Евгения Ляпота - Жизнь, полная одуванчиков

Отец же мой обладал волей, думал иначе остальных. Он не был добр, но и не было в нем любви к страданиям других. Возможно, ему и было все равно на то, что кто-то мучается, но он не испытывал от этого и удовлетворения. Вообще на его лице очень часто прослеживалось омерзение. И в этот момент, когда я задумалась о всей ситуации, о всех этих псевдобогах, которые возомнили, что вправе решать все за других, я почувствовала как ни странно не страх, а тошноту. Я ощутила, как ком подступил к горлу. Маленькая госпожа заслуживала только презрения, собственно также, как и ее мать. Жалкие создания.

В комнату зашла госпожа. Таурин.

– Дорогая моя доченька, вы подружились с Маргаритой, – она увидела мое выражение лица и сменила свою речь. Она явно хотела что-то сказать другое.

– Как же ты сейчас похожа на своего отца.

Эти слова как будто придали мне сил, всё-таки я хотела больше походить на него, чем на свою мать. Перспектива быть обычной свиноматкой меня не привлекала. Я тут же собралась с духом, расслабила свое лицо, согнулась в любезном поклоне, сквозь боль и ненависть поздоровалась с госпожой самым любезным образом.

– А, нет показалось. Всё-таки ты в мать, – следом добавила Таурин. Эти слова меня уже не волновали, я была словно и не в той уже комнате. Что-то ещё происходило, я отвечала, как положено пятинцам коротко и не очень-то и связно. Доделав там свои оставшиеся дела, меня отправили по обыкновению в мою комнату.

Меня каждый день от комнаты госпожи, расположенной в другом здании, до моей комнаты (тем же маршрутом, что первый раз я шла с отцом для знакомства с маленькой госпожой) провожал пятинец. Не знаю зачем это надо было, то ли для того, чтобы я нечаянно не забрела в другое неположенное мне место (потому как каждый пятинец был слабоумен в силу генов, необразованности или частичного поглощения), либо боялись, что я что-нибудь кому-нибудь могу сделать, хотя крайнее вряд ли, меня не воспринимали как угрозу.

Вся дорога до моей комнаты была безмолвна, я и не пыталась заговорить с пятинцем, который вел меня, у него на лице были явные признаки отсутствия интеллекта. Я даже не была уверена, что он умеет разговаривать. Мы дошли в полной тишине до моей комнаты, я зашла в нее и тут же ринулась на кровать рыдать. Все то горе, что копила в себе, вся боль и обида вышли наружу. Я плакала в голос, потому что знала, что все равно меня никто не услышит. Некому было меня утешить, я так долго плакала, что мое лицо стало красным, губы надулись, глаза покраснели. Лицо превратилось в одну большую опухоль. У меня был ужасный вид, а внутри чувствовала себя и того хуже. Вдруг мне опять стало тошно, я представила, как поглощают моего ребенка и, хотя и никогда этого не видела, и никто мне не рассказывал, как это происходит, я все же представила, как от моего ребенка отрезают по кусочку, как из него выкачивают кровь, пьют и едят его, а я стою смиренно, преклонив голову, ведь такова судьба. Я просто пятинец, моя каста должна плодиться, чтобы господы жили. Вообще все работают на то, чтобы они жили, так или иначе. После этих мыслей, мне пришлось бежать к унитазу, меня вырвало несколько раз.

Позже, когда уже немного пришла в себя, я вспомнила о записке, которую мне дал педагог. Достала из кармана цветочки, собранные мной в саду, аккуратно положила их на стол, а затем записку и принялась ее читать.

«Отдай записку Владу.

Э.207. В. Броль.

Книга записей 3. Со стр. 78

3 Хол, Книжная полка 7 ряда, полка сверху 10, от начала вправо 18 по счету.

Переплет «Научный роман – Во мгле просвещения»

После записку сжечь»

Это вроде какая-то книга, но зачем она мне, ещё и с 78 страницы, там какая-то кодировка или книга сохранилась не полностью. И Влад должен мне ее принести, как я поняла. А что значит 2 строка «Э.207. В. Броль». Тут у меня догадок никаких не было, может это две какие-то книги – одна из которых состоит из записей (заметок), а вторая научный роман.

Я надеялась, что, когда придет Влад, он мне все объяснит. И ближе к вечеру, в дверь постучались. Я услышала спрашивающий разрешения войти голос Влада. И была, наверное, рада, потому что любопытная записка меня будоражила. Я сказала, чтобы Влад проходил, хотя не понимала почему он спрашивает, ведь он из господ и ему не нужно мое разрешение, но меня это все же радовало. Влад неуверенно вошёл, ведь мы с ним не всегда гладко расставались, я та ещё плакса. Он очень хорошо выглядел, я отметила его скромность в одежде, которая была, однако со вкусом и всегда наглажена, а также вкусно пахла. И вообще честно надо признаться, что мне внешне очень нравился Влад. Несмотря на то, что наше второе свидание-соитие было жестоким, больше такого я в нем не наблюдала. Он был очень добр ко мне, просто невероятно добр.

– Я решил, что тебе скучно одной, поэтому захотел составить тебе компанию.

Я, сидевшая до этого на кровати, встала скрестив внизу руки перед собой и слегка наклонив голову.

– Правильно сделали

– Не надо вновь на «вы», мы же с тобой уже договаривались общаться наедине друг с другом на «ты», и пожалуйста, присядь и расслабься. – я так и сделала, всё-таки я была натренирована слушаться беспрекословно, но вот расслабиться не удавалось все равно. Влад взял стул и поставил его напротив кровати. Он вроде бы и был рядом, но в тоже время не вторгался в мою зону комфорта. Мне было от этого радостно.

– Я давно не видел твоего отца, он приходил к тебе в ближайшие дни?

– Нет.

– Как твое самочувствие Марго? – он иногда так называл меня – Ты выглядишь уставшей. – Хотя на самом деле я выглядела заплаканной, неприятное зрелище подумала я о себе.

– Все хорошо.

– Марго, не нужно со мной вести себя так, как с господами.

– Прости, я забываю. Ты мне поможешь, если я тебе кое-что покажу? – я решила не терять больше времени и переходить к делу.

– Если я буду в состояние это сделать, то конечно, почему бы и нет, особенно если это тебя порадует. – и он по-доброму улыбнулся.

– Педагог по математике из касты высших пятинцев, дал мне эту записку, я ее прочла и там написано, чтобы я отдала ее тебе, – и с этими словами я протянула записку. Я держала ее кончиками пальцев, чтобы можно было взять, не прикасаясь ко мне. Но Влад все равно каким-то образом провел своими пальцами по внешней стороне ладони, это было быстро и практически не заметно, но у меня все же это навсегда запечатлелось в памяти.

Он прочитал про себя. Затем изрёк.

– Если честно, то я не совсем понимаю смысла этой записи, но возможно, когда я пойду в библиотеку и по этим координатам найду книгу, то станет яснее. В. Броль, это, наверное, твой отец Виктор Броль, но он вроде книг не писал и тем более романов. Может однофамилец или родственник.