Саяна Гэбб - Заглянув за горизонт. Рассказы

© Саяна Гэбб, 2021

ISBN 978-5-0055-1318-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Юрий Степанович аккуратно наложил еще два шва, промокнул соединенный нитками разрез на боку маленького толстого мопса и повернулся к медсестре.

– Валентина, можно накладывать повязку. И корсет не забудьте. Утром возьмите у этого красавчика общий анализ крови и мочи.

Молодая симпатичная медсестра кивнула в ответ, быстро и профессионально накладывая на зашитую рану марлевые салфетки и крепя их пластырем. Также быстро она укутала мопса бинтами поперек тела и запаковала его в тканевый корсет.

– Все, малыш, спи, – она уложила спящего пса в специальную клетку и потрепала его за ухо. Мопс в ответ смачно всхрапнул.

– Валентина, вы сегодня необычайно молчаливы и напряжены, – Юрий Степанович искоса посмотрел на медсестру.

Валентина опустила голову и вдруг расплакалась.

– Вася от меня ушел, – она повернулась спиной к Юрию Степановичу, и он увидел, как вздрагивают ее плечи.

– Как ушел? – растерялся Юрий Степанович, – все хорошо вроде было? У вас же три мальчика подрастают! Как он сыновей бросил?

– Сказал, что устал от семьи. Устал постоянно вкалывать на вахте. Что хочет для себя пожить, – Валентина вытерла слезы марлевой салфеткой.

– Бред какой-то! – Юрий Степанович снял очки и нервно протер стекла, – он с ума сошел.

– Может он сошел с ума, а может мир сошел с ума, – грустно улыбнулась Валентина, – в газетах пишут, что некоторые мужья убивают жен, потому что они им жить мешают. Мой, слава богу, всего лишь нас бросил, – она собрала мусорные пакеты и вышла из кабинета.

Юрий Степанович все еще под впечатлением от новостей медленно переоделся и направился к выходу из клиники.

В этой клинике он проработал ветеринаром последние тридцать лет с самого ее открытия. Его знал почти весь город. Со многими хозяевами своих пациентов он сдружился за это время, деля с ними радость обретения новых питомцев и горечь ухода в мир иной старых. Он лечил кошек, собак, крыс, попугаев, кроликов, морских свинок, свиней, коз, обезьян, хамелеонов и даже варанов. Удивительно какую только живность не заводили люди в квартире. И всем им требовался хороший надежный ветеринар. Контакты Юрия Степановича передавали из рук в руки. И он привык к ночным звонкам, когда дрожащий от страха голос сообщал о родах у кошки или собаки; когда умоляют приехать прямо сейчас и обещают отдать все на свете, только спасите, помогите, сохраните. И в любое время дня и ночи он приезжал и спасал, помогал, сохранял. И мир был правильным и справедливым в его понимании – добро всегда возвращалось к человеку добром. Но в последние годы ему стало казаться, что в мире произошла какая-то неуловимая перемена. Словно заглядываешь в стакан с чистой водой и обнаруживаешь, что на поверхности внезапно появилась тонкая флюоресцирующая пленка. Ее и не видно вовсе, если не приглядываться. Но она есть. И вода в стакане совсем уже не той чистоты…

Юрий Степанович подошел к стойке регистратуры и уже собирался пройти мимо, но остановился, услышав крик. Кричал высокий мужчина, стоявший прямо у окошка. За стойкой сидела молоденькая администратор с мертвенно-бледным лицом, и именно к ней обращался клиент.

– Я трижды вам звонил, чтобы выяснить, где анализы моей собаки! Мне пришлось тащиться через весь город, чтобы забрать их у вас! Вы что, в прошлом веке живете? Почему мне их на почту не отправили?

Администратор сбивчиво объясняла, что анализы были отправлены и, возможно, возникла какая-то путаница с адресом почты, предлагала еще раз проверить данные, но чем больше она говорила, тем яростнее кричал на неё мужчина. В конце концов, он схватил вазу с цветами со стойки и швырнул ее в стену. Ваза с гулким звоном разлетелась на множество толстых кривых осколков, а администратор вскрикнула и съежилась, пытаясь спрятаться за столом. Мужчина еще что-то прошипел, резко развернулся и выскочил на улицу. Все это произошло так быстро, что Юрий Степанович слова не успел сказать.

– Что случилось? – выскочила из коридора напротив уборщица тетя Шура, – ох, да что же это такое? – поразилась она, увидев темное пятно на стене и осколки разбитой вазы. В растекшейся луже воды лежали мёртвые переломанные хризантемы, весь день радующие глаз белоснежными махровыми бутонами. Администратор села за стол и тихо заплакала, закрыв лицо ладошками.

– Знаете, Юленька, если нет клиентов по записи в ближайшие полчаса, вам надо закрыть клинику на технический перерыв и пойти выпить чаю. Уверен, что это поможет вам прийти в себя, – Юрий Степанович встал напротив регистратуры. Он молча просунул в окошко огромную шоколадку, которую утром ему подарила одна из давних клиенток, – и сладкого поешьте, это поднимет уровень эндорфинов.

Администратор с благодарностью посмотрела на доктора и вытерла слезы.

– Я отправляла ему анализы, честное слово! Еще проверила несколько раз, потому что он сразу показался мне скандальным!

– Я вам верю. Идите и выпейте чаю, – мягко улыбнулся ей Юрий Степанович.

На улице он глубоко вдохнул тяжелый влажный воздух. Стоял конец ноября, и это был самый нелюбимый месяц для Юрия Степановича.

– О, Степаныч, стрельни на опохмел, а? – раздался сбоку шамкающий голос.

Юрий Степанович обернулся и увидел привычную картину – местный алкоголик и бомж Гера сидел на лавочке с пакетом собранных по всем помойкам припасов. Увидев, что на него смотрят, Гера растянул губы в приветливой улыбке, демонстрирую единственный зуб во рту.

– Опять здоровье губишь? – Юрия Степанович протянул Гере купюру в сто рублей и добавил, – я же тебя дворником пристроил в соседний район, ты зачем ушел? Там и место в общежитии выделили, и деньги бы на жизнь были. Только пить бросай, Герман!

– Эх, Степаныч, не могу я в неволе! Мне свобода нужна! Хочу туда, хочу сюда. А какая свобода у дворника? Не, это не мое. А пью я для здоровья и сугрева. Вон оно как холодно стало, как же на улице без спиртного? Никак нельзя, – убежденно отозвался Гера, ловко скручивая сторублевку в пальцах, – спасибо за денежку! Пойду-ка я за шкаликом, – он с кряхтеньем поднялся со скамейки и, прихрамывая, поплелся в сторону магазина. Юрий Степанович вздохнул и покачал головой.

Выйдя со двора на улицу, он поразился резкому холодному ветру, яростно ударившему его в обнаженную шею и лицо тысячами мелких ледяных иголок. Юрий Степанович зябко поежился и поплотнее запахнул воротник пальто. Но через триста метров сдался – холод оказался проворнее и сильнее, забравшись снизу под полы пальто, в ботинки и сквозь тонкие перчатки.