Александр Матвиенко - «Ни почести, ни славы»

– Плаща и кинжала. Ты такой категории Коля не проходил. Но это всё мои догадки. Кто бы они небыли они явно недовольны. Только вот не пойму, когда мы им дорогу перешли?

Джип сделал крутой поворот и выскочил на главную улицу. Сергей Николаевич тут же засуетился.

– Давай меня загород к Романовичу, а сами пробивайте таксиста. Потом загляните к Мальцеву, узнайте о расследование на привокзальной. Прошу вас ничего лишнего. Осторожность, ещё раз осторожность. Если повезёт узнать маршрут одноногого, сразу звоните мне.

– Если запеленгуем его берлогу?

– Берите под наблюдение.

Машина набирала скорость, приятно подул ветерок, прогоняя духоту дорогого салона.

Виктор и Фрол поменяли такси. На втором авто проехали две улицы, свернули к салону дорогих причесок. Тут отпустили таксиста. Не взглянув друг на друга, почти одновременно зашагали к салону.

Они мыслили одинаково, они крутились в одинаковых жерновах, они жили в одном мире, где не было права на ошибку. За всё отвечал мозг, он был приемником и передатчиком. Натренированный и воспитанный он во время менял частоту настраивая их на жизнь под приказом. Система, которая годами заучивалась, делала их воинами одиночками, холодными и расчётливыми, без чувств и сожалений. Так они думали, так они жили. Пока одному из них незнакомое чувство, пробив брешь в сознательном нельзя, больно кольнуло сердце. День, всего лишь день и этого было достаточно, чтобы сердце взяло верх, чтобы сознание, увидев свой эгоизм, отступило. Теперь один знал, что прекрасное чувство, с первого взгляда, так приятно томит и манит, и тут же обезоруживает, но нисколько не пугает. Второй же пугливо вглядываясь в товарища, никак не мог понять почему, внушаемая аксиома сознательного превосходства, вдруг перешла в банальную теорему, требовавшая доказательств.

В салоне работал кондиционер, приятно крутились запахи, щелкали ножницы, жужжал однообразно «фен». Мастера были заняты. Виктор взглянул на Фрола, тот кивнул головой.

= Подождем.

Они уселись в небольшой зеркальной комнате для ожидания. Фрол потянулся к журналу стильных причесок. Виктор включился в мобильную связь. Пока соединялся номер, он, указывая на журнал, пошутил:

– Выбери самую стильную, я оплачу.

Фрол принял шутку.

– Думаешь, прическа изменит моё мировоззрение.

Виктор пожал плечами.

– Так считают стилисты. Меняя имидж, меняешь характер, а с ним своё «Я».

– Поменять «Я», сомневаюсь.

Тут Виктор поднял палец, останавливая собеседника. Заработала связь. Несколько секунд прослушав абонента, он тут же ответил:

– Салон причесок, Ждановская 40. Миша у меня к тебе просьба по пути сюда узнай, кто Печёрский район ведет. Меня интересует дебош в Лермантовском переулке, в доме под снос. Да, всё, фамилия следователя, ход расследования общим всё, что накопаешь.

Виктор выключил телефон, и уже серьёзно Фролу:

– Минут через сорок за нами приедут. Так, что у тебя есть время изменить свой убогий вид. Мастер уже освободился, – Виктор кивнул в сторону рабочего зала.

Фрол встал, протянул журнал Виктору.

– Пока мне будут делать джентльменский вид, найди себе подходящий имидж, а то шибко серьёзен.

Виктор взял журнал.

– Спасибо друг.

– Не за что.

Фрол поковылял к мастеру.

Виктор уже ему в след:

– Стригись и думай, что делать будим. Может всё к черту и домой.

Фрол не ответил.

В просторном гостиничном номере четверо. Двое молодых ребят из шестого отдела украдкой любопытствовали фигурой одноногого. Он переодетый и мастерски поправлен парикмахером, уже не напоминал несчастного из драмы уличных ужасов. Серый костюм и строгий цвет черной рубашки подходил к образу тайного агента, но не инвалида на одной ноге. Все четверо в креслах, за круглым столом, за коньяком и легкой закуской. Фрол никак не мог допить коньяк. Он делал маленькие глотки, наслаждаясь вкусовым букетом. Он вертел бокал перед глазами, умиротворяясь игрой цвета и солнца.

Виктор не выдержал его ребячества, прервал тишину:

– Фрол, возвращайся.

Фрол опустил бокал, зажал его в ладонях, посмотрел на Виктора.

– Ты услышал всё, – продолжил Виктор.

– Всё, – спокойно ответил Фрол.

– Твоё решение?

– Хотелось бы продолжить знакомство с Викторией Александровной.

– Проверить себя?

Фрол пригубил коньяк, сделал глоток.

– Скорее всего, вернуть себя. По бумагам я, как бы и муж ещё.

– Где же её найдёшь, она птица пугливая. Кстати, – Виктор посмотрел на ребят, – откуда, наша Вика опасность почувствовала.

– Паж её, шустрый малый. Он как мусорщик всё под белый лист, а тут оказия, не досмотрел. Да и мы не вовремя с вопросами. Вот вам и бега, – Михаил окинул всех взглядом, продолжил, – хотя, хочу заметить интуиция у неё на высшем уровне.

– Чутьё её, вот-вот на задворки побежит, – тихо сказал Фрол, потупив взгляд себе под ноги.

– Это почему же, – удивился Виктор.

Фрол лишь хмыкнул:

– Розыск на неё не объявлен, зачем же красоте, да ещё с деньгами взаперти сидеть. Обеды, ужины в дорогих ресторанах это как дань себе красивой. Сбежит интуиция, не выдержит высокомерия.

Миша удивленный такой логикой, вставил свою заметку:

– Фрол Арсеньевич с таким успехом можно и заграницу. Всё своё у неё с собой, зачем ей по лезвию ходить.

– А лезвия ведь нет. Вернее оно есть, но оно с нашей стороны. На её стороне профессиональная осторожность и одни вопросы. А так, как она женщина гордая и не любительница оставлять за собой шлейф грязного прошлого, то вопросы, на которые надо ответить, ой, как её будут мучить. Выходит, что заграница должна подождать, если хочет спать спокойно.

– Хорошо.

Виктор налил себе коньяк, уютно умостился в кресле.

– Это оставим молодёжи. Тем более что у них в арсенале имеется маленькая зацепка.

Ребята удивленно переглянулись.

Виктор посмотрел на ребят, глотнул коньяк и с лёгкой укоризной, высказался:

– Шеф у вас ребята золотой человек, всё дал вам. Весь свой опыт, разжевал, разложил. Вот только логики, размышлений вам не хватает. Всё же делаете правильно. Когда первый раз к Чернявской Виктории Александровны с вопросами приходили, под домом машины все переписали?

– Да.

– Да.

Ребята ответили в один голос.

– Тогда размышляйте. Помните, что театр начинается с вешалки, а сыск с мелочи.

Михаил засуетился, похлопал себя по карманам, пошарив внутри пиджака, вытащил блокнот. Листает записи, находит нужную запись.

– Горького 23, четыре подъезда. Всего шесть машин.

– Три часа хватит?

Виктор посмотрел на часы.

Ребята встали, Михаил, пряча блокнот, ответил:

– Да, тут-то дел на полтора часа, ни больше.

Виктор одобрительно кивнул.

– Тогда на другие полтора часа загляните в аэропорт. Закажите на послезавтра два билета рейс двести шестьдесят.