Елена Мельникова - Ямово и его легенды. Повести и рассказы

– Не дождешься…

Не утаилась любовь Сентябрины и от деда Кузьмы. Только он с пониманием отнесся к ребятам.

– Вы, – говорит, – дитятки, меня не бойтесь, вижу я, что любите друг друга. Свет от вас исходит. Только прячьте любовь свою. Люди здесь злые, и языки у них черные. Погубят они вас. Расскажу я вам историю одну, а вы призадумайтесь над моими словами. Небось, не знаете, отчего гора Шайтан называется-то так? Шайтан – это злой дух. Гора-то, видите, зловещая какая. А откуда название-то такое, не знаете? Жил, значит, парень молодой, Ванюша Ватутин. Ага… предок наш с вами, потому как и я – Ватутин, и много тут, в селе, Ватутиных проживало раньше. И влюбился Ванюша в соседку, Дуняшу. А родители ее ну ни в какую не хотели отдавать ее замуж за него. Бедный он, а дочка – красавица, к ней много женихов сваталось, побогаче да познатнее. Просватали ее за другого, за купеческого сынка. Незадолго до свадьбы выкрал Ванюша свою любимую, сели они в лодку да поплыли прочь отсюда. Бросились родные за ними в погоню. А речка-то наша вон какая быстрая да порожистая. Перевернулась лодка, выпала Дуняша и утонула. Не смог найти ее Ванюша в студеной реке. И обратился он тогда в гору Шайтан, чтобы с высоты своей Дуняшу разглядеть. Так и стоит, горемыка, и высматривает ее до сих пор. А если влюбленные повадятся на гору эту часто ходить, рассердится Ванюша-Шайтан. Завидует он чужому счастью, чужой любви. Оттого и кидаются люди в реку с этой горы, и креста не боятся. Шайтан их толкает на самоубийство. Злой он, потому что Дуняшу свою не сберег.

– Ой, деда, это сказки все, – отмахивался Маленький ангел.

– Да не скажи, – продолжал Кузьма. – И со мной был такой случай. Сидел я как-то на горе, полюбовницу свою ждал. Назначила она мне там свидание. И вот сижу я, час ее жду, два. А у нее дела, может, какие были, может, муж ее не пускал из дому… И вдруг так тоскливо стало мне, так тошно, дитятки, словами не передать. Словно голову мне завесило чем. Думалось, раз не пришла, то и жить незачем. Брошусь в воду, и поминай как звали. А как вспомнил я про Ванюшу с Дунашей, так и сообразил: э, брат, да это Шайтан тебя изжить хочет. И убег скорее оттуда. Не стал более дожидаться. Так и не видел больше свою полюбовницу.

– А ты сильно ее любил? – интересовался Маленький ангел.

– Эээ… Не помню я, Никитушка. Старый я уже. Но значит, не особенно любил, раз забыл. Так вот, дитятки…

Не помогли ребятам наши предостережения. Скоро все село узнало про их связь. Особенно бесновались родители Сентябрины. «У тебя высшее образование, на кого ты взглянула? Он же ребенок еще, он школу закончить не смог. Не нужен нам позор такой. Уезжайте оба с глаз долой…».

Я впустила их пожить в свой домик. Тот, который завещала мне бабка Вера. Недолгим было счастье Сентябрины. Я часто слышала по ночам, как плачет она, как бродит по дому Маленький ангел, раздавленный и печальный. Трудно было ему в его восемнадцать лет думать за двоих и решать – за двоих. Непосильной казалась та ноша…

«Ангела убили», – прошептал Темень.

Он смотрел на меня невидящими глазами. Он только что разговаривал с Никитой. Никита изменился. Я догадалась об этом, когда Темень произнес эту фразу.

Поэтому, когда Сентябрина и Маленький ангел сообщили, что собираются поехать в город и начать самостоятельную жизнь, Темень пытался отговорить их.

– Намаетесь оба, – рассерженно и громко, на правах близкого человека, отчитывал он сестру и ее дружка. – Тебя, Ник, никто в городе с распростертыми объятиями не ждет. Работу ты не получишь. Город слишком жесток, он убивает слабых. А у тебя ни образования, ни опыта. А ты, Сенечка, дорогая, будешь, как и прежде, работать за гроши. И проклинать себя за свою глупость – я имею в виду ваши отношения. Да и Ник тоже… сто раз покается. И вернетесь вы в конце концов сюда, и посмеются над вами в очередной раз.

– Нет, сюда мы точно не вернемся, – упрямо твердил Маленький ангел.

Перед их отъездом Сентябрина вошла ночью в мою комнату, упала ко мне на кровать и разрыдалась. Я смотрела, как светлеет за окном небо, и гладила ее по волосам, и утирала ее слезы.

– Я все понимаю, – шептала она горячо. – Ты дурой меня считаешь, да? Но что мне делать, скажи, что мне делать? Теперь уже некуда отступать, и выхода другого у меня нет.

– Останься, – попросила я. – Ты сбегаешь. Но от кого? От соседей, родителей? Они скоро забудут о вас. Им нет до вас никакого дела.

– Ага… ты что?.. – сердилась Сентябрина. – Невыносимо, когда на тебя пальцем показывают люди, которые и мизинца твоего не стоят. А Никитке каково? Мой отец его уволил. В селе ему больше нечего делать. Мы попытаемся, а там видно будет…

– Ты его любишь? – спросила я напрямик.

– Безумно!..

Мы провожали Сентябрину и Маленького ангела в соседнее село на рейсовый автобус. У них и вещей-то было всего ничего: одежда да книжка из серии «Жизнь замечательных людей», подаренная Теменем.

Полгода от ребят не было никаких вестей…

Ведьмин корень

Возле самой горы, приткнувшись к ней одним боком, стоял почерневший от времени, покосившийся, почти вросший оконцами в землю домик бабки Аксиньи.

Жила она одиноко, держала только несколько курочек да черного огромного кота – не под силу было ей держать большое хозяйство.

Ведьмой она была: ведала, то есть знала, как боль заговаривать, как скот от падежа уберечь да найти убежавшую в поле козу. Местные девчонки бегали к ней узнать свою судьбу. Аксинья никому не отказывала, но, как я теперь понимаю, говорила нам то, что мы хотели услышать: о долгой и счастливой жизни, о богатом и добром супруге, здоровых детишках. Обращались к ней и взрослые женщины: умела бабка Аксинья сводить порчу и возвращать в семью загулявших мужей.

Когда случилась беда с Теменем, я тоже прибежала к ней. Я была уверена, что волшебные снадобья Аксиньи сотворят с ним чудо – то чудо, в котором традиционная медицина ему отказала.

Она посмотрела на его фотографию, призадумалась.

– Не жилец он на этом свете, девка, ой не жилец… – Взглянула в мое побледневшее лицо и нахмурилась. – Чай, не маленькая, в обморок не станешь падать? Правду тебе говорю, так что уж не серчай на меня.

– Что можно сделать, бабушка?

– Есть у меня корешок один… Не знаю, поможет ли…

– Дай, попробовать-то нужно…

Принесла мне бабка Аксинья завернутый в тряпочку корешок, рассказала, как его заваривать, в каких дозах принимать отвар.

– Неужели он никогда не встанет на ноги? – спросила я с отчаянием.

– Судьбу не изменишь.

Мне захотелось размахнуться и швырнуть ведьмин корень, убежать и плакать долго-долго. Но я научилась прятать боль. Я заваривала корень и поила Теменя с ложечки, несмотря на его ворчание и крики. Я говорила, что он обязательно поправится, нужно только верить.