Леонид Свиягин - Записки полковника Генштаба в отставке

Охрану поста № 1 с Боевым Знаменем полка, складов с вооружением и имуществом, парков боевых машин несли вооружённые караулы. Они снаряжались от мотострелковой и танковой рот. Караулы заступали на сутки, сменяя друг друга. То есть одни сутки рота была в карауле, вторые сутки – занималась боевой подготовкой или обслуживанием техники. И так через день «на ремень» – в караул. Начальниками караулов заступали офицеры – командиры взводов. Дежурными по полку несли службу офицеры с должностей от командира роты и выше.

Необходимо заострить внимание на одном важном моменте. За пару месяцев до описываемых событий ко мне в мотострелковую роту был переведён младший сержант Садырин. Он прибыл из г. Кутаиси, где служил до этого старшиной роты воздушно-десантных войск. В наказание за неуставные взаимоотношения в его роте он был разжалован до звания «младший сержант». Его рота долго ходила «гусиным шагом» за неизвестную нам провинность. Он был здоровяком 2-метрового роста. До армии окончил среднюю школу и занимался парашютным спортом. В мою роту он прибыл на должность командира мотострелкового отделения.

Пост № 1 – Боевое Знамя полка – находился на втором этаже штаба в конце коридора, между кабинетами начальника штаба и командира. В тот памятный день я заступил дежурным по полку, а моя рота с одним из командиров взводов – в караул. Младший сержант Садырин заступил в караул разводящим. Часовыми на пост № 1 назначали благонадёжных солдат, не имеющих нареканий по дисциплине. Преобладающая часть солдат срочной службы, особенно в пехоте, была выходцами из среднеазиатских республик, ведь там рождаемость на порядок выше, чем в других республиках.

В этот раз в состав караульных для поста № 1 попал один из представителей солнечных республик. Согласно Уставу гарнизонной и караульной службы, я должен был проверить несение службы караулом в ночное время. В 3.30 я прибыл в караульное помещение. Со мной на проверку постов были направлены из состава бодрствующей смены разводящий Садырин и один караульный.

Успешно проверив дальние посты в парке боевых машин и на полковых складах вооружения и имущества, зашли в штаб и поднялись на второй этаж. Часового на посту № 1 не было!!!

Приказав бойцам оставаться на месте, я подошёл к Боевому Знамени полка. Автомат Калашникова с примкнутым штык-ножом стоял прислонённый к цепочке, ограждающей площадку для часового. Как только я поднял автомат и забросил его себе на правое плечо, распахнулась слева дверь приёмной кабинета начальника штаба. Из неё с ошалевшими от сна глазами выскочил часовой. Он прыгнул с разбегу на меня, пытаясь сорвать с моего плеча автомат Калашникова! От толчка солдата я не устоял и вместе с ним повалился на пол. Я понимал, что, завладев автоматом, боец откроет огонь на поражение! Разводящий Садырин, не ожидая моей команды, в несколько прыжков оказался возле поста и быстро скрутил часового. Выставив на пост караульного бодрствующей смены, доставили бойца со связанными ремнём руками в караульное помещение.

Утром командир полка объявил этому солдату 5 суток ареста на гауптвахте. Оказывается, часовой зашёл в приёмную комнату начальника штаба и прилёг там на стол отдохнуть. На наш вопрос, зачем автомат в коридоре оставил, вразумительного ответа так и не получили. После отсидки 5 суток на гауптвахте его перевели в хозвзвод. Из нарядов по кухне он не «вылезал» до своей демобилизации.

С тех пор у меня появился второй день рождения! По моему ходатайству командир полка присвоил Садырину звание «старший сержант». При демобилизации ему было присвоено звание «старшина».

Командир полка не захотел выносить «сор из избы». Он не стал докладывать о происшествии вышестоящему командованию и военному прокурору гарнизона. В противном случае дело для солдата-нарушителя могло закончиться сроком службы в дисциплинарном батальоне! Такое чрезвычайное происшествие могло бы иметь совсем другие печальные последствия!

28.03.2020

Моё первое свидание со столицей советского Заполярья

За 30 лет армейской службы и 15 лет в бизнесе мне довелось побывать во многих странах мира (28 стран, 6 североамериканских штатов). Это реализовалось потому, что взял на вооружение мысль писателя Марка Твена о том, что человек на закате жизни жалеет о двух вещах, что мало любил и мало видел. Теперь об этом буду жалеть гораздо меньше (но БУДУ!).

Из семи гарнизонов, которые остались за плечами, Казанский и Бакинский были по-юношески запоминающимися, так как они дали путёвку в будущую офицерскую жизнь. Там была жизнь в коллективе единомышленников, в основном в строю. В других пяти гарнизонах (Нахичеванском – на границе с Ираном, Мурманском – на другом конце великой страны, Печенгском – на границе с Норвегией, Высоко-Митском – в Чехословакии, Минском – на родной земле моей мамы, уроженки Белоруссии) был уже не один, а с семьёй. Но самым запоминающимся событием было всё же свидание со столицей советского Заполярья – Мурманском.

Уезжая по замене из Закавказья, в Нахичевани сдал квартиру, не бронируя (особым желанием возвращаться сюда не горел), загрузил ЖД контейнер домашними вещами и отправил его в Ленинград. Точное назначение должен был получить в Ленинграде, где находился штаб Ленинградского военного округа. Сам с женой, маленькой дочкой и двумя чемоданами поездом убыл в Питер.

В Ленинграде, в Управлении кадров военного округа рядом с Дворцовой площадью под аркой Генерального Штаба получил предписание прибыть для дальнейшего прохождения службы в город-герой Мурманск.

Наш поезд до Мурманска ехал почти сутки. Выйдя на перрон ж/д вокзала Мурманска, мы были просто в шоке – 7 июля 1979 года в Мурманске было +32 градуса жары! Всё бы ничего, но мы уезжали от нахичеванской жары в 38—42 градуса на Север! Второе, что нас сильно удивило, – на улицах города почти не было людей!

Проехав на троллейбусе (!) до штаба дивизии, он был на одной улице с ж/д вокзалом (здесь главная улица города тянется вдоль Кольского залива на 32 километра), доложил оперативному дежурному по штабу дивизии о прибытии. Спрашиваю у него: «А где народ городской?» Он объяснил, что сегодня праздник – День Рыбака, и весь народ на городском стадионе отмечает его.

Получив предписание в полк, благо помощником оперативного дежурного был кадровик, я с семьёй на троллейбусе (!) поехал по месту назначения. Он находился на окраине города в посёлке Нагорный.

В воинской части был начальник штаба полка майор Канищев. Я ему доложил, что старший лейтенант Свиягин прибыл на должность командира роты. Он сообщил мне, что весь личный состав полка находится на городском стадионе, где до вечера обеспечивает городской праздник. К сожалению, сообщил он, свободных мест в офицерском общежитии нет, но до следующего утра он великодушно разрешает мне с семьёй переночевать в санчасти полка.