Елена Сперанская - ВЕРОЛОМСТВО, ЛЮБОВЬ И ГНЕВ. Детективно-приключенческий роман

Этот незаконный наркотранш процветал буйным цветом, где не было виноватых как в измене Родине, так и в передаче секретных сведений относительно стратегического вооружения. Зато было опасное влияние на молодежь и всё население земного шара, о чем постоянно пёкся каждый член бандитской группировки.

– Нам не дадут срока, что мы дадим толчок мозгам, – стали повторять они тарабарщину, находясь в состоянии эйфории от безраздельной радости, что их не осудят, если они будут продавать кокаин каждому желающему, вплоть до прокурора, у которого давно эти трое вызывали ярое отторжение.

Ослабленные дети сотрудников всей Приволжской железной дороги с вожатыми только собирались на вокзале, чтобы отправиться на отдых в Кабардинку, когда гангстеры уже познакомились с врачами и медсестрами медпункта лагеря отдыха, рядом с которым они обосновались в частном секторе. Знакомство приняло затяжной, вульгарный характер. Все пятнадцать человек обслуживающего персонала, получившие медицинские книжки перед отъездом, что они абсолютно здоровы, случайно заразившись половым путём гонореей от вольнонаёмных чернорабочих – бандитов, срочно вынуждены были лечиться инъекциями антибиотиков, с ужасом проклинали будущий день заезда детей.

Кроме врачей, медсестёр, поваров, уборщиц и воспитателей к ним присоединились взрослые иждивенцы с любовницами, любовниками и сожителями. Всем им не терпелось получить ультрафиолет, накопить потенциальный запас энергии так нужный для развития организма человека, но при таком венерическом заболевании и после прохождения курса срочной реабилитационной терапии больным запрещалось появляться на пляже и окунаться, чтобы не распространить гонококковую инфекцию далее на ослабленных подростков, только готовящихся к отъезду на юг, стоящих на вокзале с чемоданами у своего вагона.

Списки сотрудников, заражённых от бандитов половым путём инфекционным заболеванием, были переданы на рассмотрение в Министерство здравоохранения, что означало: большой штраф или три года заключения в местах не столь отдалённых.

– Мы добьёмся снятия санкций или отомстим за себя, – с жаром доказывала повариха она же фельдшерица Сумасбродова, приехавшая с пожилым мужем, двумя взрослыми сыновьями, их пассиями на месяц в качестве обслуживающего персонала.

– Дойдём до самого верха! Мы – первые! Мы – великие! Только мы достойны хорошей жизни! – загибали пальцы воинствующие любовницы с признаками шизофрении после принятия клофелина, полученного из запасов медпункта.

– Алямс-тралямс! – язвительно в ответ восторгались все поборники – кандидаты в венерический диспансер – благодаря своей нерадивости и низким моральным качествам.

– У нас самый обычный французский грипп, – соглашались с поварихой её родственники, проживавшие рядом с медпунктом.

Они немедленно объявили бойкот и траур, когда узнали, что строители исчезли со стройки, прихватив с собой для продажи весь стоматологический инструментарий – самый дорогой по стоимости.

У директора детского лагеря от таких отрицательных новостей случился сердечный приступ с подозрением на инфаркт и его отвезли в клинику, в Новороссийск. Пожилой муж Сумасбродовой изъявил страстное желание заменить директора – опытного педагога – наставительно, безуспешно навязывая свою кандидатуру:

– Могу работать кем и чем угодно за кусок мягкого хлеба и порцию щей. Пусть подумают там наверху о моих безупречных способностях!

Зато гангстеры, пообещав наркодилеру-турку вернуть деньги за отобранный груз, уговорили турецкого гражданина отправиться в Алушту на его дырявой, парусной лодке, которую спешно отремонтировали доской, позаимствованной с той же стройки.

– Не волнуйся, отдадут тебе все деньги, которые должны, – Пономарь входил в роль сотрудника МВД, демонстрируя свои милицейские брюки.

– Нам только надо цинковать с нужным парнем в Алуште на пляже, – высокомерно сложив руки на груди, а потом извлекая из кармана кастет, демонстрируя холодное оружие опешившему турку, признался Цезарь, что они должны знакомому наркодилеру незаметно передать краденое.

– Мало шаны, – возмутился подельник ехидно, схватив турка за плечо, показывая жестом, проводя у своего горла ребром ладони, в наличии только одного свёртка анаши в захваченном черном пакете.

Смуглый, худой, невысокого роста турок, анархично настроенный, сверкая чёрными глазами от негодования и холодного расчета, резко дёрнулся, вырываясь из цепких объятий бандита, но остался стоять на месте.

– Цинта вам, – сверля Костыля взглядом, прошипел турок, переняв воровской жаргон у похитителей, обещая им тюрьму.

– И ещё одна цыпа… – выдал свой последний, самый важный секрет Цезарь, который успел перед отъездом договориться на пляже с симпатичной особой, чтобы продать ей часть, захваченных у дилера, наркотиков в порядке очереди.

– Они нас там дожидаются с цуцами, – подтвердил Костыль, что его ждут с хорошими деньгами.

– Долго придётся плясать на волнах, – коверкая русские слова, турок сказал угрюмо, намереваясь свести на нет общение после получения мзды за криминал, избиение и продажу зелья.

– Ничего, мы согласны быть пиратами, – удивляясь собственной компетентности, Цезарь процедил сквозь зубы.

– Мне этот маршрут не знаком, – соврал наркодилер.

– Ничего, познакомишься, – чуть ли не хором стали орать гангстеры, снова наглядно показывая кастет.

Очень рано утром, когда они все вчетвером собрались около стройки, двойники схватили турка с двух сторон за руки и потащили к берегу, где был пришвартован отремонтированный парусник турецкого производства. Затащили владельца в лодку, усадили за руль и, оттолкнувшись от берега с помощью усилий Пономаря, который даже не умел плавать, отплыли по направлению к Ялте.

– Лучше бы ехали на автобусе, – Цезарь стал стонать через час, когда они оказались в открытом море, передвигаясь с наибольшей скоростью – восемнадцать узлов в час.

– Обратно поедем на агрегате, – успокаивал его Костыль, обозревая бескрайние, морские просторы, ощущая с наслаждением на себе брызги от волн, сидя на носу парусника.

– Вот так-то лучше будет, – злился турок, мечтавший вернуть или груз, или деньги, наблюдая, куда двойники спрятали сумку с иконами и наркотиками.

– Смотри, не вздумай нас утопить, тогда хуже будет: не получишь ни бабла, ни антрацита, – гангстеры от страха перед стихией и капризами погоды пригрозили, взятому в плен, турку, что собираются продать весь героин за огромные деньги, намеченному заранее, перекупщику-дилеру, а потом вернуть турецкому подданному его львиную долю.

– Тогда хуже будет, – повторял и повторял турок одну-единственную фразу, выученную заранее наизусть.