Жанна Кушнир - #ЖАННАПИШИ. ENJOY

Свою курицу я вымачиваю, долго полощу в воде. Срезаю кожицу и весь жир. Я предпочитаю грудку, диетическое белое мясо. А теперь добавим специальной ароматной приправы для курицы, щепотку гранатовой соли, сбрызнем лимончиком и на полчасика мариноваться. А еще соевый соус и побольше чеснока. А потом в мультиварку, в режиме «Тушение». И минимум масла.

В моём детстве не было специальных приправ для курицы. Только соль, перец, чеснок. Мама не жалела ни чеснока, ни масла. Нам с Риткой доставалось самое вкусное – куриная ножка. Мама всегда говорила: «Как жаль, что курица не сороконожка».

Кура разделывалась без остатка, и маме даже в голову не приходило срезать «лишний» жир и сливать первый бульон. Синюшная и тощая, в маминых руках она превращалась в наваристый борщ, в подливку из потрошков, в ароматного или, как говорит моя мама, духмяного цыпленка табака.

Хрустящая, зажаренная курочка, кусок хлеба, огурец, натёртый солью – жизнь удалась! Цыплёнок табака – коронное мамино блюдо. Шедеврально!

Когда меня, маленькую, серьёзно покусала собака, и военный уазик увозил в районную больницу, мама дала в дорогу любимую куриную ножку. Это успокоило и утешило лучше слов и лекарств.

Мультиварка пищит, сообщая о готовности. Вкусно, ароматно, полезно и низкокалорийно. Я на диете. У меня подсчет калорий и ежедневные взвешивания. А муж опять будет ворчать за обедом, что ему надоело есть вареную курицу, он хочет канцерогенов, вредных жареных и жирных канцерогенов. С хрустящей корочкой!

В моём детстве не было красивых, гладких, холёных бройлеров с призывно зазывающими блестящими окорочками, килограммовыми грудками, грациозно сложенными толстенькими ножками и деликатными гузками.

В моём детстве все курицы были «спортсменками». Очень вкусными, зажаристыми, ароматными «спортсменками» с золотистой хрустящей кожицей.

Моя младшая сестра замужем за итальянцем и вот уже более 10 лет живёт в Италии. Каждый год Рита приезжает в Россию, в гости к маме. Перед её приездом мама закупается недорогим пакетированным вином, пьет валокордин и прячет вещи.

Дело в том, что моя младшая сестра… ну просто невозможная чистюля. У нее твёрдая безжалостная рука, цепкий взгляд и профессиональное чутьё расхламителя. Итальянская новогодняя традиция – выбрасывать из дома всё старое и ненужное – только усугубила ее фанатизм. И каждый раз, когда Рита приезжает в гости, она устраивает в маминой квартире итальянский новый год. Беспощадно и виртуозно!

За первый же визит итальянской дочери наша неопытная мама лишилась четырёх дряхлых, разваливающихся чемоданов с приданым «для внуков», коробки треснувшей посуды и изъеденных молью одеял.

Всё произошло быстро. Мама буквально на пару часов отлучилась из дома, вернулась, а «приданого» уже нет. Хлам ушёл на помойку, целые вещи – местной многодетной семье.

Мама растерянно ходила по подругам, сиротливо протягивала пустые руки, хваталась за сердце и сетовала:

– Ну, Ритка! Ну, зараза такая! Всё выкинула. Такие вещи, такие вещи! Вот, оно ей мешало? Лежало 30 лет и пусть ещё лежит. Не ты положила – не трогай. А какая там была одежда! Сейчас так не шьют. Платьица – чистый крепдешин, свитера – чистая шерсть, детские штанишки – хлопок и фланелька. Для внуков берегла. А одеяла атласные, три штуки. Ну всё выкинула.

В тот момент наша мама была похожа на Шпака из «Ивана Васильевича…»

…Всё, что нажито непосильным трудом…

В защиту сестры скажу, что и крепдешин, и шерсть, и хлопок-фланелька были уже достаточно потрёпаны ноской и временем, с жёлтыми размытыми пятнами от длительного неправильного хранения.

Все эти «платьица – чистый крепдешин» одно время меня сильно нервировали. Особенно, когда мама перетряхивала «приданое» из дерматиновых чемоданов и хвасталась своими изящными, сильно приталенными нарядами:

– А талия у меня была почти, как у Эсамбаева – 47 см. Меня стюардессой называли.

Никто из трех дочерей не унаследовал мамины точеные формы.

– Смотри, какая ткань, какой силуэт, какой утонченный фасон. Не то, что нынешние мешки. Очень красиво. Когда я их надевала, никто не верил, что у меня уже трое детей. Я эти платья по наследству передам. Может, и ты… когда-нибудь… наверное…

Мама с сомнением смотрела на меня и замолкала. Я же, крепенькая, гиперстенического телосложения, понимала, что мне мамин подвиг не повторить. Эти платьица меня не дождутся. Никогда. Талия у меня папина. А также большой нос и короткие пальцы. «Калининская порода».

На следующий год к приезду младшей дочери мама подготовилась заранее: цветастые половики спрятала в сарае, одеяла и подушки у соседей. Ненужных вещей у нас дома достаточно, потому что у мамы очень «добрые руки». Всё, что могло пострадать от итальянской беспощадной зачистки, мама засунула на самые верхние секции стенки.

Подушки уцелели, остальное Рита нашла. А также под раздачу попали наши старенькие, ещё подростковые, куртки и пальто. Мама пыталась возражать, мол, это для внуков, но с Ритой не поспоришь. Мама в сторонке пила валокордин и думала, что в следующий раз будет умнее. Но половички она отстояла, остались жить в сарае.

Каждый год моя итальянская сестра Рита приезжает в гости. Мама называет ее визиты «нашествием», запасается валокордином и прячет подальше от глаз накопленные за год вещи.

Мой муж жалеет маму: «Это её вещи. Это её жизнь» и восхищается сестрой: «Попроси, пускай к нам заедет. Очень надо».

Он до сих пор не может забыть, как Рита приезжала в гости и за неполных три дня капитально расхламила нашу съёмную квартиру: отмыла мебель от детского творчества, отдраила полы, навела порядок в шкафах, до блеска натёрла окна, выкинула из прихожей десятки баночек из-под йогурта (моя непонятная коллекция, думала, пригодится) и разобрала забитый чужим барахлом балкон. А ещё она успевала готовить трижды в день и гулять с двухлетним племянником.

Иногда, спотыкаясь о брошенную как попало сумку или ботинки, перекладывая горы неглаженого белья или выискивая хоть какую-нибудь чистую кружку, муж косится на меня и бурчит: «Надо было на Ритке жениться. Когда она приедет в Россию, пусть заедет к нам обязательно».

Моя младшая итальянская сестра говорит, что в Италии, если ты постоянно выносишь на мусорку только один пакет, соседи могут настучать в определенные службы, и тебя оштрафуют за несоблюдение закона о раздельном мусоре.

Семья из четырёх человек должна выбрасывать как минимум два пакета: один с органикой, в другом может быть пластик или бумага, или же стекло. В итальянских домах по три – четыре компактных симпатичных мусорных контейнера. Достаточно мудрёная для русской хозяйки сортировка отходов у итальянки происходит на автомате и по нужным контейнерам (например, лампочка – это не стекло, а магазинный чек не считается бумажным мусором).