Елена Сперанская - ВЕРОЛОМСТВО, ЛЮБОВЬ И ГНЕВ. Детективно-приключенческий роман

Но пока они ехали полные изощрённых мечтаний и фантазий на организацию продажи на рубли или обмена на валюту икон, чтобы «почувствовать себя на седьмом небе среди серой толпы», как любили они сами постоянно повторять заветные слова каждому встречному-поперечному, в том числе и своему соседу по купе – Заварзину, ругавшего себя всеми красочными эпитетами, что поторопился покидать родных в Великом Устюге, а теперь лежащего и ждущего нового покушения на свою жизнь или, что ещё могло быть хуже, смерти при невыясненных обстоятельствах в купе поезда.

Хотя у каверзных бандитов было совсем иное на уме. Они совершенно не хотели связываться с пенсионером с маленьким доходом, у которого ничего не было за душой кроме собственного возраста и отличного взгляда на окружающую обстановку, моментально заметившего, что в мешках находятся какие-то древние реликвии. Об этом недальновидные бандиты не раз говорили ему, когда проживали в его доме, что «намерены ограбить „Оружейную палату“ и весь Кремль, а потом укатить на Багамы, а там погреться в тени пальм и развлечься под палящим солнцем на пляже с хорошенькими девушками в бикини», к кому они всецело не были равнодушны.

– Вы, что здесь, спортивный инвентарь разложили? – скромно, но с достоинством спросил старик Заварзин одного из своих попутчиков, когда они наелись досыта яблок и рыбы, а он полез под сиденье за вещами и продуктами к чаю, наткнувшись на мешок со старинными иконами.

– Это наше дело. Не лезь, куда тебя не просят, дед, – пригрозил Цезарь лениво, не вставая с места.

– Извините, что побеспокоил, господа, – подозрительно сказал навязчивый старик, снова принимая позу спящего человека, теряя от страха аппетит рядом с хладнокровными убийцами.

– Вот так-то лучше будет, – самодовольству и тщеславию Цезаря не было предела, всю свою сознательную жизнь мечтавшего сделать карьеру на криминальном поприще.

На вторых полках, еле уместившись там, дремали Костыль и Пономарь, не вникая в содержательный диалог.

– Скажешь слово – добавят десять, – тут же провидчески предсказал им тюремный срок старик Заварзин посредством народной мудрости.

– Хотим сдать книги в антиквариат, – пояснил Цезарь, гнусавя, лелея надежду заполучить крупную сумму денег за исторические иконы через знакомых перекупщиков краденного, кого он знал не понаслышке, часто обращаясь к ним «за советом», так он называл очередное сбывание краденных вещей «за копейки», а на самом деле получая приличный барыш от этих воровских операций.

– По-ня-тно, – уходя от разговора, отворачиваясь к стенке, чтобы его не узнали бывшие постояльцы, сказал медлительно Заварзин, вспоминая сколько вещей они вытащили у него из кладовки: дырявые кастрюли, ведра и тазы, стеклянные банки, ржавый садовый инструмент, пустые деревянные ящики, доски полок. Все свои востребованные пожитки он хранил на видном месте в квартире на столе, поэтому никто из бандитов не обращал на них внимания.

«Наверняка опять украли у кого-то какой-то ветхий хлам, а может быть даже старинные иконы из храма. Эти ухари способны только воровать. Надо остерегаться, а то мигом выкинут с поезда. Тогда пешком не дойду до дома», – у старика ярко сверкнул здоровый инстинкт самосохранения. Он замолчал, чтобы не вызывать ответной злобы, понимая, что ему одному не справиться с матерыми грабителями.

В дорожной милиции города Тарасова, куда передали сведения о передвигающихся на поезде криминальных авторитетах, тщетно дожидались их появления на вокзале. Те, посовещавшись втихомолку в коридоре вагона, когда никого там не было, ближе к конечной станции, решили сойти на любой остановке на два часа раньше, чтобы не попасться прямо в руки служителей порядка. А затем доехать на попутной машине или автобусе, минуя проверку вещей, тем самым обезопасить себя от нежелательной встречи с сотрудниками МВД.

– Устал ехать… Нужна потеха, – высказался не к месту Пономарь, а обеспокоенный Заварзин с горечью подумал: «Буду молчать, если спросят денег в долг. Как отрублю. Велеречье часто наносит увечье».

– Что-то надо срубить перед выходом на конечной станции, – поддержал его Костыль с напрягом, слезая с полки, выходя в коридорчик вагона, чтобы проветриться и проследить, нет ли там кого нежелательного, а затем зашёл снова в купе с выражением удовлетворения на лице.

– Доберёмся сами, чтобы лучше замаскироваться, – заранее скомандовал Цезарь своим подчиненным, поднимаясь с места, продвигаясь ближе к выходу из вагона с тяжёлым мешком в руках.

Двое других опытных бандитов последовали его примеру. Они вытащили из-под сидений пыльные мешки, набитые доверху антиквариатом, и осторожно перенесли всё в тамбур заранее, чтобы не громыхать ими в присутствии посторонних свидетелей, также как они сделали в церкви, убивая отца Пантелеймона, улучили минутку, когда было наименьшее скопление людей, стали избивать беспомощного служителя культа, снятыми со стен, тяжелыми иконами.

Заметив ближайшую, нужную станцию, головорезы легко, с мешками в руках, выпрыгнули из поезда, когда проводница открыла ключом дверь и приподняла железную лесенку сходней. Прекрасная летняя погода не мешала ухарям прятаться от милиции. Они сразу остановили попутную машину – пустой грузовик и, запрыгнув в кузов, не выпуская из рук ношу, легли на солому, накиданную на дне, где перевозили молодняк скота.

– Не будем держаться вместе, – сказал сипло Цезарь, отдышавшись от физических упражнений, потерявший голос от сквозняка, гуляющего по кузову.

– Разбредёмся по городу и отнесём «книги» тебе домой, Пономарь. Так надежнее будет. А ты со своей одной «книгой» кати, куда хочешь, хоть на пляже загорай. Нам теперь вместе нельзя, – разработал дальнейший план Костыль, такой же тщеславный и хитрый как лиса в детских сказках.

– Согласен поехать на природу, – без тени нажима поддержал бывший сотрудник милиции, так как его уже собирались увольнять за многочисленные прогулы, но пока ждали на работе с отчетом о деятельности.

– Знаем, ты нас не сдашь, грузин ломаный, – сравнивая своего подельника с ломаным грошом, крикнул с упором на денежную прибыль Цезарь, стараясь перекрыть то вой, то свист ветра на резких поворотах в кузове, перекатываясь по дну. – Ключи от твоей хаты у нас имеются.

– Нам домой к себе нельзя. Там нас милиция пасёт, – согласился с братом-двойником Костыль, всегда радевший за интересы банды.

– Ты иди на работу, доложи, чтобы тебя не искали. Заодно потом расскажешь нам о срочных заданиях на выезде, а мы сначала спрячем у тебя «книги», а потом двинем к нашему ломбардисту, – так Цезарь назвал одного из перекупщиков краденого, кому они периодически относили вещи, которые потом выставляли на продажу, безбедно существуя, нигде не работая.