Александр Гофштейн - Опыты литературной инженерии. Книга 3

Четверо, будучи людьми образованными и вежливыми, расчистили пространство около стола и предложили командированному стул. Старший из четверки отвернул рукав рубашки и посмотрел на часы:

– На сегодня все, товарищи. Расходимся по домам.

Самый рослый из четверки, с рыжей бородой, возразил:

– Михаил Васильевич, нельзя же так! Товарищ из столицы набегался за день, зашел к нам, так сказать, на огонек…

Старший вздохнул и вопросительно посмотрел на гостя:

– Может, по пятьдесят граммов, для восстановления организма?

– Да, пожалуй, – нерешительно ответил гость. – А закусить у вас найдется?

– А как же, – возрадовалась тройка молчавших доселе специалистов, – с обеда принесли рыбку из столовой. Вроде бы треска. А может быть и хек. Серебристый.

Старший полез в тумбу стола, достал оттуда бутылку с этикеткой, на которой красовалась фамилия прославленного изобретателя автомата. Специалист в пиджаке с оторванной пуговицей, как впоследствии выяснилось – главный маркшейдер, расставил прямо на ксерокопиях плана подземных выработок одноразовые пластиковые стаканчики. Стаканчики имели заслуженный вид многократно использованных. Бородач, главный заводила, он же главный геолог, с пониманием значимости момента извлек на свет божий шесть кусков холодной жареной рыбы, с которой на план посыпались оранжевые крошки спекшегося жира и панировки.

– Николай Николаевич, – мягко пожурил его старший, по совместительству главный инженер, – это совмещенный план горных выработок. Девочки два дня склеивали. А вы его своей треской…

– Пардон, – слегка смутился бородатый, – я сейчас же исправлюсь. Хека – на отдельную бумажку! Толик, подай газетку с моего стола!

Толик в шикарном норвежском свитере тут же встрепенулся и протянул бородачу желанную газету.

Рыбу уложили. Стаканчики наполнили. Бутылку, естественно, опустошили.

– За встречу, за знакомство, за завершение работы! – провозгласил комплексный тост главный инженер и опрокинул стаканчик. Остальные участники застолья повторили его движение, давно отточенное практикой. Рыба на органолептическую проверку правда оказалась треской. Но слегка пересоленной. Главный маркшейдер поставил в положение нагревания электрочайник и с глубоким вздохом вынул из кармана висящей на стене куртки пачку печенья. Толик, который оказался главным энергетиком, постучал по столу жестянкой от кофе, чтобы привести хранящийся в ней сахар в сыпучее состояние. Главный маркшейдер еще раз вздохнул, теперь еще глубже, и выложил на газету с оставшимся куском трески пять пакетиков растворимого кофе. Натюрморт украсил главный геолог, присовокупивший почерневшую от заварки чайную ложечку.

Гость, главный специалист министерства, с некоторым напряжением жевал рыбу. Главный геолог, разглядев в его усилиях столичную тоску, вежливо поинтересовался:

– Что, не идет рыбка? Жестковата?

– Да, – неохотно согласился москвич, – пожалуй, слегка недожаренная.

– Зато пересоленная, – хихикнул главный маркшейдер без пуговицы.

– Вы рыбной ловлей случайно не увлекаетесь? – поинтересовался главный инженер.

– Не так чтобы очень, – неопределенно ответил гость.

– В следующий ваш приезд мы организуем культурную программу, – уверил москвича главный инженер. – С настоящей рыбалкой и хорошей выпивкой.

– Ну что вы, спасибо, – смутился гость. – Я по поводу выпивки. Считаю, что я ничем не заслужил таких воинских почестей.

– Что вы! – дуэтом возмутились главные маркшейдер и энергетик. – Без вашей поддержки мы бы этот воз и сдвинуть бы не сумели!

– Не преувеличивайте мои заслуги, пожалуйста. Я простой чиновник. Говоря проще – бюрократ. Мое дело было разобраться в ваших бумагах и наметить правильную стратегическую линию.

– Вот именно – стратегическую! – подхватил главный геолог. – А бюрократ – он и в Африке бюрократ! Первый парень на планете!

– Вы об озере Чебаркуль слышали? – отсек главный инженер изъявление восторга сотрудника.

– Нет, – честно признался бюрократ.

– А о карьере Березовском?

Гость отрицательно помотал головой. Чайник закипел и выключился с громким щелчком. Главный геолог укоризненно посмотрел на буйную машину. Главный энергетик с усилием надорвал упаковку с кофе и приготовился высыпать содержимое в опустевший стаканчик. В стаканчике, однако, осталась толика огненной воды, и рачительный специалист решительно допил драгоценные капли имени конструктора Калашникова. Или его автомата.

– Насчет карьера, – уточнил главный инженер. – В нем водится некая рыбка – рипус. Небось, слыхали?

Московский гость снова отрицательно покрутил головой.

– Как? – в один голос изумились главные маркшейдер и энергетик. – Вы не слышали про рипуса?

Главный специалист министерства почувствовал себя безграмотным и забитым провинциалом. Как он мог ничего не знать о самом рипусе? Или хотя бы не слышать?

– Рипус – гордость нашего края, – назидательно промолвил главный инженер. – Вкуснейшая, скажу вам, штука! Говорю откровенно, как на духу.

Свежеобжаренный на костерке – несказанная прелесть! И под водочку отлично идет. И даже под коньячок. Вы что больше предпочитаете?

Гость уклонился от прямого ответа и спросил в свою очередь:

– А этот самый рипус, он какой?

– Просто замечательный, – встрял главный геолог. – Стройный, как газель, блестит, как ртуть, а уж про вкус и говорить нечего – высший класс!

Сравнение рипуса с газелью не совсем понравилось главному инженеру, и он поспешил сгладить возможно двусмысленную метафору:

– Коллега не совсем точен: рипус, тот больше напоминает сига. Такой же узкий и мускулистый. Почти лосось, только поменьше. Ловится на простого червя. Берет резко, как щука. Силен, сволочь! Кого хочешь умотает!

Главный маркшейдер прокашлялся и поднял руку, прося добавки. Главный геолог ему одобрительно кивнул.

– Живет тот рипус, – заунывно, как сказ, начал главный маркшейдер, – на глубине тридцать восемь метров. Именно такова средняя глубина Березовского карьера. Представляете, какая нужна леска? А как вытаскивать хищника? Руку отмотаешь!

– Утром особенно хорошо клюет. Часиков так с шести до восьми тридцати, – дополнил главный энергетик. – Если поедете с нами на рыбалку – получите истинное удовольствие.

– Даже если до этого никогда на спиннинг не ловили, – припечатал главный геолог, – будете всю оставшуюся жизнь ловить нашего рипуса и благодарить бога за то, что сейчас про него узнали.

Главный маркшейдер задумчиво посмотрел в окно, за которым сгущались лиловые сумерки, и добавил к определению рипуса весомое слово, до того уже употребленное главным инженером: