Света Тень - Второе родильное отделение. Женский роман

Я долго не могла забеременеть повторно. Дело в том, что мне в качестве противозачаточного средства прописали препарат депо-провера, ведь мне нельзя было рожать целых три года. Это было очень удобное средство, один укол раз в три месяца и никаких месячных. Какая экономия на прокладках! Но после отмены препарата его действие сказывалось на моём организме ещё долгих два года.

Моя вторая беременность застала меня в пути. В мае я была с мужем в Москве, моя подруга Веро организовала выставку моих картин. Но это была лишь отмазка для родственников (Саша использовался мной как грузчик, картины в стекле весят о-го-го!), чтобы посидели с внуком, на самом деле истинная цель поездки была показать Саше Москву и Питер. Мы остановились в Москве у Юли, передали Веро картины для выставки. Затем рванули в гости к моей сестре Маргарите Готье, которая живёт в славной северной столице нашей необъятной родины, городе Санкт-Петербурге, там сходили в Русский музей, Петергоф, ну и так, погуляли. Особенно погулял Саша. Результатом его загула стал развод с моей стороны и выкидывание обручальных колец в Неву с Сашиной. Однако перед самым возвращением домой мы помирились, мирились мы шумно, вся Лиза Чайкина слышала, как мы мирились, тут у меня случилась задержка, вначале я соотнесла её с резкой переменой климата. Ведь частенько во время путешествий сбивается месячный цикл. Но уже тогда я стала подозревать нечто большее, чем просто задержку, поэтому на всякий случай я бросила пить и курить. По приезде домой я заметила, что меня стало тошнить по утрам, что только усилило мои подозрения. Но уверенности у меня по-прежнему не было. Тест на беременность я делать не стала, зачем? Если я беременна, то буду рожать, если нет – ну и ладно.

Вернулись с Мамая. Съездили хорошо, я боялась, что Паша заметит мою беременность, но, слава Богу, там меня перестало тошнить. Впечатлений масса, обожрались черемши, на гору я не залезла, а мальчики побывали на вершине – молодцы! Моё самочувствие прекрасное, но в городе совсем нечем дышать, опять задыхаюсь.

Что такое Мамай?

Мамай это место.

Мамай это и железнодорожная станция, и река, и гора, я же говоря: «Пойдём на Мамай!» подразумеваю место Силы в долине речки Мамай, а на гору Мамай никто и не собирается, предпочитаем лезть на вершину горы с более безобидным названием Поляна.

Местом Силы я называю место, где есть духи. Я их чувствую, но объяснить это не могу. Нельзя сказать, что я их вижу или слышу, однако их присутствие неоспоримо. Духи, они не добрые и не злые – это Сила, генерирующая наши эмоции. Пришёл ты в место Силы злым или обиженным – не удивляйся, если сломаешь руку, ногу или, даже, умрёшь, пришёл добрым и радостным – уйдёшь сильным и здоровым. Так-то! В таких местах нельзя быть вредным или слабым, туда нужно идти с чистым сердцем, должным уважением и твёрдым намерением, тогда духи тебя не тронут, а даже наоборот поделятся с тобой Силой. Духов много не только на Мамае, но и на Шумаке, Аршане, в районе горы Мунку-Сардык, на Байкале, есть духи и на Черском, и на Порожистом. Даже на нашей любимой зимушке «Детская домина» есть свой ручной дух, а на даче в молодом лесочке поселились глупые лесные феи и дриады.

Дорога на Мамай не сложная и живописная, постепенный пологий подъёмчик – там и ребёнок пройдёт, под ногами журчат ручьи. В городе уже давно лето, а на Мамае природа только просыпается: тает ослепительно белый снег, в проталинах спешно появляются, пробиваются сквозь ажурную сетку из прошлогодней ржаво-коричневой листвы, тянуться к солнцу сочные зелёные побеги бадана, черемши, папоротника.

Почему мы всегда ходим на Мамай в начале июня?

Потому что летом на Мамае льют дожди. В городе светит солнце, на Байкале хорошая погода, а на Мамае дождь – это местные субтропики, удивительное место. Кому же охота мокнуть под дождём, а в июне там жара, солнце и море молодой черемши. Если идти на Мамай зимой или весной, когда много снега, то найдёшь там толпы туристов-сноубордистов, очень уж им приглянулись эти безлесые пологие склоны, а мы все-таки хотим отдохнуть от людского общества. В июне же на Мамае бродят лишь местные жители, собирающие черемшу, (и медведи) да и то в самом начале пути. В июне на Мамае особенно хорошо и красиво.

Пошли мы втроем не считая собаки: я, Павлик и Саша. В самом начале пути мы немного блуданули, точнее шли мы правильно, только Саша не узнал дороги (у меня по жизни топографический кретинизм, поэтому проводник у нас всегда Саша), за год она сильно изменилась. Раньше на Мамай вела скромная лесная дорога, заросшая травой, а теперь мы шли по развороченной трактором, грязной колее, очень напоминающей рваную рану на теле матушки земли.

Мы часто останавливались, фотографировали, я вообще человек неспешный, а во время беременности особенно. Когда раньше Саша ходил без меня, то он пролетал всю дорогу ничего вокруг не замечая, а вокруг-то красота! Здесь журчит маленький водопадик, окружённый баданом и мелкими жёлтыми цветочками названия которых я не знаю, тут мы отдыхаем молча у речки, из-за шума воды всё равно ничего не слышно.

Доходим до болотца и встречаем железного монстра утопшего наполовину. Это трактор, впереди у него, как же это называется? Оказывается я не знаю. Что-то вроде большой лопаты, такие машины чистят зимой дороги от снега. Вот он, вредитель леса. Но лес защитил себя сам, он потопил этого железного зверя, не дал пройти сквозь себя. Не проехать дальше сноубордистам на крутых джипах, придётся тащить им на себе свои сноуборды. Я ликую! Может, конечно, я и ошибаюсь, и это кто-то другой решил проложить здесь дорогу и испоганить святое место, но кому ещё это могло быть полезно? Загадка. Дальше идёт обычная лесная тропа, кое-где приходится преодолевать буреломы. Моя собака Нора (Наран по паспорту), помесь кавказца и добермана, гоняет бурундуков. Проходим черничную поляну, в августе здесь будет полно черники. Солнце печёт нещадно, но мы не спешим оголяться. За нами гонится целый рой паразитов: комары, пауты и прочая кровососущая нечисть. Причём мазаться бесполезно, потому как им абсолютно плевать на все эти фумитоксы, маскитолы и прочий яд от комаров – на них он действует. То ли они читать не умеют, то ли не верят производителям этих средств, а может просто очень голодные.

Мы топаем по луговине, деревьев нет, спрятаться негде от палящего солнца. А внизу аппетитно шумит река. Доходим до вагончика. Он стоит на сваях напоминая избушку на курьих ножках. Но мы проходим мимо, вагончик возвышается в метре от земли в куче мусора: пустые консервные банки, полиэтиленовые пакеты, бутылки. Снег растаял и оголил весь тот мусор, что оставили после себя туристы-сноубордисты за зиму. На фоне окружающей красоты это смотрится чудовищно. Стыдно. Стыдно за этих богатеньких сноубордистов на джипах, что не могут унести свой мусор с собой назад. Мы никогда не оставляем после себя мусора, что можем – сжигаем, что не горит – уносим с собой, стекло так вообще никогда в лес не тащим.