Сергей Трапезников - Жизнь Тузика Озейло. Переполох в городе

Что касается властей, то прозвучали громкие обещания поймать телефонного террориста и наказать его по всем пунктам. Не так давно произошёл взрыв в аэропорту, по состоянию на сегодняшний день, унёсший жизни 34 собак, после которого всех нас точно так же заверяли, что виновник будет пойман в кратчайшие сроки и наказан по всем пунктам. Дело, однако, будто застряло на мёртвой точке.

Возникает вполне логичная контроверза: «Верить или не верить заявлениям верхушки республики?». Несомненно, и наши горожане, и все остальные граждане Российской Автономии сделают грамотный выбор в этом вопросе.

Специальный корреспондент

газеты «Собачья правда»

Серди Мопс

– Ничего интересного. – Анита сделала вывод о статье. – Как всегда, одна грязь. Все плохие, а «Собачья правда» хорошая.

– Вообще-то, интересное есть, – скривился Тузейло. – Ни жертв, ни пострадавших вчера никаких не было – соответственно, никого не госпитализировали. Этой Серди Мопс надо уши поотрывать. Сегодня поползут слухи, что власть скрывает от своего народа жертвы. А завтра начнут жевать сплетни о сокрытии цифр, средств и тому подобное…

– Недоброжелатели всегда найдутся, – примирительно сказала Анита. – Они и у меня есть. Например, многие думают, что я попала в шоу-бизнес только благодаря тебе…

– В какой-то степени они правы, – не подумав, брякнул Тузик.

– Чай будешь или кофе? – резко спросила Анита и встала из-за стола. Лак на её когтях, судя по всему, досох.

– Чай. У меня и так живот после вчерашней пиццы болит, а ты тут со своим растворимым кофе пристаёшь, – проворчал Тузик.

– Тогда жди, пока заварится, – буркнула в ответ Анита и вышла в коридор.

В то утро Саппи Фейдж впервые по-настоящему возненавидел Собачий мир. Всё началось с того, что прямо на выходе из метро он умудрился провалиться в глубокую лужу и насквозь промочить новые ботинки. Затем, попав, наконец, в свой кабинет и решив налить себе кружку горячего кофе, он разбил свою любимую чашку, которую ему купила Вегетта во времена, когда он только начинал свою работу в Следственном комитете.

Саппи был готов опрокинуть стол от того бешенства, которое на него вдруг нахлынуло, но всё же сдержался. Количество дел, которые ему приходилось одновременно вести, перевалило за десяток. Самым громким и резонансным из них было дело о маньяке, орудовавшем в Озее. Первые жертвы начали появляться в апреле. Собаки, в основном женского пола, задушенные собственными шарфами и с пробитыми черепами. В мае, вместе с сезонным потеплением, жертвы стали появляться всё реже и реже. Летом в городе не было найдено вообще ни одного трупа, который можно было бы поставить в один ряд с предыдущими жертвами. Появилась даже слабая надежда, что маньяк сам ушёл в мир иной, поэтому жертв больше не будет. Однако с наступлением осени, а соответственно – холодов и сезонных обострений у шизофреников, – по городу вновь прошлась волна убийств. На этот раз среди убитых были не только взрослые собаки, но и щенки школьного возраста. Вчера, например, труп щенка породы шарпей обнаружили в самом центре города. И ни одного свидетеля! Даже Кристиан Монтеро, славившийся своей блестящей тактикой по поиску очевидцев, пока оставался бессилен.

Единственной зацепкой во всём этом деле оказались заключения экспертов, обследовавших места обнаружения каждой из жертв озейского маньяка. Исследовав почву и асфальтовое покрытие этих мест, они чётко заявили, что пёс этот, скорее всего, длинношёрстный. И среднего роста, поскольку среди жертв не было ни одной собаки крупных пород. Поначалу Саппи хотел возразить создателям этой теории, выразив предположения, что маньяк либо любит убивать мелкогабаритных собак, либо попросту боится нападать на крупных. Однако потом и сам Фейдж был вынужден признать, что предположения судмедэкспертов небеспочвенны. Главным доказательством того, что убийца был действительно среднего роста, было направление следов от удушающего предмета. В большинстве случаев это был шарф или косынка, и на шее у убитых не было ни одного следа, уходившего вниз. Все они либо были направлены под углом вверх, либо вообще перпендикулярно вертикали. Найденная белая и коричневая жёсткая шерсть и заключения экспертов о росте предположительного убийцы подводили следствие к выводу, что это был или фокстерьер, или эрдельтерьер. Тесты ДНК найденной шерсти также указывали на эти породы. Вооружив следователя Монтеро выясненными приметами, его тут же отправили на поиск возможных свидетелей. Пока, правда, ничего накопать не удавалось, но бладхаунд не опускал лап.

Федерико Торрес, которого не так давно назначили главой Следственного комитета, был весьма воодушевлён назначением и кардинально изменил своё отношение к подчинённым, в том числе и к тем, с кем ещё совсем недавно работал в одной команде. Подчинённые, в свою очередь, не остались в стороне и тоже изменили своё отношение к нему. Теперь все сотрудники Комитета, когда-то чуявшие в Торресе надёжного и всегда готового помочь пса, видели в нём гордого, задравшего кверху нос индюка. И ведь права была Анита, что тот ласков только с вышестоящими должностями! Жаль только, что никто, кроме Тузика, тогда это не услышал. Сам же Тузик, скорее всего, вообще выбросил из головы её слова, произнесённые ещё в зимой.

Саппи оторвался от размышлений, поскольку в кабинет влетел пудель – следователь Корнерс. Он с недовольным видом захлопнул дверь и присел за стол Саппи.

– Здоро́во, – злобно прошипел он.

– Что у тебя стряслось с утра пораньше? – поинтересовался Фейдж, хотя был почти уверен в том, что знает причину.

– Что у меня могло стрястись? Торрес! – выплюнул Корнерс. – Короче, расскажу по порядку. Я начал допрашивать одного персонажа. Зовут Вагабонсом Корнерстоуном. Фамилия похожа на мою. Ну вот. Допрашивал я его по поводу звонка в “Bones+”. Он сознался, штраф заплатил. Тут врывается Торрес и обвиняет меня во взяточничестве! Потом заржал, дал мне по лбу и был таков! Он вообще нормальный или как? Может, у него уже всё настолько плохо, что помощь нужна?

– Это у него бывает теперь, – заметил Саппи, молча вспомнив, как вчера Торрес отчитал его за лапшу быстрого приготовления, которая распространяла по этажу кошмарный запах. Саппи тогда чётко заявил, что, в отличие от Федерико, у него нет времени обедать в ресторанах. В ответ на это ротвейлер взбесился и бросил Фейджу фразу, что обеды в ресторанах – удел избранных, а ему, спаниелю недоделанному, вообще есть на работе не положено. Саппи не любил жаловаться на начальство, поэтому не поделился с Корнерсом своей историей. Зато решил поинтересоваться: – И это то, что тебя так взбесило? Майкл, ты меня расстраиваешь.