Татьяна Сарапина - Антихорошесть. Путь от маленькой девочки к пробудившейся женственности

Ты же веришь мне?», – обращалась я к нему.

Малыш легонько стукнул меня в живот. Я успокоилась.

Вышла из комнаты, постучалась в комнату Максима.

– Можно? – спросила я, открывая дверь.

Максим молчал. Он лежал на кровати, отвернул голову к стене.

– Прости меня, пожалуйста. Я была не права. Что бы ты ни сделал, я не имела права бить тебя. Я сожалею, мне очень стыдно.

Максим по-прежнему молчал. Я подошла, обняла его сзади за плечи.

– Ты можешь мне не верить, но я очень люблю тебя. Я вышла из себя из-за обмана, но это не оправдывает меня. Прости, если сможешь.

– Я прощаю тебя, мама.

Мы обнялись. Хотелось стереть это событие из памяти, похоронить воспоминания о себе яростной, обезумевшей, испуганной.

А через три дня умер ребеночек, которого я носила под сердцем…

Я часто думала, есть ли связь между этими двумя событиями? Может ребенок испугался моего поведения и решил не рождаться у «такой» мамы.

И тут эти слова. От человека, который ничего не знал обо мне. Странно, если не сказать больше.

Я приготовилась слушать дальше.

– Бог никогда никого не наказывает. Он – есть любовь, а значит, не желает никому зла.

– Тогда почему не предотвращает зла? Зачем он подарил беременность и потом допустил такой страшный исход? Не на ранних сроках, когда я еще не сильно привязалась к ребенку, а в самый последний момент, когда, по идее, должна была быть самой счастливой. А получилось наоборот – самая несчастная, разбитая, униженная.

– Мы никогда не знаем, что было бы, если бы желаемое осуществилось. Это скрыто от нас. Нам кажется, что мы что-то потеряли, исходя из ожиданий, которые рождает разум. Но это только наши ожидания. То, что происходит с нами, возможно, лучшее решение из возможных.

Слова проникали внутрь меня как капли дождя в сухую землю. Как прекрасная музыка они успокаивали меня своей точностью. Не в смысле, что все услышанное воспринималось за чистую монету, а в смысле, опережали вопросы, которые я только хотела задать. Все, что он говорил, было таким долгожданным и нужным. Наконец-то, я чувствовала себя принятой в желании докопаться до истины. От меня не отбиваются как от назойливой мухи, не пытаются отвлечь на другие темы, не пугаются прямых вопросов, а просто остаются рядом. Позволяют говорить на темы, которые беспокоили долгое время.

Я вспомнила слова патологоанатома о том, что даже если бы ребенок выжил, то, вероятно, был с тяжелым пороком сердца. А если учесть, что в последние несколько дней жизни организм недополучал кислород, то могли начаться необратимые процессы в головном мозге. Ребенок мог родиться с тяжелыми патологиями.

Возможно, случившееся, действительно, лучший исход из возможных?

Нет, нет. Я отказывалась в это верить. Если это правда, почему все случилось так внезапно, на фоне благополучно протекающей беременности? Что это за защита такая, если Бог не смог уберечь нас с малышом в критический момент? Процессы, которые я долгое время подавляла внутри, запустились с большой скоростью. Вопросы поднимались и тут же закрывались, чувства рождались и сразу проживались. Я плакала и успокаивалась, отрицала и соглашалась, отчаивалась и верила одновременно.

– Сейчас, когда соберется группа, мы вместе сделаем молитвенную медитацию. Обратимся к Творцу всего Сущего, и ты сможешь у него спросить все, что спрашиваешь у меня.

– А разве получится без подготовки?

– Бог открыт для каждого, кто желает встречи с ним. Не может не получиться, просто открой сердце и доверься группе.

Пока мы говорили, группа постепенно собиралась.

Вместе со мной и Юрием Васильевичем нас было 7 человек. Незнакомые люди, но, встречаясь взглядами, я ощущала принятие и поддержку. Среди них были женщины моего возраста и чуть постарше. Был парень, который, по моим наблюдениям, пытался конкурировать с Юрием Васильевичем. В своих попытках он казался мне смешным и напыщенным. Как маленький мальчик, который одел большой отцовский костюм, чтобы казаться взрослее.

Все сели вокруг стола. Юрий Васильевич представил меня группе, без упоминаний о том, почему я здесь.

«Что я здесь делаю?», – промелькнуло в голове.

Стало неуютно, холодно. Я снова провалилась в свое одиночество, противопоставляя свое горе реальным людям.

«Легко им тут сидеть и говорить о Боге, когда их дети рядом с ними, – размышляла я. Легко видеть благость, когда сердце не раскрошено на тысячу осколков. Как бы они вели себя, случись то, что случилось со мной?».

Тем временем Юрий Васильевич что-то рассказывал про тонкие тела, чакры, земные и небесные энергии. Цитировал отрывки из книги Лазарева, приглашал участников группы к обсуждению.

В какие-то моменты я включалась вниманием в происходящее, в другие – полностью выпадала в личные переживания. Чувствовала себя лишней, что было очень привычным.

«Сядьте удобней, поставьте ступни на пол. Мысленно произнести молитву „Отче наш“, внутренним взором останавливаясь поочередно на каждой чакре. Приготовьтесь отправиться в молитвенную медитацию, через канал Света, Радости и Любви», – сказал Юрий Васильевич.

На этих словах я включилась. Удивительно, но произнесенная инструкция была мне понятна. Как будто я это УЖЕ делала.

Зазвучала медитативная музыка и, следуя за голосом учителя, группа пошла в медитацию. Я закрыла глаза, попыталась расслабиться. Получилось, но образы не рождались. Мозг продолжал работать, обрабатывать услышанные инструкции из имеющегося жизненного опыта.

Бог представлялся в виде седовласого дедушки с длинной бородой, которого нужно слушаться. Ангелы – в виде статуэток, которые стояли у меня дома. Ответы на мои вопросы – в виде рационализаций, которые я знала наизусть. Захотелось, чтобы все поскорее закончилось. Во время медитации я обдумывала, как правильно отвечать на вопросы, которые могут последовать потом. Хорошая девочка: если сказали «медитируй», надо медитировать. Ерунда, что не получается, не приносит удовлетворения – нужно правильно ответить, показать, какая я молодец.

Обсуждение было долгим. Я успела позавидовать всем, кто рассказывал какие-то невероятные образы, которые приходили во время медитации. Это с одной стороны, а с другой – еще больше ощутила свою отдельность, потому что ничего подобного я не испытала. Юрий Васильевич это понял, поэтому не настаивал на моем ответе.

В следующий момент он предложил группе поработать с моим запросом.

Я снова напряглась.

– Это как?

– Все просто: ты мысленно формулируешь вопрос, который хочешь спросить у Бога, а мы, своими энергиями поднимем тебя к нему для получения ответа. Нам его озвучивать не нужно: просто ощущай себя, наблюдай за образами, которые будут приходить во время молитвенной медитации.