Татьяна Сарапина - Антихорошесть. Путь от маленькой девочки к пробудившейся женственности

Я больше не сдерживала слез. Никогда до этого времени я не знала, что плакать можно не только от горя или радости, но и от всеобъемлющего ощущения своего бытия. Я – Есть, я – здесь. Это важно.

Я разделила с этими людьми полтора года своей жизни.

Училась молиться о себе, своих близких, о ближнем и о людях в этом мире. В моем сердце оживала большая любовь к Богу, который стал всем, что окружает меня. Я училась заново доверять этому миру. Любить приобретения и потери, победы и поражения, сплавлять в душе правильное и неправильное, превращая его в объективно существующее.

Я училась любить заново.

Сложный процесс. Не всегда я была прилежной ученицей. Самая большая сложность заключалась не сколько в том, чтобы научиться, сколько в том, чтобы переучиться. Переучиться делать быстрые выводы, скрывать злость. Научиться видеть в другом человеке отдельность, иную точку зрения. Мы никогда не знаем, что творится у кого-то в Душе, но мы можем постараться, чтобы там было тепло.

Любить, значит почувствовать Душу другого человека, ощутить его радость и боль, как свою.

«Встреча двух людей – это встреча двух химических элементов. Реакция может и не произойти, но если произойдет – изменяются оба».

К. Г. Юнг

Бывало страшно.

Страшно привыкнуть к желаемому образу совместной жизни, к теплому свету ночного светильника, к вещам, ставшими живыми из-за наделения их вымышленными именами и личными историями. К родным и друзьям, которые приходят в гости, к чудесным семейным традициям. К милым привычкам и маленьким особенностям. Страшно привыкнуть к новогодним шашлыкам, которые мы готовим уже много лет под выстрелы салютов. Страшно не привыкнуть, а не мочь без этого жить, как без воздуха. Страшно со временем обесценить, считать обыденным и повседневным. Не хочу. Тем более, после того, как на собственном опыте ощутила, как быстротечно счастье, как дорога каждая минута совместности, как невыносимо, когда все это остается в прошлом.

Я пришла в группу Юрия Васильевича полностью разбитой.

На тот момент со мной рядом были психиатр, близкие и родные, но их помощь и поддержка как будто проходили мимо меня. Как Кай, в сердце которого попал осколок зеркала, превратив в лед, так и я жила с осколками боли в душе. Сквозь эти осколки я видела мир в мрачных тонах. Будущее пугало своей неопределенностью, прошлое напоминало об ужасной потере. Настоящего не было.

Временами казалось, что схожу с ума, но поговорить об этом было не с кем. Я боялась испугать родных своим признанием, а люди избегали разговоров со мной. Сложно говорить с человеком, который спокоен, раздражен, плачет и смеется с разбегом в несколько минут.

В толпе людей, в потоке поддерживающих слов, я больше не ощущала своей общности с миром и закрывалась еще больше. Безумно нуждаясь в людях, чувствовала себя лишней, обременяющей, проблемной для них.

Такой меня узнал Юрий Васильевич.

Я принесла ему свою боль и печаль, как самое драгоценное, что у меня было. Другой меня на тот момент не существовало. По крайней мере, я не видела себя другой.

А он увидел.

За стеной защит и сомнений, он разглядел уязвимую душу, которая нуждалась в заботе. Увидел, показал мне меня.

Я слушала его как доброго волшебника. Постепенно я стала замечать, что за болью стоит любовь, за сомнениями – вера, за отчаянием – жизнь. Большая, красивая жизнь, которая возможна, если мы впускаем в нее Творца. Не того дедушку с бородой, который наказывает за грехи, а большую силу любви, которая исцеляет самые израненные сердца. Я стала частью этой силы, постепенно вспоминая Кто Я Есть в действительности.

Воссоединяя себя по фрагментам, я ощущала свою целостность. Было страшно и волнительно одновременно, потому что энергии шли колоссальные.

Со временем мой интерес к себе стал многим больше, чем интерес к собственной боли и тоске. Я чувствовала себя частью божественного пространства. Мое одиночество уступало место интересу к людям, к будущему и благодарности к прошлому.

Этот человеку начал открывать мне меня. И то, кто я сейчас, во многом благодаря его присутствию в моей жизни.

Когда саморегуляция была разрушена, он стал надежной опорой, проводником, который аккуратно вел меня к самой себе. Его поддержка была надежным фундаментом, от которого я смогла оттолкнуться и пойти дальше самостоятельно.

Каждое утро я открывала глаза и спрашивала Бога: зачем сегодня мне жить, как справляться с непредсказуемостью жизни, смогу ли я еще раз стать мамой. А потом молилась, и вышеперечисленные вопросы растворялись в благодарности за настоящее. Я понимала, что каждое утро мне нужно сделать всего один выбор: любить или нет. Очень много энергии уходит на попытки продумать свои действия в будущем ради того, чтобы чувствовать себя увереннее в настоящем. Тогда как то, что я реально могу – это делать что-то в настоящем ради того, чтобы увереннее чувствовать себя в будущем.

Каждый новый день дает возможность начать делать что-то иначе.

В мелочах, по чуть-чуть.

Признавать свою усталость и спокойно относиться к чужому непониманию. Все не могут меня понять. Так же, как и я не всех понимаю.

Бережнее относиться к собственному времени, отказывать чужим просьбам, желаниям узнать меня поближе ради праздного интереса. Не раздавать напрасных обещаний в стремлении быть хорошей для всех. Не ожидать, что другие что-то мне должны по умолчанию. Пусть каждый будет тем, кто он есть – так, по крайней мере, понятно, с кем я имею дело.

Молиться, медитировать, говорить о Боге вслух как о своем друге и единомышленнике, даже если окружающие ухмыляются в ответ. Без претензий на истину в последней инстанции, просто я так думаю и чувствую. Другие пусть думают иначе.

Удалять из окружения тех, кто норовит поглотить мое время ненужными разговорами и жалобами на тяжелую жизнь. Бережно относиться к людям, чье присутствие делает сильнее, лучше.

Учиться видеть радость в простом, обычном, насущном, а не выдуманном.

В урчании любимой кошки, чтении сказок, встречах с группой Юрий Васильевича и долгих разговорах на непростые жизненные темы.

О, сколько мы обсудили за полтора года наших совместных встреч. Сколько нового о себе я открыла рядом с этими людьми, в том числе, как сильно нуждаюсь в теплых, близких отношениях.

Я всегда искала признания от мира. Тосковала по людям и избегала их одновременно. Приближалась на полшага и тут же отдалялась на метр. Тосковала по своей стае, по тем, с кем можно рискнуть проявить себя подлинно и тут же убеждала себя, что все это мне не надо.

В этом не было моей вины, но в этом была моя огромная беда. Беда человека, внутри которого живет сильнейшая боль одинокого Я. Беда, которой примерно столько же лет, сколько и мне. Со временем она стала ощущаться как вина, отравляющая любые отношения.