Данил Сазонтов - Провинция

А не спеши ты нас хоронить,

А у нас еще здесь дела.

У нас дома детей мал-мала,

Да и просто хотелось пожить…

Допев до конца, Крап замолчал. «Росток» медленно, но верно приближался.

Железная дорога уперлась в закрытый наглухо ангар, и сталкер сошел с нее, негнущимися пальцами стянул с онемевших ног лыжи и не без труда воткнул их между спиной и рюкзаком. Снега между бетонными коробками зданий «Ростка» было немного, а вот заборов – порядочно, и сигать через них с лыжами на ногах мог разве что циркач. Клоун, например. Бродяга усмехнулся этой мысли, но вскоре снова нахмурился – здесь, на задворках комплекса, все было настолько однообразным и одинаковым, что можно было запросто заплутать. Через пятнадцать минут блужданий среди нагоняющих клаустрофобию зданий, сталкер заметил, наконец, знакомую дорогу. Пролез в дыру в сетчатом заборе, огляделся по сторонам и с удовлетворением понял, что находится на самом краю так называемой дикой территории «Ростка». За его спиной пролег путь к Янтарю, а впереди – дорога к бару. Крап шмыгнул носом, помахал цепенеющими от холода конечностями и поплелся туда, откуда поднимался над крышами корпусов легкий дымок.

Дымило из подвального окошка большого склада прямо напротив базы «Долга», предусмотрительно закрытой на огромный навесной замок (вряд ли «красные» ограничились им, наверняка еще и растяжек понаставили). Крап вошел в здание, спустился в подвал, вход в который приветливо выделялся в темноте теплым светом, и увидел, что в дальнем углу, у небольшого, но яркого костра, сидит согбенная фигура в шубе. Сразу вспомнились страшные рассказы Промокашки, и сталкер взял наизготовку оружие, только потом откашлялся, привлекая внимание. Человек у костра поднял голову, целиком замотанную шерстяным шарфом, кивнул Крапу.

– Садись, не обижу, – глухо, но вполне громко сказал неизвестный.

Замерзший бродяга с удовольствием подошел к костру, не опуская, впрочем, карабина, сел на бетонный пол, быстро стянул обувь и перчатки, хотел расстегнуть куртку, но не стал, вспомнив о целой россыпи артефактов у тела, протянул к пламени руки и ноги.

– Издалека? – поинтересовался закутанный в шарф человек.

– С Агропрома, – ответил Крап, откручивая крышку термоса.

– Как зовут?

– Крап.

– А я – Старый.

– Давно в зиму ходишь? – поинтересовался Крап, отхлебывая чай.

– Я весь год тут.

Сталкер замер. Вот это уже было странным. Палец лег на спусковой крючок.

– Не слышал о таких сталкерах, – осторожно проговорил он.

– Я не сталкер, – признался вдруг неизвестный. – Я… Ты говоришь мы контролер. Не думай о стрелять. Не хочу убить. Трудно сейчас в Зоне. Нельзя много драться. Да-да, перемирие, спасибо, не знал слово. Читаю их, да. Давно. Сразу. Хочешь говорить ртом? Будет удобнее?

– Да, – хрипло ответил Крап глядя на замотанную в тряпье фигуру.

– Дай мне помощь. Дам услугу.

– Какую? – насторожился мужчина.

– Твоя посуда для горячего…

– Это термос.

– У тебя много. Подари один.

– А что взамен?

– За тобой идет волчья стая. Я могу прогнать.

– Волчья? Псевдособаки?

– Да. Много. Но смогу. Если не дашь термос, уйду, тогда придут и разорвут. Если убьешь – разорвут.

Крап задумался. В принципе, сделка выглядела очень выгодной. Один из пяти термосов взамен на безопасность.

– Ладно. Спасибо, Старый.

– Дай, – потребовал контролер.

– Держи, – Крап закрутил крышку сосуда и протянул его Старому, выпроставшему из-под шубы четырехпалую кисть. – Вскипятишь воду, закроешь – и будет долго горячей.

– Спасибо, – контролер кивнул и, спрятав термос за пазуху, поднялся. – Идти надо. Стаю гнать.

– А мне что делать? Вечереет уже, не в ночь же бежать?

– Сиди, держи огонь. Ночь спи, никто не придет. Утром ходи, – Старый пошел в сторону лестницы. Медленно, неуверенно, мелкими шажками, как ходили все контролеры.

– Будет безопасно? – продолжал спрашивать Крап.

Контролер остановился.

– Я не знаю. Это Зона. Тут безопасно нет. Но стаи не будет. Я иду. За мной не иди. Лучше…

И мир для сталкера погас.

В себя Крап пришел уже в густых сумерках. Костер почти потух. По-видимому, контролер усыпил его. Грязно выругавшись, сталкер принялся перебирать содержимое рюкзака, боясь, что коварный мутант украл что-нибудь. Но Старый его не обманул. Ограничился честно полученным термосом.

Костер сталкер оживил заготовленными кем-то (еще до контролера, потому что кострище было явно давнишним) деревянным хламом и с удовольствием лег на пол, подложив под голову рюкзак. Почему-то слова мутанта вселили в него уверенность.

Утро разбудило спящего холодом. Костер догорел, и в подвал проникла стужа. Оживив пламя, Крап наскоро перекусил галетами, оделся и покинул укрытие. Сегодня Зона не молчала. Наоборот. Холодное утро гомонило собачьим лаем и редкими дальними выстрелами. Ну, хоть небо цвета лунного камня не сыпало снегом. Это подозрительно походило на затишье перед бурей, поэтому сталкер поспешно нацепил лыжи и отправился в путь.

В принципе, база «свободы» находилась совсем недалеко от «Ростка», и Крап всерьез подумывал о том, чтобы просто-напросто пройти мимо, сэкономив время. Вспомнив карту, мужчина уже собрался повернуть сразу, углубиться в поля и лощины, но выйти на лед Припяти заранее, стараясь не думать о возможных опасностях, что таили пустые безымянные пустоши, но, на счастье Крапа, ветер поменял свое направление, подул с севера, бросил в лицо сталкера пригоршню сухого снега и принес с собой тонкий, протяжный рев. Рев мотора. «Двухтактовый, снегоход, наверное», – определил бродяга. Снегоход гнал где-то недалеко, на территории складов. А значит, поход к реке отменялся. Крап передумал обходить армейские склады, коль уж там сейчас находились люди, да еще и с техникой. Промелькнула злая шальная мысль: а не угнать ли снегоход? Хозяин наверняка пешочком до укрытия доберется, он-то вряд ли на ЧАЭС собирается… Отогнав нечестивые думы, Крап ускорил шаг, протаптывая широкую лыжню в нетронутом снежном покрове. Моторы вдали к тому времени стихли.

Дойдя до каменных завалов, сообщающих о начале территории армейских складов, Крап благодарил Зону и всех известных ему богов за то, что ветер донес до него звук мотора, не дав повернуть. Погода вновь обманула бродягу и он, пройдя буквально пару километров, уже не чувствовал ни рук, ни ног от холода. До реки он бы попросту не дошел. Или дошел бы, но не осилил переход до города. Подумалось, что парни Промокашки наверняка его уже похоронили за глаза – никто из них не скрывал того, что не верит в успех похода к Монолиту. Хотя до Монолита было еще слишком далеко. Он, в конце концов, и половины дороги не прошел. А Зона, как говорили сталкеры, не любит, когда кто-то обсуждает вероятный успех.