Татьяна Сарапина - Антихорошесть. Путь от маленькой девочки к пробудившейся женственности

«Должно быть, это невыносимо больно потерять ребенка. Любить, разговаривать с ним весь срок, а потом узнать, что он не родится», – думала я.

Не зная, что в таких случаях говорят, выбрала ничего не говорить. Продолжали общаться с коллегой, как будто ничего не случилось.

Кто знал, что однажды я окажусь на ее месте.

Вспомнился случай другой знакомой, чей ребенок погиб во время родов по врачебной ошибке. Она и я забеременели примерно в одно время. До трагедии часто встречались в женской консультации, гадали, у кого раньше родится малыш. Ее малышка родилась раньше на месяц, но прожила всего несколько часов.

Я узнала об этом уже после своих родов. Гуляя с коляской по улице, я встретила бывшую одноклассницу, которая рассказала о несчастье. Мысленно поблагодарила Бога за то, что мой ребенок жив и здоров.

Все эти случаи меня очень пугали. Не находя им разумных объяснений, я спасалась иллюзией, что подобное случается неспроста. Бог справедлив, а значит, всем воздается по заслугам. Я трудно представляла, что плохого могли сделать те несчастные женщины, но так думать было легче и спокойнее.

Вспоминала слова врачей, которые говорили, что после моего мертворождения, были еще две девушки с идентичными случаями.

Как они сейчас? Как справляются с болью? Понимают ли, почему так случилось?

Мне очень хотелось найти их, поговорить. Хотелось встретиться с бывшей коллегой и знакомой, узнать, где они нашли силы, чтобы справиться с горем.

Но прошло много лет. У обеих после потери ребенка родились другие дети. Я боялась потревожить их своими вопросами. Не знала, как снова появиться в их жизни, заговорить, да еще по такому деликатному вопросу. Вдруг мои расспросы будут ранящими, неуместными, возмутительными? Или поднимут тяжелые воспоминания, которые эти женщины много лет пытались стереть из памяти.

Я останавливала себя от действий. Заходила на их странички в соцсетях, рассматривала семейные фото с детьми, вглядывалась в счастливые лица и немножко успокаивалась. Раз они смогли родить деток, научились заново улыбаться, строить планы на жизнь, значит и я смогу. Обязана смочь – я найду способ и обязательно узнаю, что же на самом деле со мной произошло. Пусть не прямо, но собрав детали воедино, я найду причину, исправлю ошибки, просчитаю риски. Сделаю так, как правильно и результат будет правильный.

Мысль о наказании свыше не покидала меня. Я держалась за нее, чтобы окончательно не скатиться в хаос неопределенности. Было страшно и непонятно, как жить дальше.

Каждую ночь я приходила к кровати Максима, проверяла, дышит ли он. Садилась на корточки у подножья, прислушивалась. Обливалась слезами, молила Бога о защите своего единственного ребенка. Просила не забирать его, проявить немножко сострадания. Мне хотелось остановить время, задержать рассвет и новый день, который пугал неизвестностью. Прямо здесь и сейчас мы с сыном вместе, а что будет утром, я не знала. Уж лучше, пусть всегда будет ночь, пусть будет все неизменным.

Со временем выстроились особенные отношения. Я кожей чувствовала минуты, секунды.

Вспоминала эпизод из сказки «Спящая красавица», где все королевство погрузилось в многолетний сон. Пока все спали, ничего не происходило. Ни плохого, ни хорошего – все замерло. Мне хотелось так же. Все равно, что ничего хорошего в этом нет. Главное, чтобы плохое не подобралось.

Как-то мы с мужем поехали на дачу к его родителям.

Был солнечный осенний день. Мы сидели на крыльце дачного домика, говорили о чем-то малозначимом, укутавшись в пледы, согреваясь теплым чаем. Мой взор упал на книгу, которая лежала в гамаке.

– «Разговоры с Богом» – это что-то про Библию?», – спросила я свекровь.

– Это какая-то удивительная книга. Мне ее Ира купила. Сказала, нужно обязательно прочесть. Я читаю по несколько страниц в день, «переваривая» смысл прочитанного по несколько часов. Такие книги залпом не читаются: тут и про Бога, и про душу, про причины событий, которые с нами происходят.

– Причины событий, которые с нами происходят?

Мой интерес к книге возрос. Я открыла книгу на закладке, оставленной свекровью, стала медленно читать.

«…Ты есть, всегда был и всегда будешь божественной частью божественного целого, частью единого тела. Именно поэтому акт воссоединения с целым, возвращения к Богу, называется вспоминанием. В действительности ты решаешь вспомнить, Кто Ты Есть в Действительности, воссоединиться с различными частями самого себя, чтобы ощутить всего себя – иначе говоря, Всего Меня. Таким образом, ваша задача на Земле – не учиться (поскольку вы уже всё знаете), а вспомнить и воссоединиться с тем, Кем Вы Являетесь. И вспомнить, кем являются все остальные. Поэтому значительная часть вашей задачи – это напоминать другим о том же, чтобы и они могли вспоминать… ». Нил Дональд Уолш.

Мое тело задрожало.

Как семечко падает в благодатную почву, так прочитанные слова попали в истерзанную душу. Я никогда не была набожным, религиозным человеком, но сейчас слова приобрели для меня исцеляющий смысл. Это было про любовь, которая пробуждает желание жить и способность верить. Про свою ценность, которая я перестала чувствовать. Про ответы, которые я так жадно искала в пространстве.

– А что, Ира интересуется религией и Богом? – осторожно спросила я свекровь.

– Она уже два года ходит на группу к одному интересному человеку, очень изменилась с тех пор. Они там медитируют, молятся, говорят о духовности. Меня тоже туда звала, но у меня нет времени. Сначала я очень осторожно относилась к ее увлечению, думала, что это секта какая-то. Но со временем успокоилась: это православная вера и точно не повредит.

Я изумленно смотрела на свекровь. Информация совершенно не состыковывалось с моими представлениями об Ире. Это родная младшая сестра моего мужа, ничего общего между ней и религией я раньше не видела. Молодая, красивая, пользующаяся вниманием мужчин. Она рано вышла замуж, родила дочь, развелась с мужем, открыла небольшой собственный бизнес. Как мне казалось, была вполне довольна появившейся свободой и независимостью. Мы не были с ней подругами: изредка пересекались на семейных праздниках, узнавали новости друг о друге через свекровь. Для меня Ира была красивой молодой женщиной с вполне земными интересами. И вдруг какая-то группа про Бога.

– Ира спрашивала у Бога, почему с тобой произошло это несчастье, – продолжала свекровь.

– Спрашивала у Бога? Это еще как?

– Я не очень поняла, что все это значит, но Ира сказала, что душа ребенка добровольно выбрала не родиться, тем самым исцелил род по материнской линии.

– А при чем здесь мой ребенок и родственники по материнской линии? – переспросила я. Злость овладела мной. Что за бред, вообще? И не за тем ли упомянута материнская линия, чтобы показать, что с моими родственниками, а значит и со мной что-то не так?