Александра Мираниен - Зелье

– Да, пусть, – он немного помедлил, – значит, с тобой навсегда.

Слова молодого кузнеца никак не откликнулись в её душе. Пусто. Пустое обещание, вызванное эмоциями. Он действительно импульсивен. Яда знала, что ему нравится белокурая малышка, живущая с мамой, и она иногда навещает свою бабушку, которая живёт на окраине другой деревни. Той малышке очень идёт красное.

Яда смотрела в глаза парню. Красивому парню. Он никогда не останется с ней добровольно, как бы ни была сильна их дружба. Дружба и только. Внутри начал закипать бульон, приправленный не ею: обида, злость, отчаяние и безысходность. Ему не понять эту боль. Да никто и не собирается вникать в её проблемы. Уже за глаза люди стали менять и коверкать её имя. Не Яда, не Ядвига или Ядди, как звала её мама. Яга – злая баба. Пусть так. Пусть так и будет. Значит, злая.

Безрассудно опорожнён бокал, и вот уже Волк ринулся за дверь. Огромный, красивый и уверенный в себе, словно был им всегда.

Она села на кровать, сложив в задумчивости руки на коленях.

– Кар-р, – весело подмигнул Ворон, – на удачу тебе, моя милая. «Добрая» ты стала женщина. «Заботливая».

Он был здесь. Всё чаще он предпочитал оставаться в образе птицы. Не так заметен.

– О, себе. Всегда, – резко ответила Яда, поднимаясь.

И вдруг она повернула к птице лицо мокрое от слёз. В глазах было отчаяние. Она не хотела этого. Не так.

– Па-ап, – совсем как в детстве протянула она.

Птица ударилась оземь. Отец сердечно обнял дочь, прижимая к груди.

– Ядди.

А плечи несчастной сотрясались от рыданий.

– Дурак, дурак, – повторяла она сквозь истеричные всхлипы, – и всегда им был.

Отец ничего не говорил, лишь заботливо гладил по голове.

Но тут она гордо выпрямилась, собираясь с силами.

– Сам захотел.

Яга так Яга. Она злится. Злая. Да будет так.

От звука выстрела она едва не подскочила на месте. Вся её поза мгновенно перевоплотилась в застывший ужас.

– Что я наделала?!

И она бросилась прочь из дома. Отец устремился было за ней, но едва не получил по носу захлопнувшейся дверью. Он крякнул, передумав выходить в дверь, и перевалился через ближайший подоконник. Вслед за ведьмой в окно вылетела птица.

Между тем сын кузнеца, перевоплотившись и уже в зверином обличье выскочив из дома ведьмы, направился к логову того, кого сам вырастил. Это было действительно глупо. На что он надеялся? Его «воспитанник» встретил его весьма агрессивно. Как соперника. И был готов к драке. Но она не состоялась. Они оба ощерились в сторону «чужих», несвойственных лесу звуков.

– Какой красавец.

Как далеко был охотник, но фразу новоявленный Волк услышал. И понял – он теперь мишень. И шарахнулся в сторону. Вовремя. Он рвался прочь, а позади крики ярости, визг и скуление агонии «воспитанника», его выводка, стаи.

Он летел через лес, напролом, ломая ветки. Куда? Назад к Яде? А если человеком он не станет, не так как Ворон, и приведёт к дому охотников? Спрятаться. Куда? Куда-нибудь. Потом будет видно.

И вдруг. Анна шла через лес, короткой дорогой. В разгар охоты?! Красива – да, но поступок нелеп. Он встал на её пути. Она ему нравилась. Миниатюрная, белокурая, беззащитная в своей шапочке и плаще, красное ей очень шло. И он ей, кажется, тоже нравился. Но сейчас он волк. И шла охота. Большая охота.

Он ощерился, оскалил клыки, зарычал. Отчаянный визг девчонки. Вцепившись в корзинку, она бросилась в сторону большого тракта.

Удар как ожог. Боль. Крики, запах пороха. Как же он резок для волчьего нюха. И он снова бросился вперёд.

Мчался напролом. Куда? С чувством юмора у судьбы всё в порядке. Оказывается, он выскочил к домику на окраине другой деревни. Этот домик он знал. Сюда направлялась его новая подружка, которую он только что согнал с лесной тропы.

Бабки нигде не видно. Собак она не держала. Он затаился, наблюдая. Никого. Подкрался к двери. Потянул зубами веревку внутреннего засова и вполз, крадучись, в дом. Хозяйка была дома. Спала. Он решил, что это его спасение. Спрятаться. И он вполз под кровать.

Шипенье и острые коготки впились ему в нос. Бабушка не держала собачек, но, оказывается, любила кошек.

Он вылетел из-под кровати с той же скоростью, с какой ломился через лес. От жгучей боли он шарахался по всей комнате. Что-то падало с грохотом, что-то накрыло его с головой. Стук в дверь. Он замер.

– Ба-а-б. Тебе лучше? Зачем ты встала?

Девица тоже знала, как открывается дверь. Вошла. Он замер.

Он собирался выскочить в окно, передние лапы его были на подоконнике. В каких-то лохмотьях.

– Что, что, внученька, это ты? Подойди ближе, я тебя плохо вижу, – раздался голос старушки с постели. Видать, совсем плоха стала бабка, раз только сейчас очухалась.

Пара шагов, скрип половицы. Анна увидела силуэт на фоне окна. Волк подобрался, готовый к прыжку.

– А что это у тебя такие уши? – Её голос дрогнул, силуэт выглядел более чем странно.

– Что, что? Я тебя плохо слышу. – Анна в недоумении и испуге перевела взгляд на постель, когда поняла, что голос доносится оттуда.

И тут дёрнули за верёвочку в третий раз. И в третий раз открылась дверь.

– Ну, что? – раздался весёлый голос одного из охотников, – больше волков не встречала?

И тут Волк не выдержал. Чувствовал, видел, что охотник подходит к дому. И чего же он ждал?

Затрещала рама, сбивались ставни. Одним прыжком Волк вырвался из дома. Снова уши резанул громкий крик девчушки. И выстрел над самым ухом. Боль. Ранен. На этот раз серьёзнее. В глазах потемнело. Шарахаясь из стороны в сторону, он уже не видел, куда бежал, но Яду увидел, столь необычным было её появление.

Она. Спустилась с неба. Он не мог в это поверить. И бросилась к нему навстречу, раскинув руки как для объятий. Он почти упал на неё, пряча голову ей под мышку, как собака, и теряя сознание.

– Ну, ты себе и нашёл … «красавицу», – выдавил охотник, только что выскочивший из дома и прибежавший почти следом. Он сплюнул себе под ноги.

– Эй, ты! – крикнул он уже Яде, – Зверя не видела?

– Нет, – сухо ответила та.

– Он должен был пробежать мимо вас.

Она больше не удостоила его ответом, лишь наградила угрюмым взглядом.

Прижимая раненого парня к себе, она украдкой рукой прикрыла его рану, что-то бормоча себе под нос. Его кровь пропитывала её одежды.

– Убогая, – пробормотал охотник не то брезгливо, не то сочувственно и, передёрнув плечами, зашагал прочь, оставив, наконец, в покое странную парочку и не заметив, что парень ранен.

На какое-то время ветер, освежая, привёл его в чувство. Но едва он пришёл в себя, как его голова закружилась от увиденного. Под ним проплывал лес, ручьи, поляны и тропы. И он снова потерял сознание, уткнувшись в плечо Яды.

После он очнулся только глубокой ночью. В человечьем обличии. Жив, здоров и невредим. Всё случившееся днём казалось просто ночным кошмаром. Может, это и был только сон?