я проводила очень много времени с Тини. Я вставала в 5 или в 6 утра, чтобы успеть позавтракать. Завтрак мне приносили в 6.30 и в 7.00 уже забирали посуду. Приносила и уносила мне еду постоянно одна и та же частично поглощенная женщина, непонятно сколько ей было на самом деле лет, но выглядела она примерно на шестьдесят. Мы с ней даже ни разу не обмолвились, я как-то ей сказала «спасибо» после того как покушала, но она просто взяла посуду и вышла из комнаты как будто была глухонемой.

После завтрака – одевалась и выходила в 8 утра следом за пятинцем проводником в комнату за госпожой. После мы с ней уже вдвоем гуляли по саду до девяти утра, а в девять начинались занятия, которые длились до часа дня, после чего был обед.

Я не кушала, только кормила, мне не запрещалось доедать после маленькой госпожи, но поверьте, если бы вы ее видели, то не за чтобы этого не сделали. Помню, однажды она заставила меня доесть за ней после того, как туда напускала свои слюни. После первой же ложки у меня сработал рвотный рефлекс, я кое-как успела добежать до туалета в комнате госпожи. Тини смеялась без остановки, я свалила свою рвоту на беременность. Хотя Тини было все равно, она любила, когда страдали люди, но незаметно для всех, маленькая госпожа стала привязываться ко мне. Я не действовала так, как учитель математики, не слишком заливалась в похвальбе, но понемногу хвалила ее; делала вид, что забавляюсь ее шутками, которые и шутками не назовешь. Постоянно слушала ее непонятные рассказы, я даже не всегда видела грань, где правда, а где вымысел. Повторюсь, она была скверной и внутри, и снаружи, но, как и любой ребенок, ей нравилось, когда ее слушают, если измерять мерками того времени, то она меня почти что «любила».

– Пятинец маматик, – математика было слишком длинным словом для Тини. – Сказал, ученым буду я. Слишком умна. – И она с гордостью подняла вверх подбородок.

– Дааа? И сколько же будет два плюс два моя зайка? – я стояла рядышком с Тини, быстро загнув сначала два пальца, потом еще два, стала подсказывать, что четыре. Это была у нас стандартная схема, маленькая госпожа всегда требовала, чтобы я помогала ей. Тини следом повторила за мной. Естественно госпожа Таурин это заметила, из нее вообще получился бы хороший следователь, уж очень хорошо она находила разрывы и связывала поочередно ниточки.

– Ученый, который не может решить простейшую задачу. И как ты это объяснишь моя зайка? – Хотя она использовала всегда в отношении своей дочки уменьшительно-ласкательные слова, ее голос оставался холодным.