Елена Сперанская - ВЕРОЛОМСТВО, ЛЮБОВЬ И ГНЕВ. Детективно-приключенческий роман

Так они и сделали, собрав в мешок мешанину из нескольких пар обуви, импортных джинсов, батников, зонт от солнца и даже термос с кофе, случайно забытый кем-то из отдыхающих на лавочке без присмотра.

– Навар будет, что надо! – сказал с упоминанием нецензурной речи, Костыль, бравируя своим произношением и подлой натурой, прячась за кустами, собираясь быстро исчезнуть с места преступления, внезапно заметив высокого, симпатичного парня, надевающего совершенно новый, джинсовый, летний костюм, купленный им или кем-то из его родственников заграницей.

– Откуда такой прикид? – Цезарь сходу спросил парня деланно жалобно, изображая глупенького, намереваясь выпытать, войдя в доверие, где люди достают новые, приличные вещи, а затем ограбить бедолагу.

– Купил в Турции на доллары, – вступил в переговоры студент театрального вуза, мечтавший разбогатеть на лоне Мельпомены.

– Продай или отдай нам на двоих. Мы же – ишаки, разделим всё поровну. У нас есть ручные гранаты и пистолет, – изображая шута горохового, сказал Костыль, угрожая расправой и террористическими действиями, то поднимая мешок с краденными вещами вверх, то опуская вниз, то размахивая свободной рукой как верёвкой, то приседая, то подпрыгивая, будто он хочет поймать муху в кулак, беспрестанно, фривольно двигаясь, собирая, как прачка сухое белье с вешалок, чужие, красивые, пёстрые и совершенно новые вещи тех, кто отправился прогуляться по берегу, чтобы охладиться, поплавать или искупать ребёнка.

– Отстаньте от меня, – рассердился парень здраво, задерживаясь около грибка-навеса с лавочкой, озабоченно и тщетно разыскивая свои новенькие полукеды, угодившие в тот же баул, благодаря ухищрениям Костыля, считавшего своим кровным долгом обнести каждого честного человека.

– Скоро у нас появится много травы на продажу. Сдадим оптом, а ты сможешь продавать по маленьким порциям. Получишь море денег. Все пропажи окупятся сразу, без лишних хлопот, – посочувствовал Цезарь, шантажируя и провоцируя нового знакомого, приминая ткань мешковины, чтобы оттуда не выглядывала, захваченная без разрешения, одежда ограбленных отдыхающих.

– Но это когда будет? – заинтересовался парень, теряя надежду обнаружить свою обувь, понимая, что вступил в переговоры с изощрёнными ворами, мошенниками и торговцами наркотиков, о чём его не раз предупреждали высокопоставленные родители, чтобы он ни в коем случае не связывался с дилерами наркомафии, царящей во всём мире, как самыми богатыми и хищными представителями общественности, ставящими превыше всего свои частнособственнические интересы.

– Дня через два. Завтра едем в Сочи. Там у нас есть знакомый продавец-иностранец. Он передаст нам товар из Афганистана. А ты, фанат, бери деньги, примешься за работу и получишь свои рубли.

Ухватистый Костыль, как и его двойник, обожал придумывать разные оскорбительные клички незнакомым людям, придерживая свои козыри по реализации наркотиков при себе, так как они знали, что это – криминальный бизнес, но человека с проблемами головорезы легко могли ввести в заблуждение и ограбить.

– На юге и поговорим. Я еду на автобусе с группой в Крым, поэтому вы меня долго будете искать, – почти согласился честолюбивый, будущий артист, надеясь взять взаймы у своих родителей, а потом отдать, получив прибыль от незаконной продажи запрещенного зелья.

– Какой курорт выбрал? – Костыль назойливо спросил, пряча за спиной баул с краденными вещами.

– Точно не знаю, где-то рядом с Ялтой. В Алуште буду ждать вас.

– Не забудь. Через два дня встретимся на пляже, уточним цену, – глядя снисходительно на парня, сказал, стоящий рядом, Цезарь с упором на свой возраст и липовый авторитет среди криминального "сословия".

– Пойду босиком, – доложил студент, направляясь в сторону пристани, где швартовался кораблик для переправы в город.

– Ништяк! – в знак согласия кивнул лысоватый Цезарь, добавляя себе уголовного шарма жестикуляцией перед девушками и парнями, у кого внезапно исчезла одежда, предметы туалета и обувь, создавая им таким незаконным способом проблему передвижения по городу.

– Атас! Едем к ломбардисту, а потом белки в нычку спрячем, – вдруг скомандовал резко Костыль, подавая сигнал осторожности, предупреждая о немедленном побеге с места преступления, посещении ломбарда, сдачи там краденого, а затем намереваясь спрятать деньги в тайник, известный только им обоим – квартиру Пономаря.

Соглядатай бандита и его покровитель с большим количеством "найденных" чужих вещей вдвоём еле волочили груз, меняясь периодически руками, гордясь грязным мешком, не уроненным в воду и не потерянным среди груды песка.

Так жарким июльским днём они добрались по пляжу до пристани, где каждые полчаса швартовался рейсовый кораблик: "Пляж— город", и поплыли обратно, незаслуженно наслаждаясь прекрасными видами водных просторов с зелёными островками, песчаными мелями, катерами, парусниками и лодочками, скользящими вдоль берега, речной прохладой, идущей от воды. Затем они пересели на троллейбус.

– Барахло загоним, как ветошное, – сузив глаза до неузнаваемости, обращаясь к подельнику, сказал Цезарь тихо, перед выходом из городского транспорта, предлагая продать краденые вещи как свои.

– Банда фикосная для благо в котёл, – подмигивая двойнику в знак согласия, поведал, как сказочник, Костыль, который маниакально бредил грабежами, что магазин ювелирных изделий существует для денег, по его уголовному мнению, наподобие общей воровской кассы.

Прибыв в ломбард, снова не заплатив ни копейки за все поездки по реке и по городу, они высыпали весь, краденный с пляжа, товар на стол рядом с прилавком, потребовав у Кредо-Штильмана закрыть предварительно дверь на ключ, чтобы никто не мог увидеть этих "конспираторов в деле", так они себя возомнили.

– Сколько дадите денег, столько и возьмём, – потребовали они незатейливо, перебивая друг друга от нетерпения, с наивно-звериной ухмылкой, перекладывая с места на место почти новые предметы одежды и обувь, не торгуясь с тороватым директором, чтобы сэкономить время для поездки на вокзал, а потом прямым ходом отправиться на поезде любым классом в Сочи.

– Отдадим оптом за триста рублей, – сказал с гордостью Цезарь, прикладывая к себе женский, махровый халатик ярко-зелёной расцветки, наблюдая за неожиданной реакцией скупщика.

– Надо пересчитать количество вещей и записать в амбарную книгу, – не теряясь потребовал приемщик, глядя на груду разнородных вещей, так как он уже привык к выходкам этих воров, постоянно угрожавших ему то расправой, то погромом, а то и поджогом или, что ещё хуже, хищениями и смертью близких.

– Можно без этого, – стукнув по столу, потребовал Цезарь с циничной улыбкой.