Саяна Гэбб - Заглянув за горизонт. Рассказы

– Ну, если так надо… Ой! – Юрий Степанович дернул рукой. На ладони правой руки расцвела длинная кровавая царапина, скальпель выскользнул из руки и упал в саквояж.

– Вот, ведь незадача, – пробормотал Юрий Степанович, вытаскивая чистую салфетку.

– Стойте! – бросился к нему Муссай, – я помогу.

Муссай наклонился к воде, зачерпнул пригоршню и вылил ее на рану. Сначала Юрию Степановичу показалось, что вода просто охладила больное место, но, стряхнув капли и повернув ладонь к себе, он увидел ровную гладкую кожу.

– Как? – потрясенно прошептал он.

– Вода живая, – тихо сказал Муссай.

Юрий Степанович повернулся к слону и посмотрел на его повязку. Муссай покачал головой.

– Им не помогает. Цикл имеет начало и конец. Все должно быть смертным, – Муссай печально улыбнулся. Он ссутулился и побрел к стоящим в отдалении узбекам.

И тут Юрий Степанович впервые в жизни совершил то, что ему даже в самом страшном сне присниться не могло – он своровал. Выхватив из саквояжа пустой флакон из-под антибиотика, он сорвал с него крышку, мгновенно зачерпнул им воду, тут же плотно вонзил крышечку на место и сунул руку с флаконом в карман. Ему показалось, что температура в кармане поднялась до тысячи градусов, и сейчас он вспыхнет, как смоляной факел, но ничего не произошло.

Муссай перенес всех обратно в кафе. Там было также пустынно, а Евгений по-прежнему перетирал неизвестно после кого вымытые бокалы.

– Еще раз спасибо, друзья мои, за вашу доброту и бескорыстие, – Муссай церемонно поклонился. Он вообще вдруг стал торжественным и отстраненным.

– Всегда готовы помочь, – только и успел ответить Юрий Степанович, как с громким хлопком Муссай исчез.

– Вот это цирка! – Отабек приблизился к доктору, – я свой глаза не верить!

Юрий Степанович грустно помахал Евгению на прощание, догадываясь, что уже никогда больше не увидит это кафе. На улице Отабек горячо пожал ему руку и прошептал на ухо:

– А мы диску немношка подняли. Очень немношка! Пусть мир лючше станет, – он серьезно посмотрел в глаза доктору, – прощай, Стипаныч! Зови, если опять мир чинить надо!

Юрий Степанович проводил взглядом уходящую троицу, лихорадочно соображая, что делать. Вернуться в кафе и потребовать возвращения Муссая? И что? Диск-то уже поднят… А, бог с ним! Теперь остается только ждать!

Юрий Степанович зашел в кабинет ровно в 9.00, как обычно. Необычным было негромкое фальшивое пение, доносившееся из смежной перевязочной.

– Кто там? – постучал он в матовое стекло двери. Дверь приоткрылась и показалась Валентина.

– Ой, Юрий Степанович, уже девять? А я и не заметила! Я стерильный стол накрыла, можно работать! – и танцующей походкой медсестра прошлась по кабинету.

– Валентина! – строго окликнул ее Юрий Степанович, – что это за танцы с утра?

– Вася вернулся, Юрий Степанович! Наш папа вернулся! Сказал, что на него дурь нашла! А потом вдруг как пелена с глаз спала! Сказал, что очень любит меня и детей! – Валентина покружилась и рассмеялась.

– Так-так, – пробормотал Юрий Степанович, – Вася, значит, вернулся… Интересно… Очень интересно…

День пролетел незаметно. Выходя из клиники вечером после работы Юрий Степанович столкнулся с высоким мужчиной. «Это тот самый скандалист! – узнал он его, – опять ругаться пришел? Ну, уже нет, я этот раз я успею вклиниться!»

Но мужчина, подойдя к регистратуре, не стал кричать. Он молча открыл огромный рюкзак, вытащил из него великолепную хрустальную вазу и водрузил ее на стойку. Затем из недр рюкзака был извлечен букет хризантем, которые мужчина осторожно поставил в вазу.

– Простите меня, пожалуйста, – обратился он к онемевшей от изумления администратору Юленьке, – не знаю, что на меня нашло в прошлый раз! Вы действительно прислали анализы, но я – идиот! Я указал вам другую почту и забыл об этом! Надеюсь, эти цветы хоть как-то сгладят…, то есть, компенсируют…, – он смутился и судорожно вздохнул, – короче, вот! Воды только в вазу налейте!

Юрий Степанович не стал дожидаться, что еще мужчина скажет и вышел на улицу. «Мир меняется, люди меняются, может не зря ребята диск подняли?» – думал он, выходя на крыльцо.

– Степаныч! – справа раздался знакомый голос. Доктор повернулся и обмер. На лавочке сидел Гера. Выглядел он обычно – в старом рваном пуховике, грязных кроссовках, с пакетом барахла. Но его именная широкая улыбка вогнала доктора в шоковое состояние – челюсти Геры были щедро украшены полным набором белых ровных зубов. «Не может быть! – простонал внутренний голос Юрия Степановича, – этого просто не может быть! Это неправильно, откуда у него такие голливудские зубы, это просто невозможно! Вот они – непредсказуемые последствия!» Но тут Гера наклонился, выплюнул зубы в грязную ладонь, и Юрию Степановичу предстала привычная однозубая ухмылка.

– На помойке нашел! Пластик! Правда, прикольные? – захохотал Гера, – вот у тебя, Степаныч, физиономия была! Будто ты Годзиллу увидел!

«Я, считай, ее и увидел», – мелькнуло в голове, а вслух он сказал:

– Добрый вечер, Герман! Ну, хоть ты стабильность в мире поддерживаешь! На опохмел надо?

– Так это завсегда надо! Благодарствуем! – с достоинством принял он традиционную сторублевку.

Кафе с официантом Евгением, конечно же, Юрий Степанович больше не нашел. На том месте теперь находился маленький круглосуточно работающий магазинчик. И камина в нем не было.

Живую воду Юрий Степанович берег. Его опыта и профессионализма хватало, чтобы спасать животных даже в самых отчаянных ситуациях. Первый раз он использовал волшебное средство, когда ему принесли попавшего под грузовик лабрадора – поводыря. Юрий Степанович, осматривая собаку, не мог понять, как в этом почти раздавленном теле еще теплится жизнь. Рядом сидел его хозяин – слепой пожилой мужчина. Он тревожно водил в воздухе руками, словно пытаясь нащупать голову пса и все время повторял:

– Он же меня оттолкнул от машины, а сам не успел… Доктор, с ним все хорошо? Я без него не смогу… Он меня оттолкнул… А сам не успел… Как он? Вылечите его, доктор… Я не смогу без него…

А лабрадор неотрывно смотрел на хозяина, пока жизнь медленно вытекала из переломанного собачьего тела… Юрий Степанович достал припрятанный пузырек и набрал несколько капель в пипетку. Ему пришлось закапать в пасть собаке половину имеющегося запаса, прежде чем лабрадор спрыгнул со стола, потянулся, зевнул и подошел к хозяину, точным движением поместив лобастую голову под его правую ладонь.

– Макс, мальчик мой! – из незрячих глаз вытекли две слезинки, – доктор, как я вам благодарен! Вы спасли две жизни, доктор! Спасибо! Спасибо! Пойдем, Макс, нам домой пора!