Олег Колмаков - Зловещие забавы славянского бога

– Как я понимаю, вы собираетесь предъявить их больному? – опережая события, предположил психиатр.

– Совершенно верно… – согласился Орлов – …Надеюсь, потерпевшему будет, что рассказать. Ну, а мы лишь сверим полученные ответы с «правильными».

– Коллеги, а мне по душе столь оригинальная задумка… – удовлетворённо кивнул головой главврач. – …Не будем откладывать предстоящий «экзамен» в дальний ящик. Я более чем уверен, этими самыми предметами мы и загоним нашего пациента и мнимого бродягу, в весьма затруднительное положение. Вот тогда, всё встанет на свои места. Бомж будут жить своей жизнью, а слесарь-универсал Угрюмов узнает свою супругу. В свою очередь, капитан милиции, забыв о какой-либо мистике, спокойно вернётся к своим преступникам.

Когда в палату Угрюмова вошла представительная делегация из четырёх мужчин в белых халатах, дремавший Василий Иванович открыл глаза и, опёршись на руку, попытался привстать.

– Не надо, не надо… Лежите спокойно, как и лежали… – строго предупредил пациента Сергей Михайлович.

Тем временем, капитан Орлов подошёл к тумбе, стоявшей у кровати потерпевшего и вывалил на неё содержимое того самого целлофанового пакета. Тотчас по палате пронёсся омерзительный приторно-затхлый запах.

– Василий Иванович, внимательно посмотрите на эти предметы… – начал свой эксперимент Дмитрий. – …Скажите, знакомо ли вам что-то?

Угрюмов вытянул шею, обозревая поверхность тумбы.

– Что, не верите?.. Проверку решили устроить?.. – в свою очередь, ухмыльнулся пациент. –…Так и быть, смотрите… Вот эта зажигалка Плешивого. Она не рабочая. Тем не менее, Плешивый никогда с ней не расстаётся. Говорит, дескать, память о южном курорте. Якобы, эту самую зажигалку подарил ему сам Маресьев, легендарный лётчик.

Врачи, пробежавшись по рукописному листу Орлова, в изумлении, переглянулись. А Угрюмов, как ни в чем, ни бывало, продолжал рыться в хламе. Он с интересом перебирал предметы, к которым обычный человек и вовсе не приблизился. В противном случае, его (имеется в виду нормального человека), уж точно, стошнило.

– Эта табличка когда-то висела над ресторанной помойкой. Пока её не оторвали и не унесли на пустырь… Ха!.. Вязаная шапка Беспалого. Вот ведь, сука… Извиняюсь. В общем, не хороший он мужик, этот Беспалый… Перочинный нож Старика. Интересно, каким-таким образом вы его умыкнули. У Старика он привязан к верёвке и спрятан где-то под одеждой…

Постепенно Василий Иванович рассказал о каждой вещи, добытой капитаном на вокзале. И каждый раз, он попадал в точку. То есть, его пояснения полностью соответствовали записям, представленным Орловым…

– Не может быть… – округлив глаза, воскликнул Сергей Михайлович, когда мужчины вновь вернулись в кабинет главврача – …Это, что ж получается?.. Человек прожил две параллельные жизни?.. Фантастика.

– Не спешите, с громкими выводами… – остудил его пыл, более опытный в «душевных делах», психиатр. – …Ещё в палате, глядя на больного, в мою голову вдруг пришла интересная мысль. А что, если мы имеем дело с людьми-двойниками?

Граждане, схожие как по фигуре, по лицу и даже по голосу, крайне редко, но всё же иногда встречаются. Вот и подумалось мне: а почему, собственно, привокзальный бомж не может быть, как две капли воды, похожим на слесаря Угрюмова?.. Капитан, ты, кажется, сам говорил о том, что прошлой ночью, супруга потерпевшего подняла на уши всю городскую милицию… Дабы успокоить жёнушку, дежурный наряд подобрал у железнодорожного полотна, более и менее, похожего бродягу. А мы ломаем сейчас головы…

– Я могу привести с десяток аргументов в противовес вашей версии… – ответил Орлов, посвятивший данному делу весь текущий день.

– Попробуй, – с вызовом усмехнулся специалист в области психиатрии.

– Во-первых, наш подопечный знает не только подзаборную жизнь… До определённого момента… Точнее было бы сказать, до аварии девятилетней давности… В общем, вряд ли кто-то станет отрицать тот факт, что Василий Иванович прекрасно помнит свою прежнюю семейную жизнь. Когда он ещё был слесарем Угрюмовым. А эти знания, боюсь, не могут быть доступны ни одному из возможных двойников. Во-вторых, в пиджаке потерпевшего были обнаружены документы: пропуск и водительское удостоверение на имя Угрюмова. Чего так же не могло быть у человека, даже очень похожего на Угрюмова–настоящего.

– Уважаемей… – главврач нейрохирургии вдруг обратился к чересчур дотошному Дмитрию с некоторым вызовом. – …Не кажется ли вам, что разбираться с документами и двойниками, это уже ваша компетенция? Мы, конечно, благодарны вам за очень нужную и полезную информацию… Однако сейчас нам необходимо продолжить врачебный консилиум, прерванный вашим визитом. Мы и без того, уделили вам более часа своего личного времени, вместо обещанных пяти-семи минут.

– И действительно. Что-то я, подзадержался… – правильно поняв ненавязчивый намёк, капитан направился к выходу. Уже на пороге кабинета он оглянулся и с нескрываемой досадой добавил. – …Беспокоить вас я более не стану. Поскольку дело, фактически закрыто. Однако мне чертовски интересен этот, совеем неординарный случай… Потому, и хотелось бы мне напоследок, задать потерпевшему ещё пару вопросов.

– Мне кажется, вы уже достаточно пообщались с пациентом… – отчасти с раздражением заметил главврач. – …Извините, но больному требуется полноценный отдых.

Покидая медицинское учреждение, какой-либо обиды или злости капитан вовсе не испытывал. Орлов прекрасно понимал врачей, не каждому будет приятно, когда в его профессиональные «территории» влезает посторонний, да ещё и со своими глупыми советами. В душе Дмитрия осталась лишь небольшая досада за то, что он, так и не успел расспросить Угрюмова о некой Синюге, неоднократно упомянутой Василием Ивановичем в утренней беседе. Кстати, об этом персонаже привокзальные бичи, как и о самом Угрюмове, так же ни разу не слышали.

«Эх, Синюга-Синюга… Что-то упорно подсказывает, что ты обязательно должна мне помочь, именно ты и должна приоткрыть завесу некой тайны… Но где тебя теперь искать?.. И, вообще, кто ты такая полумифическая Синюга?..»

* * *

Она проснулась рано. Примерно за час до ненавистной (а потому, и раздражающей) трели будильника.

Не сказать, чтобы работа кассира железнодорожных касс ей вовсе не нравилась. Просто, до долгожданного отпуска и, соответственно, до поездки к морю, оставалось всего-навсего две рабочие смены. А кому скажите в охотку вставать в шесть утра, когда всеми мыслями ты уже далеко, на солнечном и тёплом черноморском побережье.

Именно так, каждое лето она, со всей своей семьёй, отправлялась в Сочи. Благо билеты для работников железной дороги, как и для её мужа, инвалида – всё ещё оставались льготными (фактически бесплатными).