Владимир Дорогин - Ницшеанский сорт

«Я оставлю сумку здесь? В ней ничего противозаконного. Спасибо».

Стопка, сигарета. Еще стопка и взгляд в толпу. Янтарный блеск бокалов, сигарета и еще стопка. Грязный звук, надрывающиеся мониторы и хреновенькая группа на сцене. Время неудачных перепевов. Еще стопка и улыбка вроде бы уже знакомой барменши.

Как я до этого дошел? Всё, что ни делается… Вашу мать! Делается всё, абсолютно всё! Болтаешься по окультуренной канализации, как дерьмо, не знаешь куда себя деть!

В туалете – полосу прямо с ладони, ибо надо оставаться рассудительным. Через стопку начинает заносить на воспоминаниях… Буквально год назад такой же осенью я, потерянный, стоял на ВДНХ. Хотел вырваться подальше из города от бессмысленной работы и тупеющего начальства, вот и стартовал вверх серебряной ракетой. Завораживающий полет. Приземлился в какой-то заднице. Темно. Моросит дождь. Только вдали горят окна баров и хостелов, а под ногами – гранит.

Состояние точь-в-точь снова на старт. Очередной полёт в ночи. Вверх, влево, вправо – без разницы, только бы упасть в постель. Стопка, дым и нарастающий бас. Сотня тварей за спиной, ускоряя движение, сбивают дыхание. Вибрации рассыпаются по полу. Я собираю их подошвами.

На что намекал вырожденец у магазина? Может, он просто хотел кого-то оскорбить? Этот кто-то – я! Или с крыши уже тихо капает, но у кого?! У меня или у него?.. Раз в вечность и серафим срывается! Очень не вовремя… Хозяйка рвёт и мечет… Мои десятки не понравились… Может, стоило оставить денег на унитаз… Может, слабый намек судьбы… Может, уже пора тормозить… Может, уже хватит «может»?

И если это знак, то – чего? Кому есть дело до меня? Любой урод знает больше всякого обывателя. Причём здесь деньги? Моё отвращение уже вышло за пределы. Теперь ядовито-зеленоватое свечение говорит обо мне гораздо больше, чем слова и состояние.

– Стоп, стоп, стоп!

– Ещё стопку!

– Дружок, не ускоряйся! Музыку послушай, оцени ритм! Вполне талантливые ребята!

– Талант?! Да я таким же обладаю, могу показать! Молодцы парни! Хреновые песни умеют сыграть еще херовей. Не поспоришь – это божья искра!

– На ударных мой парень…

– Он старается, молодец! Вон как вспотел! Ну, пожалуйста, еще стопку!

Похоже, я начал клянчить. У неё приятная улыбка и глаза, а это подкупает. Правда, нарисованные брови и ярко-бордовые губы обесценивают изумруд до нефрита. Стоп! Всё же она вульгарна. Красный платок? В нулевых у Венецианова это бы выглядело как «Девушка с хайболом». Или рокабилли опять в моде?..

«Оставьте сообщение после звукового сигнала». – «Макс, я в „Старом Знакомом“. Ты же в курсе, на барных стульях спать можно только сидя! Перезвони!»

Стопка, сигарета. Время ускорилось. Одна бездарная группа сменяла другую. Кажется, месяц пролетел с того момента, как я сюда попал. Происходящее начинает раздражать. Нужно всё изменить. Снова этот навязчивый бред, кажется, его мы уже проходили. Действительно важно сейчас только одно – упасть в сон.

3

– Опять двадцать пять, ты ещё на ногах?!

– Тут такая история… Короче, мне жить негде!

– Интересная история, кажется, я её уже слышал!.. Дел у меня ещё на час. Сегодня пространство выбираем. Давай-ка сам! Алиса дома!

– Как это хорошо – Алиса…

Время начать тормозить, стопка и половина сигареты. Прощай, клуб с его талантами. Меня греет перспектива тишины и мягкой постели.

Ночной холод на момент отрезвляет. Город размяк от соли и неоновой иллюминации. Больше месяца до праздников, но окружающие уже счастливы и озадачены. Нервозное ожидание. Такси прибывает через семь затяжек. Огни города начинают смазываться на лобовом стекле. Пустые улицы, движение равномерное.

По салону растекся джаз и сигаретный дым. Тревожность спала. Меньше прошлого, больше настоящего. Глубоко погрузиться в мечтательность вместе с Сонни Кларком, представить скромные губы, осуждающий взгляд и нежную кожу Алисы, вылавливая огни на стеклах, но мешанина из мыслей и света наращивает пульс и рвотные позывы.

Алиса – плохо опознанный объект. Как рак по илистому дну ползу в системе образов. В них никакой пошлости. Тактичность и обаяние! Любимый цвет – черный!

– У цветочного, будьте добры!

Только лилии, любые другие могут оскорбить ее. Нетрезвым глазом легко разглядеть ментальное сходство белого цветка с хрупкой девчонкой.

Напившись и проблевавшись, я заведомо проиграл. Затяжка, еще одна. Увы, тащит от меня не утонченным парфюмом, а «Старым Знакомым». Наивно полагать, что две мятные пластинки исправят ситуацию. Надеюсь, будет много слов. Алиса начнёт иронизировать.

Слушая это создание, сложно поймать грань между правдой и комичностью. Я ей бредовую историю, а она улыбку в ответ. Побольше воздуха в легкие и короткие звонки в дверь.

– Это тебе! Я у вас останусь… Там квартиру продают…

– Проходи уже…

Пока за окнами буйство уродов, ангелы в черных свитерах мирно курят дома. Растягивающие мотивы «Блюз Компани» манят наверх. Ее серые глаза заставляют суетиться.

– Налить, или уже хватит? Рассказывай…

В тепле просыпается джин и опять сложно складывать слова в предложения. Мозг руководствуется методом нарезок. Попытка оправдать себя провалилась.

– Хотя бы какое-то постоянство. Лёгкий намёк на предыдущие три выселения. Не понимаю, тебя ещё держит?

– Налей мне водки. Хочется закрыть глаза.

Женская память надежней, но это полбеды. Паршивей всего то, что она проявляется в период твоей убогости. У неё бокал за вечер и блеск надменности в глазах, а у меня тяжелое чувство бесполезности. Стыд проскользнул за шиворот.

Двойная водка и покой. Плавный выход из сегодняшнего дня.

– Ложись. Утро будет непростым.

– Ты со мной?

– Не закапывай себя ещё глубже. Я постелила внизу. Если что – под столом красное ведро.

Оскорбительный поцелуй в щеку. Женщине легко унизить пьяного, но большего не причитается. Такова расстановка сил, дурацкая, но справедливая.

4

Поэт сказал: «Утро – это глухой удар, концентрация пустоты…» (А. В. Никонов) Серое время как для рабочих, так и бездельников. Ночную вседозволенность на улице сменила суета, пропагандируя «закон исключения третьего».

Начинаю подозревать: я – это борьба моего наблюдателя и моих весьма разносторонних поступков. Конечно, как многие слепые, я думаю, что все действия взаимоопределяющие. Внутренний наблюдатель шепчет: «Стоп, парень. Ты устал кататься на этих горках. Время взять паузу и сойти с рельсов».

Хрен там плавал, я прекрасно знаю, если плохо – нужно пятьдесят, если кумарит – то ещё полосу. Это мой извращенный вариант утренней молитвы. Одни молятся о здравии, другие о выживании. Кто не вопил с похмелья, что бросает…