Дмитрий Ивницкий - Сокровища Кондратия Булавина

…По возвращении из экспедиции Саша, сравнив изображение панно с барельефом медальона, определил, что на нём изображена четвёртая часть старинной печати донского казачьего войска. Он пришёл к выводу: в их семье хранилась одна из частей какого-то амулета, а где-то имеются ещё три его части. Запомнились ему и последние слова профессора о кладе.

Вот тогда Павлов Саша, вспомнив о письме отца об иконе и медальоне, заинтересовался кладом Булавина. После лекций в институте он продолжил посещать Государственную библиотеку, но теперь немало времени уделял поискам документальной литературы о булавинском восстании на Дону.

Здесь, в библиотеке, он познакомился с Леной. Она также училась на археологическом факультете, только на курс ниже. Любовь их развивалась постепенно, а через два года дружбы они поженились, Саша тогда был на пятом курсе, а Лена на четвёртом. Теперь, они стали выезжать в археологические экспедиции вместе. Ещё учась в институте, Павлов проявлял активность в археологических изысканиях. Им был написан ряд научных статей, а некоторые его гипотезы во время археологических раскопок подтверждались. Его ценили на кафедре, и после получения диплома ему сразу предложили остаться в институте. К окончанию аспирантуры у него уже была готова кандидатская, которую он с блеском защитил, и одним из первых его поздравил немецкий профессор археологии из Берлинского университета, посетивший их институт. Его кандидатская работа, затем была опубликована в научных журналах некоторых европейских стран. Когда у четы Павловых родилась дочь Лиля, на время командировок они стали оставлять своего ребёнка у мамы Саши. И вот, когда Лиле исполнилось восемь лет, её мама не вернулась домой…

Накануне семейной трагедии Павлову поручили провести раскопки в Калмыкии, на границе с Астраханской областью, назначив его начальником экспедиции. За три месяца участники экспедиции сумели раскопать значительную часть древнего поселения Хазарского каганата. В середине августа Павлов уехал в Астрахань. Два дня, с утра до вечера, он изучал документы в Астраханском государственном музее. Его интересовали документы, датированные началом восемнадцатого века, времён восстания донских казаков. И его труд увенчался успехом. Он обнаружил грамоту, составленную русским этнографом, основоположником калмыковедения, автором исторического первоисточника «Описание калмыцких народов, а особливо из них торгоутского, и поступков их ханов и владельцев» Бакуниным Василием Михайловичем. Адресовано оно было астраханскому губернатору Волынскому. Этим документом, датированным тысяча семьсот двадцатым годом, Бакунин докладывал генерал-адъютанту, что при встрече с ханским сыном Чакдор-Джабом тот рассказал ему о временах булавинского восстания. Так ему стало известно, что верные мятежному атаману казаки должны были перевозить в донские земли от Волги большое количество золота из клада Степана Разина. С двумя тысячами воинов Чакдор-Джаб шёл по следу золотого обоза, но казаки обманули его, и он не сумел отбить у них клад. По его мнению, всё золото было спрятано в донских землях, находившихся под контролем восставшего войска…

Вернувшись в экспедицию, Павлов поведал жене о находке и по окончании рассказа выразился, как будто больше всего убеждая себя:

– Знаешь, Лена, теперь я точно убеждён, клад Кондратия Булавина существует, а икона и медальон, хранившиеся долгое время в нашей семье, имеют прямое отношение к нему. Пока не знаю, как, но я раскрою их тайну!

А на второй день случилась трагедия, изменившая жизнь Павлова. Экспедиция сворачивала работы в этот сезон. Её участники, в основном студенты археологического университета, укладывали вещи в грузовые автомобили, а Павлова, по просьбе мужа, направилась к месту последних раскопок, чтобы забрать найденные накануне черепки глиняной посуды. С нею пошли двое рабочих экспедиции. Они только начали укладывать в ящик археологические находки, как произошёл обвал огромного пласта песчаного грунта с отвесной стенки раскопки, накрыв всех троих. Всё это произошло на глазах участников экспедиции, и все разом побежали к месту трагедии. Павлов подбежал первым и сразу начал разгребать руками грунт. Пострадавших смогли откопать только через двадцать минут. Врач экспедиции и помогавшие ему студенты пытались их реанимировать, проведя с каждым процедуру искусственного дыхания, но чудо не произошло…

Для Павлова это было большой трагедией, тем более, что он винил себя в гибели жены, так как сам направил её на тот участок. Он забросил археологию, уволился из университета и вернулся в родной город, где устроился на работу директором местного музея. Больше он не женился и после смерти матери воспитывал дочь сам.

Теперь, работая в музее, Павлов стал больше уделять времени поискам сведений и документов о восстании донских казаков в начале восемнадцатого века. Он хотел найти клад, но им двигала не алчность, а азарт доказать его существование. Дочь Лилю в свои изыскания не посвящал, считая её ещё юной для этих познаний. Директором музея были найдены ещё некоторые письменные доказательства существования большого количества золота и серебра в войске Кондратия Булавина из переписки того времени некоторых военачальников, участвовавших в подавления восстания казаков. Он понимал, что путь к сокровищам укажет медальон, как часть какого-то амулета, но не знал, кто владеет другими его частями, и хотел их найти. Павлов решил опубликовать статью в научном журнале, редактором которого был его приятель. В статье он дал понять, что ему известно о кладе больше, чем написано. Осознавая риск, но считая, что понять это могли только владельцы таких же медальонов, знавшие о существовании клада, и они для него не опасны. Но Павлов не мог предположить, что тайну клада пытается разгадать семья Зерщиковых уже несколько столетий, а её нынешний представитель уже охотится за ним…

…Из грустных размышлений Лилю вывел голос деда Макара:

– Ты что, девонька, пригорюнилась?

– Вспомнила папу и маму, вы, дедушка, на меня не обращайте внимания.

– Я тебя, внучка, понимаю, ты недавно потеряла отца и осталась сиротой. Знаешь, Лиля, что я тебе посоветую? Держись Ивана, он тебя в обиду не даст.

– Я ещё вчера поняла, Иван Николаевич хороший человек. Но я не смогу жить здесь долгое время, через полтора месяца мне необходимо ехать на учёбу в университет. Правда, папа не успел заплатить за учёбу в этом году, а денег у меня нет. Возможно, мне придётся уйти из университета или перейти на заочное обучение и устроиться на работу.

– А знаешь, ты мне нравишься, как внучка, и с деньгами я тебе помогу. Живу в глуши один, родных нет, пенсию тратить негде, да и сколько мне, старику, нужно. Вот и накопил деньжат. Думал, помру, кому достанутся, а теперь есть ты.