Елена Мельникова - Ямово и его легенды. Повести и рассказы

– Не верь ей, – утешала я его. – Мы не отвечаем за грехи отцов. Это было случайностью…

Все рухнуло в тот момент, когда Артема сбил грузовик. Он уезжал в город улыбчивым, добродушным мальчиком, а вернулся уже Теменем. Нелюдимым, почерневшим, обозленным. В инвалидном кресле. С перебитым позвоночником. И как тот старик, обидевший Макарку, уже никогда не сумевшим подняться на ноги.

Я навещала его, и мы подолгу беседовали у окна. О жизни и смерти, о далеком и неизведанном, о близком и родном… Сентябрина привозила ему из города книги. Любил Темень читать, и привлекало его все таинственное, мрачное. Был он бесстрашный и упрямый…

Я часто вижу во сне, как девочкой-подростком крадусь в его сад, чтобы только на минутку заглянуть в окошко его комнаты, увидеть его силуэт, его горделивый профиль… И как когда-то давно, сжимается сердце от волнения и радостного предчувствия. А потом я неслась к себе в дом, зарывалась в подушку и смеялась, и плакала от счастья…

Однажды он выследил меня, выскочил в сад, схватил за плечи.

– Эй, малыш, ты правда влюбилась? Ты дождешься меня? Я закончу учиться, приеду и заберу тебя с собой. Ты ведь будешь ждать меня?

И вот он вернулся. Уже навсегда. Я дождалась тебя, Темень…

«Ангела убили»

А вскоре в Ямово вернулась и Сентябрина. Не по зубам ей оказалась городская жизнь. Еще во время учебы вышла она замуж за местного парня, стала жить с ним и его родителями. Через несколько лет надоела она ему, стал он все чаще пропадать где-то, дома не ночевал по несколько дней. Потом Сентябрина узнала: снимает он отдельное жилье – для себя и своей любовницы. Тогда Сентябрина собрала вещи и сняла маленькую комнатку на окраине города. Работала она учительницей, получала копейки. Когда жила с мужем, материальные проблемы ее не касались, муж зарабатывал неплохо. Теперь же приходилось самой себя обеспечивать, и Сентябрина отказалась от косметики, научилась сама шить себе вещи и кушать раз в день. Однако денег все равно не хватало. И когда квартирная хозяйка в очередной раз подняла цену, поняла Сентябрина: бессмысленно и дальше жить в городе, где она ничего не может себе позволить, ни кино, ни театр, ни даже любимые книги, и где не осталось человека, которого бы она любила и который бы любил ее.

– Говорят, всегда можно найти какой-то выход, – как-то призналась Сентябрина. – Можно было попытаться еще. Побороться. Поискать другую работу. Или другое жилье. А я не хотела бороться. Мне сюда захотелось, на мою маленькую родину. Чтобы просыпаться утром – и видеть в окно гору Шайтан. Чтобы в речке купаться, по грибы-ягоды ходить, в туманах наших бродить…

Помню, ее возвращению обрадовались родители и особенно Темень. Пирогов настряпали, соседей, как обычно, назвали. А когда все напились вишневой настойки, утащила меня Сентябрина на улицу, закурила нервно и расплакалась.

– Вот и кончена жизнь. Понимаешь? – закричала она. – Все, теперь ничего не будет, и ждать нечего… Лизка!.. – Она обняла меня, как сестру, прижалась мокрой щекой. – Я что-нибудь с собой сделаю. Я с горы Шайтан прыгну. Или к волкам уйду…

– Дурочка, все еще образуется, все наладится.

А что еще я могла ей сказать?

Иногда собирались мы все вместе в моей избе: Темень с сестрой, Маленький ангел, бедная Анна. Темень рассказывал нам о загадочных и страшных личностях, таких как граф Калиостро и Бэзил Захарофф, Салтычиха и Батори, Распутин и Мессинг. Читал вслух Лавкрафта. Вечерние посиделки при свечах, с музыкой, иногда со слабеньким вином, только скрепляли нашу дружбу.

Мне многие говорили: зачем ты едешь в эту глушь? Ты не выдержишь долго. Чего тебе не хватает здесь, в большом городе? Здесь твой дом, твоя семья.

Нет, думала я. Мой дом – в Ямово, у подножия горы Шайтан. Тот самый дом, где жили мои предки, дом, который завещала мне, умирая, бабка Вера. Я могла, как в детстве, приезжать туда изредка, на недельку-другую, чтобы отдохнуть от городского шума, выспаться в тишине, навестить Теменя. Но Ямово являлось мне во снах, его образ мелькал то в прочитанной книге, то в ночном дожде, то в крике ласточек… В каждом моем рассказе незримо присутствовал дух этого села. И я уступила. Уволилась из редакции газеты, предупредила издательство, что уезжаю за новыми идеями для будущих бестселлеров, попрощалась с родителями и вернулась домой. В Ямово.

И если бы меня спросили, какие моменты мне были наиболее дороги, я бы ответила: те разговоры с друзьями при свечах, нежная улыбка Теменя, слезы счастья в глазах Сентябрины, тихое пение бедной Анны…

Иногда мы с Сентябриной уходили на гору Шайтан, выбирали укромное местечко, курили, делились женскими секретами.

– Представляешь, Маленький ангел стал за мной ухаживать, – призналась она однажды. – Кстати, почему вы так прозвали его?

– Это все Темень… Он говорит, что Никита – ангел, потому что зла не видит. Не прилипает оно к нему. Заметила? И он маленький совсем, ему вот-вот восемнадцать исполнилось.

– Я знаю, – вздохнула Сентябрина. – Что делать мне теперь? У нас семь лет разницы.

– Живи как жила, – посоветовала я. – А там все само решится.

Это было легко сказать, а сделать? Устав от одиночества, Сентябрина по-настоящему влюбилась. Сначала она посмеивалась над Маленьким ангелом, дразнила его, ругала. Думала, если будет суровой с ним, он отстанет. Однако все чаще Никита засиживался у девушки до глубокой ночи. Домой его не тянуло. Родители его спились, продали городскую квартиру, купили в Ямово дом. Деньги те быстро были потрачены. Теперь они прозябали в нищете, жили, как пещерные люди, охотой и рыбалкой. А Маленький ангел нанялся работником к отцу Теменя и Сентябрины. Позже ему даже комнатку в доме выделили. Видели, что с детьми он – не разлей вода. Сделали благое дело.

Сентябрина и Маленький ангел скрывали свои отношения. Стыдно ей было, что влюбилась она в совсем молоденького паренька. Не ровня они были друг другу. Однако я видела, как смотрит Сентябрина на своего юного друга – с обожанием и плохо скрываемой страстью. Да и зря она от нас-то это пыталась скрыть. Анна почти всегда в своем мире жила, ей не до подружкиных тайн было. А Темень обо всем догадался с первых же дней.

– Говорил я ей – не связывайся с Никитой, плакать потом будешь, а она не слушала меня, – рассказывал он. – Здесь, в селе, каждый на виду, начнутся пересуды да сплетни. Она же слабенькая, ей не выдержать осуждения, она любой косой взгляд в свою сторону воспринимает как пощечину. Зря она так…

– Всегда ли получается поступать правильно? – возражала я. – О нас с тобой тоже судачат.

– Ты сама так решила, – отвечал Темень уже мягко. – Ты сильная. Я тебе только счастья желаю, я очень сильно хочу, чтобы ты уехала.