Александр Матвиенко - «Ни почести, ни славы»

Майор вешал свой китель. Выглянув из открытой дверки шкафа удивленно, произнёс:

– Ты, что капитан ночуешь тут?

– Да вроде того, товарищ майор.

Майор посмотрел на измятого капитана.

– Революционный комитет в действии. Хорошо выглядишь!

Майор скрылся за дверкой и уже оттуда:

– Ну и как тебе твёрдый стол и гадкий вкус выжратого никотина.

Но самое главное, – он закрыл шкаф, – стоит ли?

Потом тут же махнул рукой, идя к своему креслу, сказал:

– Молчи, я в твои годы тоже был таким. Ох, если попадется, что-то интересное всю ночь мог просидеть. Ты давай не стой, садись. Кофе будишь?

Капитан сел, и тут же на предложение о кофе замотал отрицательно. Майор заметил скривленную физиономию капитана, продолжил:

– Перебор. Ну, тогда давай о главном, вижу, не зря ночь заставил на себя работать. Укомплектован не на шутку.

На столе перед капитаном лежали не только протоколы, но и тот злополучный черный портфель. Туревич дернул плечами, мол, – «что имеем, то имеем». Он выждал паузу, переложил портфель, открыл протоколы. Потом посмотрел на майора.

– Вы, были правы. Два разных дня, два преступления имеют одно общее.

Капитан взял в руки портфель.

Майор с любопытством посмотрел на черную кожу, и указательным пальцем без слов в сторону портфеля, сделал вопросительность

Туревич закивал головой.

– Да, это и есть, то и за, что. Но вот странное дело. Портфель, вернее то, что в нем, ставши причиной всех разборок, попадает мне в руки без особого труда. Просто в подарок. Я на первый взгляд подумал, – Туревич открыл портфель, вытянул оттуда папку, – что ничего ценного, так макулатура.

Он развязал папку, вытянул несколько листов и протянул майору. Майор надел очки углубился в изучение. Не прошло и минуты, уже цедит сквозь зубы:

– Счета, фамилии. Фамилии, счета ничего больше я не вижу.

– А видеть и не надо, счета и фамилии. Парадокс в том, что таких фамилий и имен не встретишь даже в телефоном справочнике. Это конфиденциальный засекреченный документ. Если взять любую фамилию из этого списка и поиграть словами или слогами, можно составить весьма знаменитые инициалы. Вот только ключевого слова у этой шарады нет.

– И, что мы имеем?

– Только протоколы.

Капитан взял в руки протоколы, повертел в руках, отложил в сторону.

– Встретились двое. Сохненко Вадим Петрович, экономист на пенсии. Но видать с головой, так как, не смотря на свой преклонный возраст, работал в банке в отделе валютных операций. По моим расчетам ему и принадлежал этот кожаный ларец.

Туревич похлопал ладонью по портфелю.

– Второй без имени и фамилии. Молодой парень не имел при себе даже проездного талона. Удивительно, но его коматозное состояние хорошо оплачивается неким человеком. Этот человек перевел на счет больницы кругленькую суму, но чтобы сообщить хоть какие ни, будь данные о пострадавшем, как-то забыл. Что произошло на этой встречи загадка? Но то, что был третий очевидно. Он, прихватив портфель, скрывается. По его следу идет боевая единица. Они встречаются в старой развалюхе, и тут я потерялся.

Всю логическую цепь перечеркивает все тот же черный портфель. Мне его нарочно оставляют. Стоит ли похищать портфель, легко при этом, избавляясь от преследователей, чтобы просто оставить. Зачем? Может, испугались шума и подкинули, – « разбирайтесь-ка менты вы сами». Может это ниточка, которая ведет, к некому синдикату и мне дают понять, что это серьезно. Кто этот человек, который все так ловко расставил? Почему, если это так серьезно, разборки проводить в захолустном переулке в окружении бездомных бродяг?

– Что там за место, – спросил майор?

– Старый барак в переулке. Его давно готовили под снос. Прораб договаривается с местными бездомными о маленькой охране, чтобы пожили тут некоторое время сторожами. Обещает деньги небольшие, но бродягам лишь бы кров. Хлопнули по рукам и два бездомных, как две собаки стерегли чужое добро. Одного я нашел. Он, пока громили их комнатушку, за едой отлучался, другой, как в воду канул. С ним и тайна того злополучного дня исчезла, он ведь в той комнатушке стороживал. На участника не смахивает, калека на одной ноге. Ребята навели справки. Вместе с ногой он потерял память. В реабилитационном центре его хорошо знают, безнадежен, имеет только свою местную кличку, Трухан. Остается ему быть как свидетелем. Но так исчезнуть.

Майор просматривает еще раз бумаги черного портфеля.

– Ты об этом в своих протоколах упоминал?

– Да пока молчу, вот у вас совета хочу спросить.

– Вот и молчи капитан. Есть у меня хороший специалист по разгадкам, давай пока ему эти бумажки поднесем. Пусть в тайне помозгует, а мы с тобой наши непосредственные оперативные дела доделаем. Если бумаги серьезные, то рано или поздно нашим расследованием заинтересуются, потому, как с их стороны погоня есть, а портфельчика нет. Своих оперов не ставь в известность. Пусть ведут свидетеля. Не может ведь человек на одной ноге, да еще без памяти так просто исчезнуть. Если он нежелательный как свидетель, то должен быть труп, пусть ищут. Да, вот еще что, братки, с какой команды? Может, стоит с другой стороны посмотреть.

– Смотрел я товарищ майор. Охранное агентство «Викинг», к ним не подрулишь. Всё по контракту, все по договору. Телефоны служебные на распечатку их разговоров нужны разрешения. А так как они сторона пострадавшая, то и служебное расследование ведут сами.

Майор вытянул шею, ухмыльнулся и иронически, съязвил:

– Где же ты самодержавие, как тебя в нашей системе не хватает. Развели частников сыщиков, все в законе, всё в законе. Ладно, не будим париться, разыграем мы простую комбинацию. Пойдем пешкой, так для игры, а потом посмотрим, как ответят. Соображаешь о чем я капитан.

Туревич пристально посмотрел на майора, потом перевел взгляд на портфель.

– Портфель?

– То, что в нём. Сдается, дали нам бумажки не для того чтобы мы искали, кто это сделал. Наоборот, чтобы мудрили, кому эти циферки принадлежат. Выходит Леонид Николаевич у нас один вывод, ждать. Одноногого найти не помешало бы, если он так внезапно исчез, значит, знает много. А если знает, то не только мы его будим искать. Надо бы слушок запустить, что опера бездомного Трухана ищут, ищут как свидетеля одного преступления. Он ведь слишком приметный обязательно кто-то, что-то усмотрит. Остальное, – майор сложил содержимое черного портфеля в папку, связал её, – под «грифом секретно», пока. Ты капитан сильно не усердствуй, глубоко не копай. Дай той стороне удостовериться, что ты расследуешь простую уголовщину. Пока мы не проштудируем бумаги лучше плыть по течению. Ты от каматозника хоть что ни будь, узнал или он и впрямь безнадёга?