Макс Фетт - Голос Музы

– Да!

– Ешь и иди в школу! – голос мамы враз погрубел, осадив весь задор ребенка. Она включила телевизор и посмотрела время. – Блин. Все. Доедай быстрей.

– Чай гохячий!

– Придешь, допьешь. Пойдем, – мама повела его в коридор. Перед этим Дин успел запихнуть в рот целый бутерброд с оставшимся со вчера подсохшим сыром. – Все взял? – спросила она. – Учебники, дневник, тетради?

– Можно я не пойду-у-у? – последняя попытка оказалась неудачной, как и каждое буднее утро до.

Малому открыли дверь, и он оказался один в сером подъезде. Как-то ему пришло в голову спрятаться под лестницей на первом этаже, дождаться, пока мама не уйдет и вернуться в квартиру. На зло в тот же день отцу приспичило заехать домой, где и обнаружился маленький прогульщик. Маме его не сдали, но подвесили на крючок.

Дин жил непосредственно напротив школы. Его пятиэтажка находилась в ста метрах от нее, отделенная железным забором и яблоневой аллеей с разросшимися кустами (местом встречи всех курящих школьников на переменах). Мимо них малой проходил ежедневно, старательно уводя взгляд. Иногда курящие над чем-то громко смеялись, и Дин краснел, думая, что речь шла обязательно о нем.

Урок уже начался и куст оказался пуст. На крыльце так же никого не было (там обычно курили выпускные классы), как и на посту охранника. Дин остановился на входе, чтобы завязать шнурок на гибриде туфли и кроссовка, который мама купилf у подруги на рынке.

Направо уходило старшее крыло. Место, где учились с пятого по одиннадцатый классы. Дин поглядывал на них в столовой, коридорах, и когда случайно встречал где-то на улице старался не упускать из виду. Воображение рисовало, как кто-то из старшаков замечает в нем то, что сам Дин ещё в себе не нашел. Он подходил, хлопал его по плечу и приглашал в компанию.

– Звонок был, – сказал вернувшийся из подсобки на пост охранник с чашкой кофе. Замечтавшийся малой завязал шнурок и побежал в младшее крыло.

Промчавшись по коридору, всего раз замедлившись у двери директрисы, он допрыгал по ступеням на второй этаж, завернул за угол и остановился у последней двери. Без церемоний, он распахнул ее и ввалился в класс.

– Здхавствуйте. Извините. Можно войти?

На него вылупились все двадцать восемь учеников за партами, учительница и стоящая рядом девочка, в которой малой узнал Клару.

– Проходи, – сказала Людмила Леонидовна, высокая женщина в очках и с короткой прической.

Дин подошел к шкафчику, повесил в него куртку и сел на последнюю парту рядом с Саней.

– Для новоприбывших повторю, – продолжала учительница. – С этого дня с нами будет учиться новая девочка. Она необычная. Так получилось, что она до сих пор не разговаривает.

– Потому что тупая! – крикнул Серега Сицын с третьей парты. Класс рассмеялся.

– Она не хазговахивает, потому что ты тупой, – ответил ему Дин и поймал злобную рожу развернувшегося Сереги. Класс заржал.

– Че сказал?

– Че надо, – буркнул Дин и отвел взгляд.

– Че сказал, кахтавый? – передразнил Серега, от чего класс разделился. Одна половина взорвался в хохоте, у другой – промолчавшей, зародились первые зачатки чувства юмора.

– Сицын, ты обнаглел в последнее время у меня. Давненько я c твоей мамой не разговаривала, – предупредила Людмила Леонидовна.

– Молчу, – Серега спрятал голову в вороте толстовки и показал Дину средний палец под партой.

– Почаще практикуй. Глядишь школу закончишь, – учительница отошла к доске и взяла мел. – Проверим, что вы поняли из домашней работы.

– Людмила Леонидовна, – за первой партой тянула руку девочка в майке с солистом «Sum 41».

– Да?

– А новенькая?

– Что новенькая? – учительница обернулась, не дописав слово «Классна…» и поправила оправу очков. Клара не двигалась, глядя на цветок, свисающий с книжной полки на дальней стене. – Ох ты! Забыла с этим Сицыным про все! Возьми мел и напиши для всех свое имя на доске, – девочка не реагировала. – Ты меня слышишь? – забеспокоилась учительница, прикоснувшись к ее плечу. Учить немую девочку – полбеды, учить глухонемую – катастрофа. Клара повернула голову и дважды судорожно кивнула. – Представишься для нас? – ей предложили кусочек мела.

Дрожащими пальчиками девочка вязала его и подобно пингвину, переваливаясь то влево, то вправо, обернулась к доске, но идти не торопилась. Людмила Леонидовна положила руки ей на плечи и мягко подталкивала вперед. Буквы мучительно долго рисовались. Все из-за того, что девочка стирала подушечкой большого пальца не получившиеся черточки и петельки.

– Её Клаха зовут, – выкрикнул Дин и непонятно из-за желания похвастаться знанием или просто хотел помочь.

Все поглядели на него, потом на доску. Девочка отошла в сторону и класс снова захохотал. На доске были выведены пять красивых букв «Лаура».

– Лаура, – озвучила учительница. – А меня зовут Людмила Леонидовна. Проходи в класс и садись… с Таней на второю парту.

Привычка Дина распространялась и на Школу. Учительница что-то записывала, объясняла, а он не слушал, чиркая на полях тетради квадратики. Раньше он бы и переписал все с доски, не разборчиво, но все же, однако на это не оставалось времени. Он съехал по стулу вниз так, что его глаза опустились до уровня парты и презрительно глядел на одноклассников. Перепутал он имя, чего ржать-то как кони? Ему вообще-то отец сказал, как ее зовут. И… И эта ещё. Че ее не Кларой звали?

Девочка сидела на среднем ряду. За весь урок ее ручка ни разу не легла на парту. Лаура слово в слово записывала сказанное учительницей и по звонку продемонстрировала сделанную работу.

– Молодец, – ответила Людмила Леонидовна. – Куда рванул! – закричала она и вышла в коридор. – Сицын! А ну быстро в класс!

– Ну Людмила Леонидовна!

– Не умеешь вести себя на перемене, будешь сидеть в классе! Петренко за ним!

– А я чего?

– Живо в класс! – учительница вошла внутрь, указательным пальцем вытирая бровь и выдыхая. – Пантикова, что ты делаешь?

Упитанная девочка у окна зачем-то сливала бумажный клей в пенал.

– Людмила Леонидовна, они гремят, – жалобно оправдывалась она.

– Кто гремит, Пантикова?

– В пенале.

«А в голове у тебя не гремит?», – подумала учительница, подходя к ней и забирай клей.

– Что это? А-а! Иди в туалет и отмывай. Клей засохнет по шее от мамы получишь.

Девочка растопырила пальцы, указательным и большим взялась за собачку и на вытянутой руке подняла пенал.

– Клинина, – подозвала учительница и девочка за первой партой, читающая учебник по природоведению, обернулась.

– Я здесь.

– Я в учительскую, – сказала ей Людмила Леонидовна. – Последи за журналом, пожалуйста, – на ходу она указала на стол.

– Хорошо, – кивнула девочка.