Гэри Рич - Продавец без штанов

– Похоже, что тебе именно такие нравятся и поэтому ты их притягиваешь сам в свою жизнь.

– Я сам не пойму, папа, почему так оно всегда получается. Хотя не могу долго встречаться с пустышками и всегда ищу ту единственную, о которой писал Александр Грин в «Бегущей по волнам». Вокруг меня все женщины какие-то чересчур реальные и духовность их особо не интересует.

– Ты не в той среде вращаешься, сынок. Поменяй мысли и свое окружение. Я уверен, что ты встретишь ту единственную, которую Бог приготовил тебе. Главное не разменивай себя по мелочам. Это первое, о чем я тебе хотел сказать. И второе, мне эта Америка уже была совсем не нужна на старости лет. Мы приняли это решение с мамой ради тебя. Не знаю как долго я еще протяну. Мне хотелось, чтобы ты получил хорошее образование и создал настоящую, дружную семью. Я хочу, чтобы мои внуки получили высшее образование и были счастливы. Я вижу как сегодня тебе тяжело. Все без исключения проходят сложности в первые годы иммиграции. Не ты первый. Но я знаю, что ты сильный и большой молодец. У тебя есть воля и уверен, что у тебя все получится.

Когда я вспоминаю отца, то слезы наворачиваются на глаза. Он всегда меня подбадривал в сложные минуты жизни. Папа всегда верил в меня. Он очень любил мою маму. Он жил и работал ради нас, и был фанатом своей работы. Он никогда не проходил мимо несправедливости. Защищал слабых и его беспредельная честность всегда удивляла его друзей и близких. Он был идеалистом. Когда он ушел на небеса, то его друзья сказали: «Ушел последний романтик»…

В два часа дня на кухне все закипало. Повара бегали и девчонки-официантки бросали мне посуду в огромную раковину. Я только лишь успевал вымывать бесконечные тарелки, котлы, кастрюли, которые прилетали ко мне с такой скоростью, что казалось, будто весь мир пришел пожрать в этот ресторан и при этом не обедал как минимум год.

Брюс был молодым парнем примерно двадцати четырех лет, высоким и худым и постоянно напевал себе что-то под нос. Он был шеф-поваром и четко организовывал всех поваров и работников кухни.

– Кушать будешь? – спросил меня Брюс в 10 вечера, когда у меня уже дрожали ноги от усталости и не было сил даже говорить. Голод был невыносимым и мысли о еде посещали меня уже последние три часа, но я не знал, как спросить об этом. И можно ли кушать в ресторане с персоналом во время своей смены?

– Да, буду, – ответил я.

– Что именно?

Я онемел, так как не знал все те названия салатов и блюд, которые находились в американском, совершенно незнакомом мне, меню.

– Мне все равно, – ответил я. Так как мечтал хотя бы о стакане чая и куске хлеба.

Бригада поваров и официантов громко рассмеялась. И тут я осознал в очередной раз насколько отличается наш и американский менталитет. Олег работал в баре только по утрам и понимал английскую речь лучше меня, но по вечерам его не было. А я почти ничего не понимал из того, о чем американцы говорили, что их веселило и что раздражало. Они постоянно посмеивались надо мной и с улыбкой переглядывались между собой. Мне было непонятно, что именно во мне их так веселило.

Мне принесли какие-то салаты и курицу, которую я проглотил за минуту. Все было очень вкусно. Однако, надо было приступать к работе, потому что за то время, что я ел, произошел завал посуды в раковине. Девочки ставили мне всю посуду на стол, на пол и кругом вокруг меня, так как места в раковине уже не было. К 12 ночи я понял, что теряю сознание от невероятной усталости, недосыпания и дикой боли во всем теле.

Так пролетело время и мне удалось собрать небольшую сумму денег на приобретение старой машины, но в хорошем состоянии. Моей целью было устроиться водителем пиццерии. Это было в миллион раз легче. Зарплата выше и всегда давали чаевые при доставке пиццы на дом. За два года я уничтожил эту маленькую «Мицубиси Кордию», проехавшую более 300 000 километров и часто попадавшую в аварии из-за погодных условий. Работать приходилось не только в жару, но и в гололед. Мне хотелось найти хорошую работу с достойной зарплатой и начать успешную жизнь, о которой читал в книгах и видел в кино. Но другого выхода тогда не было. Мысли о возврате на родину все чаще меня посещали. Этому способствовало постоянное чувство бедности, безысходности, одиночества и тяжелый труд.

Если вспоминать о самых больших потрясениях в моей жизни, то одно из них – это внезапная болезнь матери, ее госпитализация и отец, который от всех этих событий потерял память и заболел болезнью Альцгеймера.

Тяжело работая каждый день, я постоянно звонил в больницу и узнавал о состоянии здоровья матери и «летел» к ней каждый день во время перерывов на работе. А когда ей назначили операцию, подошел к хозяину ресторана и спросил его: «Терри, мне нужен день отпуска, так как завтра я должен быть в больнице у мамы. У нее будет сложная операция». «Я тебя не отпускаю. И мне наплевать на твои проблемы», – сказал Терри. Я был шокирован его реакцией. Мне пришлось предложить ему самому мыть грязные котлы и попросил заплатить мне всю зарплату за последние часы работы.

Слава Богу, операция прошла успешно. Вскоре маму выписали из больницы. Она пошла на поправку. Состояние мое было совершенно разбитым после стресса из-за внезапной болезни мамы и тяжелого состояния отца. На нервной почве отец полностью потерял память и здравый смысл. При этом я оказался без работы и денег.

Три года жизни в Филадельфии пролетели монотонно и безрадостно. Мне пришлось сменить множество тяжелых, малооплачиваемых и грязных работ. Личная жизнь не клеилась. За это время я узнал, что такое предательство друга и что в этой стране каждый борется только за себя. Девушки мне попадались совершенно пустые, которых ничего не интересовало кроме ночных клубов. Я с ними начинал встречаться и тут же расставался, так как с ними было не интересно. Некоторые спрашивали сразу: «Какая у тебя зарплата? Если меньше чем $50 000 в год, то ты мне не интересен». Мои знакомые говорили, что не имея приличного дохода, ты можешь не рассчитывать на личную жизнь.

У мамы были небольшие подработки, а отец превратился в полного инвалида и находился постоянно в больнице. Мы с мамой его навещали. Я не мог поверить, что с ним случилось такая беда. Он всегда был человеком с большой буквы, а сейчас на него было больно смотреть. Отец вырастил меня на книгах Джека Лондона и Александра Грина и сам был честным, справедливым и мудрым человеком. Он оставил после себя целый ряд научных патентов в бывшем Советском Союзе, которые используются по сей день в медицине. Всю свою жизнь он честно работал на Советский Союз. Я помню, как он заболев, всегда ходил на работу. Его ничто не могло остановить. Он очень любил свою специальность инженера-электрика и свой «Институт сварочного производства». Был поглощен новыми научными технологиями, которые по сей день используются в разных странах Европы. Бабушка Оля бросила нас в самое сложное время. Она ушла жить отдельно. Ее пенсия позволяла ей жить самостоятельно и не смотреть на все трудности, которые возникли в нашей семье.