Людмила Рыжова - Земной ангел

Когда старушка стала подниматься по лестнице, мимо окна что-то проскользнуло. Тихо скрипнула незапертая дверь и бесшумной тенью в дом кто-то вошел. Оставленный старушкой ночник не позволил распознать, кто это был. Тень еще раз туманно мелькнула и скрылась за одной из дверей, которая вела в спальню для гостей.

Снова все затихло. Только тусклый свет от ночника выдавал наличие здесь живых людей.

Дом медленно снова погрузился в дремоту.

Водитель нервно вцепился в руль, сжимая его так, что костяшки пальцев побелели от напряжения. На улице была глубокая ночь, и машин было мало. Альберт не видел дороги. Его мысли были заняты очень важным для него делом. Он перебирал возможные варианты, пытался просчитать исход событий. Но еще его отец ему говорил, что дальновидность – не его конек. Поэтому мысли переплетались между собой, сбиваясь и наслаиваясь. И от того получалась полная чушь. И если вначале мысль была логична и проста, то потом она же оказывалась запутанной в тугой клубок с оборванными нитями.

На заднем сидении лежала без сознания Ева. Она дышала еле слышно, так, что Альберту приходилось время от времени напрягать слух, подавшись немного назад, чтобы понять, жива ли она. Встречные машины на мгновение ослепляли бледное, почти белое лицо девушки, после чего оно снова погружалось в мягкий полумрак салона.

Альберт сбавил скорость, но машина уже пронеслась мимо нужного поворота. Не обращая внимания на дорожную разметку и возможные машины, водитель резко крутанул руль в сторону. Колеса жалобно заскрипели, и машину крутануло по часовой стрелке. Ева, как вещевой куль, упала на коврики. Но Альберт, не оглядываясь, круто вошел в поворот и, вдавил педаль газа в пол. Машина, сильно рыкнув, понеслась стрелой вперед. Миновав аналогичным образом несколько поворотов, они выехали на загородную, хорошо ухоженную дорогу, и двухтонный седанBentlejContinental, оправдывая свое название, понесся, периодически почти переходя на взлет. Проехав таким образом около десятка километров, он, как ретивый конь встал у одного из загородных домов, обнесенного высоким кирпичным забором с декоративными башенками и флажками. Дом напоминал замок в миниатюре, отличавшийся от последнего, пожалуй, лишь меньшими размерами и менее преклонным возрастом.

От остановки машину снова резко качнуло, и Ева на полу тихо застонала.

Альберт оглянулся, не сразу заметил лежащую внизу сестру и поспешил выйти из машины. Он широко распахнул заднюю дверь и с трудом вытащил оттуда Еву. Она снова почти беззвучно застонала и, безвольно раскинув руки, обмякла, как потрепанная тряпичная кукла.

Плечом надавив на кнопку перламутрового звонка, Альберт, подставив колено, перехватил поудобнее сестру и, тяжело дыша, замер в ожидании. Ждать пришлось недолго. Замок калитки щелкнул, и она медленно стала отползать в сторону. Взгляду открылась дорожка, уложенная клинкерным кирпичом.На другом ее конце стоял дом, утопая в зелени. На его первом этаже и во дворе горел свет, а на крыльце, несмотря на позднее время, в форме и накрахмаленном белом чепчике стояла Дарья. Ее фигура даже издалека была прекрасна: длинные стройные ноги переходили в округлые бедра, упругость которых угадывалась под узкой юбкой-карандашом, грудь была высокой и полной, а талия, при всем при этом, была на редкость тонкой и изящной.Своим изяществом не уступала и длинная шея, с нежной белой кожей, черты лица были на редкость аккуратны. Во всем ее теле была постоянная борьба между дородностью и хрупкостью. И эта борьба бурлила в ней, обдавая страстным жаром ее хозяина. Волосы, собранные в тугое ребро, постоянно норовили вырваться наружу и, когда она распускала их, тяжелыми крупными прядями падали на ее покатые плечи, рассыпаясь густыми смоляными реками. Весь образ дородности и изящества завершали руки Дарьи: с длинными пальцами, но несколько широковатыми ладонями. Они были у нее такими сильными, что она с легкостью переносила по две бутыли с водой одновременно, чем восхищала и немного пугала курьера питьевой воды.

Домработница распахнула перед Альбертом входную дверь, придержала голову Евы, чтобы та не ударилась и, не выражая никаких эмоций, двинулась вслед за хозяином. За годы службы в этом доме, она уяснила, что дела хозяйские – это дела только лишь хозяйские, и никакого отношения она к ним не имеет. Ее дело исполнять то, что требует ее статус. А там хоть волком вой в подушку, лишь бы хозяева не слышали, потому, как к ним надо всегда выходить с улыбкой и в добром здравии. Этому ее научил еще старый хозяин – человек уравновешенный и мудрый. Он желал юной девушке добра и иногда говорил: «Хочешь, чтобы тебя ценили, как хорошего работника и платили достойную зарплату –будь хорошим работником. Эмоции – это слабость. Посмотри на себя: в тебе сошлись два мира – кротости и непокорности. И ты смогла их обуздать. Зачем тебе лишние эмоции и ненужная любознательность. Сильный человек тот, кто может победить в себе свои же эмоции и чувства. Только такой человек способен внушать к себе уважение. И, если ты думаешь, что ты – прислуга, и уважения тебе не добиться, ты глубоко ошибаешься. Посмотри на Антонину Васильевну: она уже отошла от своих прямых обязанностей, но по – прежнему живет с нами. А все потому, что она заслужила уважение к себе. Даже я никогда не позволял себе ни разу повысить на нее голос. Подумай об этом, девочка. В конце концов, не век же тебе в прислугах ходить.»

Альберт, тяжело дыша, поднял Еву в ее спальню, которая находилась на втором этаже. Он положил ее безвольное тело на кровать, прямо поверх покрывала.

Он вытер ладонью со лба выступивший пот и перевел дыхание. Ева, маленькая, хрупкая с детскими чертами лица и светло-русыми наивными кудряшками была и вправду похожа на ребенка, особенно сейчас, когда находилась без сознания. Она мирно сопела, как будто просто спала.

– Даша, срочно вызови Германа, – коротко сказал Альберт, выходя из комнаты. –А я пока в душ.

Дарья поправила подушку под головой Евы, одернула край одеяла, которым уже успела укрыть девушку и подошла к телефону, который находился в комнате хозяйки.

После двух гудков трубку сняли. Лечащий семейный врач прекрасно понимал, что, несмотря на свой высокий профессионализм, может легко вылететь со своего хлебного места, если не будет потакать всем капризам своих работодателей.Его совсем не смутило позднее время звонка, и он, несмотря на то, что уже спал, ответил бодро и без колебаний.

– Я Вас слушаю, Альберт Вячеславович.

– Это Дарья. Альберт Вячеславович только что привез Еву Вячеславовну без сознания. Вам надо срочно подъехать.

– Уже в пути, – в трубке снова послышались гудки.