Елена Сперанская - ВЕРОЛОМСТВО, ЛЮБОВЬ И ГНЕВ. Детективно-приключенческий роман

Удовлетворённые сделкой, гангстеры, буквально пробежали метров двести до дома Пономаря, с размаху кинулись на диван, накрытый тёмно-бордовым покрывалом, тоже украденным из соседнего, двухэтажного дома, куда они не раз наведывались за бесплатным питанием и вещами, где ранее проживала бывшая воспитательница с семьёй.

– Ну и фарт, – прошипел не то со злостью, не то от радости Костыль, что им улыбнулось, наконец, воровское счастье и удача, через минуту наливая себе из кастрюли в стакан компота, быстро выпивая содержимое.

– Ты понял, надо лабазы ставить на уши, – Цезарь предложил начать кражи из продуктовых ларьков.

– Успеем, – теряя дар речи от собранной суммы, чтобы не бедствовать в следственном изоляторе, а получать тридцать три удовольствия и всласть покуражиться «за безответственное поведение в городе», как им не раз говорили сотрудники милиции после первого трёхгодичного пребывания в колонии-поселении.

– Налей и мне в бадью, – придвигая кружку, промямлил Цезарь, привыкший, чтобы за ним ухаживали. – Белинского не хватает, – вяло продолжил подельник как-то съёжившись от негодования, что Костыль успел съесть, лежавший посередине стола, кусок белого хлеба, не поделившись с ним долей.

– На-а-а, – протянул остаток Костыль, доставая с полки, спрятанный им кусок пирога с капустой, украденный по дороге.

– Балабас, ты, – криво улыбаясь, признался Цезарь, называя подельника, за предоставленный ему кусок хлеба, – головой – самым важным, по его уголовному мнению, словом.

– А ты – балагасовый балабан, – наевшись до отвала, переходя на блатной жаргон, умиляясь затеянной игрой слов, рыгая, изрёк Костыль самодовольно, делая нешуточный комплимент двойнику, нарекая его сахарным шутником, ни сколько не соответствующей кличкой для долговязого, лысеющего уголовника, чтобы потянуть время, дожидаясь пока появиться Пономарь – полноправный хозяин квартиры.

– Мы же не воры, а арапы или бакланы, – путаясь в определении «ремесла» с мизерной каплей философии, парировал Цезарь, соглашаясь, что они прирождённые аферисты, обманщики, неопытные воры, хулиганы и мелкие спекулянты, не принимая во внимание убийства честных граждан, висевшие на них обоих.

– Вот свалится Пономарь к нам с абастой, берем агрегат и с ланцами на байдан, а он пусть догоняет, – заметив из окна, как Пономарь ленивой походкой, поднимая пыль во дворе, приближается к входной двери, скупясь на разговорную речь, сказал Костыль, называя на блатном жаргоне: абастой – пистолет, агрегатом – машину, ланцами – одежду, байданом – вокзал.

– Наконец, дождались, – склоняя на все лады милицию, замешкались и заметались по комнате оба грабителя, при появлении в двери Пономаря, хватая из большого мешка ещё одну икону, складывая две иконы в большую коричневую сумку из искусственной кожи, служащую чемоданом, переодеваясь в старые джинсы и меняясь майками, как они всегда делали перед отъездом.

– Пришла разнарядка в отдел с вашим и моим лицом для поиска, но я опередил. Выкинул эти рисунки, – похвалился Пономарь, что успел уничтожить присланные словесные портреты опасных преступников.

– Шмаер с тобой? – долговязый верзила Костыль спросил настороженно, надеясь завладеть чужим пистолетом и воспользоваться им при удобном случае, хотя никогда не имел тяги к боевому, огнестрельному оружию.

– Не успел взять. Боялся, что узнают меня по рисунку, – ответил с долей брюзжания хозяин квартиры, тоже собирая свою милицейскую одежду и документы, складывая в пустой пакет вместе с двумя парами брюк.

– Продай эти шкалики дамке, а лавы себе возьмешь, – Костыль объяснил Пономарю доходчиво, что тот должен продать босоножки кому-то из знакомых женщин, а деньги взять себе и купить на них билет вместе с ними в поезд.

Обрадованный неусыпным вниманием, Пономарь молча взял абсолютно новую, импортную пару босоножек и исчез в дверном проёме. Минут через пятнадцать бандиты втроём выходили из дома, закрывая входную дверь на амбарный замок, направляясь на вокзал, где в кассе приобрели три билета в плацкартный вагон скорого поезда, направляющегося в южные широты.

4. Порочная связь

Бдительная проводница плацкартного вагона, куда тройка бандитов успела сесть до отправления поезда, получившая отпечатанные копии лиц этих матёрых преступников, находящихся не первый год в розыске, срочно передала сведения дорожной милиции по месту назначения и начальнику состава, что гангстеры находятся у нее в вагоне.

– Держите нас в курсе, на какой станции они выйдут, – ответили ей по телефону.

– Обязательно, – урезонила проводница, взявшая на себя роль сотрудницы дорожного отдела милиции.

– Молодец, что отреагировала, но пока нам нечего им предъявить. Будем следить за ними и ждать, что они затеют, чтобы взять их на горячем, – чуткое руководство проинформировало её, похвалив за проявленную инициативу.

Дорога на юг не внесла никаких изменений в судьбу головорезов, они жаждали увидеть море, встретиться с наркодилером, намечая ограбить его со всем содержимым, что не мешало им восхищаться просторами и красотой полей с созревающим урожаем ржи, пшеницы, подсолнечника.

– Ты же – апельсин, а не Пономарь, – двойники постоянно твердили, включительно до самого Сочи, своему подельнику, подразумевая, что у того не было опыта сидения на нарах. – Да и бабочник в придачу, – говорили в одобрение его периодическим занятиям карманными кражами.

– Хватит базарить, – соглашался Пономарь с авторитетной улыбкой, что он играет немаловажную роль в банде.

– Ты лучше бы нам ампулу с виноградным соком достал, – Костыль изрёк, наконец, после долгого сна, соблюдая иерархию, заметив, что публика в вагоне меняется с поразительной быстротой – не так как в купейном вагоне, а гораздо скорее: проходит без знакомства мимо, не обращая внимания на типичных воров.

– Здесь все соки в бутылках у проводницы, – уклончиво сказал Пономарь, мало привыкший к воровскому жаргону, хотя не раз присутствовал на допросах подозреваемых в СИЗО.

Пререкаясь и переругиваясь бандиты посетили ресторан, оставив Пономаря следить за сумкой с иконами и милицейской формой, которую собирались использовать не по назначению, а для маскарада.

В Краснодаре все трое вылетели стремительно из вагона с вещами на вокзальной площади, опасаясь, что милиция может арестовать их прямо в Сочи с поличным, поэтому решили передвигаться малознакомым сотрудникам МВД маршрутом.

Проводница вагона, где прятались подельники, передала по радио в микрофон диспетчеру поезда:

– Особо опасные рецидивисты сошли на вокзале в Краснодаре.

– Спасибо. Передам в дорожную милицию, – услышала она незамедлительно в ответ слова диспетчера.