А. Кузнецов - Под властью паука. Роман

И вот я вхожу в офис «Нэт Бокс». Тут же я встречаю Баки, который общается с молоденькой секретаршей Наоми Хоук. Он уже почти переваливается к ней через стойку, пытаясь в очередной раз пофлиртовать с малышкой. У Наоми незаурядная внешность, в её роду, по всей видимости, присутствуют пуэрто-риканские корни, поэтому выглядит она довольно сочно. С самого первого дня моей работы тут, сколько я помню, Баки всегда заигрывал с секретаршей босса, но, по крайней мере, о каких-то реальных результатах их отношений никто не знал. Всё живёт лишь на уровне обычных слухов нескольких сотрудников и уборщиц. По-честному – мне плевать, ведь и ко мне Наоми относится с немалой долей безразличия.

– Привет, Баки! Доброе утро, Наоми! – здороваюсь с ними.

– И тебе доброе утро, Чарли, – приветствует меня Наоми.

– О, Чарли! Привет, дружище, как твоя голова после «Дикого веста»?! – поворачиваясь ко мне, спрашивает Баки.

– Баки, «Дикий вест» был уже две недели назад! О чём речь? Я уже давно в форме и прекрасно себя чувствую.

– Да?! А по тебе так и не скажешь. Выглядишь скверно, словно только оттуда пришел, причем прямым ходом и без сна, – с усмешкой добавляет Баки.

Наоми хихикает.

– Не так уж и смешно… Плохо спал, птицы достали… – бурчу я.

– Стоп! Стоп! Какие еще на хрен птицы, друг? Ты в Центральном парке ночевал? – продолжает юморить Баки и заключает свои наблюдения: – У тебя, наверное, едет крыша, тебе надо взять отгул.

– Нет, я прекрасно себя чувствую.

– Тогда зайди к шефу минут через пять!

– Почему через пять? – спрашиваю.

– Потому что сейчас он в толчке, можешь зайти туда, если тебе не терпится, ну, что за вопросы, Чарли?!

– Ясно, пожалуй, лучше подожду эти пять минут, – отвечаю, и уголки губ убегают друг от друга на моем лице, растекаясь в первой улыбке за сегодняшний день, возникшей из-за моего недальновидного вопроса и нескромного ответа Баки.

Наконец, босс закончил свои дела. Вхожу в его кабинет. Лицо шефа довольно красное, как у запыхавшегося индейца. «Уходил от погони?» – так и рвется фраза наружу. Представляю, как этот «вождь» идет сквозь долины Техаса, за ним плетется его верная измученная коричневая кобылка. Гремучий пот стекает по его усам, образуются реки в районе подмышек, и прудится местечко внизу спины. Он поправляет свою потрепанную серую шляпу, сгоняя задремавшую муху. Клубится пыль под ногами, и солнечный закат жмурит повидавший виды мудрый взгляд. В общем-то, мой босс не индеец, а просто полноватый мужик с французскими усиками-стрелочками. И он сейчас вовсе не такой потный, каким я представил его, но видимо в туалете ему пришлось изрядно поднатужится.

– Чарли, работенки на этот раз не так много, считай, что тебе повезло, – говорит шеф, и добавляет: – Задачу свою знаешь, вон там отправления, на нижней полке, бери и в путь!

– Да, я понял, окей, босс.

Я подхожу к шкафу, беру с полки одну посылку и четыре конверта, на которые указал босс, кидаю их в портфель и побыстрее выхожу из кабинета, чтобы не попасть под какие-то дополнительные комментарии.

Покинув офис «Нэт Бокс» с рюкзаком за плечами, в котором лежат отправления, и списком адресов в кармане, спускаюсь вниз. Прямо у входа встречаю Салли. Она как всегда одета прекрасно для вишневой дамы девяностых годов прошлого столетия. Яркая помада, длинная юбка и болотно-желтого цвета кофта, плывет она, еле цокая по тротуару своими изношенными каблучками. Ты ж моя прелесть…

Салли работает в соседнем офисе бездарного журнала «Норд-вест». Она секретарша у старого маразматика и по совместительству директора этого журнала. Забыл, как его… А, кажется, старик Стортман. Точно-точно. Он никак не может найти себе новое занятие и продолжает выпускать этот журнал, который читают человек пять по штатам, один из этих читателей-почитателей как раз сам мистер Стортман.

– Привет, Чарли! – говорит Салли, поправляя свои локоны: как твоё настроение?

– Всё бы ничего, если бы не эта грёбаная жизнь! – иронично, отвечаю я.

– Не говори так, милый, всё хорошо. Мы сегодня увидимся? – спрашивает Салли и нежно целует меня в щеку.

– Как и договаривались, в семь вечера, – отвечаю я.

– Да, отлично, буду с нетерпением ждать конца рабочего дня. Я побежала, а то Стортман лишний раз будет ворчать.

– Окей, до вечера, мне тоже надо бежать.

Мы расходимся. Я достаю листок с адресами и выбираю первый финиш. Так-так, пусть он будет здесь, смотрю на Гринстрит, одновременно продумываю маршрут. Затем запрыгиваю на своего «коня» и вдоль тротуаров и городских улочек еду по адресу.

Желтые, синие, красные, но чаще всего черные авто проносятся мимо. Непрерывный поток машин приводит в движение город. Рой металла заглушает все природные звуки: воды, деревьев, птиц в конце концов. Нью-Йорк в моей голове превращается в большущий организм, где как кровяные клетки в теле – это машины! Они едут по бетонным венам от одних органов к другим. Из дома на работу, с работы домой. Круговорот. И вот инфаркт на вене под названием «40-ая улица», ведущей к зданию федерального суда, здесь образовался тромб, иначе говоря – автомобильная пробка. Я спокойно проезжаю мимо, оглядываясь на участников движения – дикое любопытство. А в чём же причина? И через минут всё становится понятно, как всегда кто-то хотел стать быстрее потока, обособиться. И теперь своеобразная обособленность черного «Шевроле» отлично отпечаталась на заднем бампере белого «Форда». Если кто-то из вас вдруг подумает, что мой «конь» не участник этого организма, то вы глубоко ошибаетесь. Я каждый раз, двигаясь по этим венам, того и гляди, норовлю стать «3-D» картинкой на асфальте, хотя, смотря с чем повстречаться, а то можно и вообще в «2-D» превратить свое тело, в случае условного поцелуя с каким-нибудь лихим, здоровенным джипом или грузовиком.

Я подхожу к дому, в котором находится квартира, куда мне надо доставить посылку. Звоню по домофону.

Отвечает какой-то сопляк: – Кто там?

– Это квартира Андерсенов? – спрашиваю.

– Да, а кто это?

– Это? Это почта, скажи папе, что пришло письмо.

– Папы нету, он на работе.

– Тогда, маме, или кому-нибудь из взрослых.

– Поднимайтесь! Седьмой этаж… – внезапно говорит женский голос.

Пикающий звук и дверь открыта. Вхожу и поднимаюсь на нужный этаж. Квартира шестьдесят три, стучусь. Дверь открывает стройная, хорошо одетая женщина, блондинка, лет тридцати пяти. Я отдаю ей письмо. Она расписывается за получение и благодарит меня. Чаевыми такие балуют редко, особенно если ты их должно не оценишь или не пошутишь, а я на эти вещи не мастак.

Первая контрольная точка, и я отправляюсь дальше. Конечно, сохраниться здесь нельзя, такова жизнь, но условно для себя мы постоянно устанавливаем какие-то промежуточные результаты (можно сказать, условные чекпоинты), от которых распределяем дальше наш график. Я говорю не только о курьерах, но о людях в целом. Постоянно чего-то ждем, на что-то ориентируемся, так же проще. Согласны? Далее отправляюсь по оставшимся четырем адресам по порядку. Везде, как правило, новые люди. Хотя встречаются и уже знакомые адреса, ну и, конечно же, постоянные клиенты – без них никуда, как и в любом бизнесе. Эта работа научила меня обращать внимание на жизнь и на людей совершенно с другой стороны. Какого только человека не встретишь в этом городе. Ведь это словно огромный зоопарк под открытым американским небом. Причем американцев здесь не больше, чем всех остальных уникумов.