Дмитрий Ивницкий - Сокровища Кондратия Булавина

– Иван Николаевич, вы решили ремонтировать этот раритет?

– Доброе утро, Лиля! Ну, как выспалась?

– Выспалась! Спала крепко и спокойно, под вашей защитой. Давно так не спала. Спасибо вам, Иван Николаевич, вы вселили в меня уверенность в завтрашнем дне!

– Да мне—то за что? Просто здесь такой чистый и целебный воздух, он и даёт крепкий сон. А вот насчёт раритета вы, Лилечка, зря иронизируете, я уже привёл «Запорожец» в порядок, и этот редкий по данному времени автомобиль ещё послужит и даст фору некоторым современным транспортным средствам.

После этих слов он сел за руль и, включив зажигание, с первых движений стартера завёл двигатель.

– Я училась в школе на водительские права и получила их, но не знала, что имеются автомобили, у которых двигатель сзади.

– Да, у «Запорожца» двигатель сзади, в чём его преимущество, ремонтировать легче, и своим, хотя и небольшим весом придаёт автомобилю хорошую проходимость по грунтовой дороге после дождя. Ты, Лиля, иди в душ, а я пока помою машину. Потом будем завтракать. Затем я съезжу в город, повстречаюсь с приятелями и выясню обстановку по твоим проблемам. Ты останешься под защитой Макара Фёдоровича, он должен скоро подойти.

– А как же вы выедете отсюда, я ещё вчера заметила, что дорога заросла кустарником и бурьяном.

– Ну, это препятствие мы с Макаром Фёдоровичем уже устранили с утра пораньше. И представь, только рассвело, как старик уже был здесь и разбудил меня, а то, возможно я бы спал до этого времени…

Иван ещё мыл машину, набирая воду из колодца, кода подошёл дед Макар.

– А где Лиля?

– Она в душе!

– Я принёс куриные яйца, пойду, поджарю вам на завтрак, а ты, Ванятка, пока мой свою машину.

– Спасибо тебе, Макар Фёдорович. Если тебе не трудно, согрей ещё и воду в чайнике.

– Всё сделаю, товарищ полковник! – шутливо козырнул старик и пошёл в дом…

Когда Иван и Лиля вошли в дом, их встретил манящий запах жареной ветчины. В кухне хлопотал старик. Услышав звук открывшейся входной двери, он вышел в зал с большой сковородой, со скворчавшей на ней яичницей и поставил её на подставку, лежавшую на столе. Здесь же уже стояла миска с нарезанным хлебом и три тарелки с вилками.

– Вовремя вы зашли, как раз и яичница подоспела. Ты, Иван Николаевич, не обижайся, я сам похозяйничал в твоих запасах, нашёл банку с ветчиной, на ней и пожарил яйца. Присаживайтесь к столу, а я сейчас принесу чайник, он уже должен закипеть.

Позавтракав, Копеев уехал, а дед Макар ушёл во двор чинить в погребе двери.

Оставшись в доме одна, Лиля, как-то сразу почувствовала одиночество, а в душе появилась какая-то тревога. Девушка убрала со стола и, чтобы унять тревогу и отвлечься, принялась гладить занавески, постиранные вчера вечером. Но легче не стало, она вновь стала осмысливать и анализировать вчерашние события: «Что им нужно, почему они меня преследуют? Кто стоит за теми дебилами, которые хотели меня увезти с автостанции? По-видимому, это тот, который звонил мне и угрожал, какой у него неприятный голос. Надеюсь, он меня здесь не найдёт. Но я не могу здесь долго отсиживаться, ведь мне скоро ехать на занятия в университет. Постой, какой университет, если не оплачен следующий учебный курс, а денег—то у меня нет. Боже, что же мне делать! Папочка, зачем ты оставил меня одну, как же я теперь буду жить без тебя?»

От последних мыслей у девушки набежали слёзы на глаза, она в бессилии прилегла на диван, поджав ноги и уткнувшись в подушку, разрыдалась. Она плакала минут десять, а в голове роились, какие-то несвязанные мысли. Потом, немного успокоившись, Лиля села и с тоской в душе вспомнила маму. Она её плохо помнила, её не стало, когда Лиле было всего восемь лет. Но папа много рассказывал ей о себе и о маме. Девушка в подробностях помнила его рассказы о ней и как они познакомились…

…Павлов Саша окончил десять классов с золотой медалью в Озерковской школе, а жил он с родителями в небольшом хуторе Казачье. Ему приходилось каждый день преодолевать пять километров, путь от их хутора до Озерков. Все мальчишки и девчонки с Казачьего, учившиеся в школе, жили в интернате. Только Саша так и не смог привыкнуть к казённому дому и ходил в школу каждый день один, весной и осенью – на велосипеде, а зимой – на лыжах. Его без экзаменов приняли в Московский археологический институт. Мальчик с детства стал увлекаться историей и археологическими открытиями, когда случайно нашёл у озера, в куче земли, обрушившейся с высокого берегового откоса, странный камень, заострённый с одной стороны и имеющий посредине отверстие. Мальчик показал свою находку учителю истории, оказалось, что это каменный топор первобытного человека. Он потом стал храниться в областном музее, вместе с другими доисторическими орудиями труда, найденными у озера приехавшими археологами. Оказалось, что в том месте находилась стоянка первобытного человека. Саше, как нашедшему первый археологический предмет, разрешили посещать раскопки и даже участвовать в них. Ещё тогда мальчик услышал от начальника экспедиции гипотезу, что где-то невдалеке, возможно, существовала пещера, но её в ближайшей окрестности так и не нашли.

Учился Павлов с охотой, он был постоянным посетителем Государственной библиотеки СССР, не упускал момента побывать в музеях Москвы, но чаще всего посещал археологические. Учиться было тяжело, так как жил на одну стипендию. Отец умер от ран, когда Саше было девятнадцать лет, он уже учился в институте, а родители жили тогда на хуторе Казачье. Саша стал основным помощником мамы, работавшей в полеводческой бригаде колхоза. Денег не хватало, поэтому он по вечерам подрабатывал, приходилось разгружать вагоны. Перед смертью отец передал сыну медальон, наказав беречь его, и икону, висевшую у них в «святом» углу зала. Но ничего не сообщил об их значимости. Потом его мама, перед самой своей смертью, передаст письмо отца, адресованное сыну, из которого он узнает о тайне медальона и иконы, что они являются частью ключа и плана к сокровищам Кондратия Булавина. Но подробности об этих сокровищах отец не сообщил, так как сам не знал, поскольку дед Саши погиб в гражданскую войну и унёс тайну с собой. Вначале Саша не придавал значения сокровищам, о которых узнал из письма, так как, осмотрев медальон и икону, ничего не обнаружил. Но окончив второй курс, он попал в археологическую экспедицию, которая вела раскопки рядом с самым старинным городом донского края – Азовом, бывшим когда-то турецкой крепостью, а ныне являющимся районным центром Ростовской области. Часть участников экспедиции в это же время проводила археологические изыскания в станице Старочеркасской, бывшем городе Черкасск, столице донских казаков в семнадцатом и восемнадцатом веках.