Юрий Швец - Рок. Зыбь времени. Книга 5. Том 1. Выбор грядущего

А если взгляд от фруктовых садов перемещать к городу, глазам открываются нивы, разно—колосящихся зерновых культур… Осмотрев сады и нивы, Гасдурбал перевёл взгляд на реки, по которым скользили лёгкие судёнышки, перевозя по ним различные грузы и товары. Вдоль самих рек тянулись веретеницы торговых караванов из вьючных животных и повозок, кои перевозили товар от реки до реки… В округе города, которую измерил своим взглядом Гасдурбал Гикет, прозванный народом Иберии Гасдурбалом Красивым за свою статность, храбрость и честность, умения выйти из любого щекотливого положения, сохраняя при этом достоинство и силу (но редко применяя последнию, ввиду огромного дипломатического ресурса и опыта, который он приобрёл в годы правления Протектора Гамилькара Барки) – не было не освоенных участков земли. Эта его хозяйственность, как и его дипломатический «дар», вместе с тонким умом и разсудительностью (образ разсудительности завязан на изпользовании (слог ИЗ, ибо мы говорим о Земном ИЗпользовании) РАЗума (слог РАЗ) и это правильное, истинное написание данного слова. В следующем романе-саге «Меч Перуна» автор подробно вскроет образность нашей древней слоговой Молвицы и родовичи получат огромный багаж Знаний о структурности истинного НАшего языка. Потерпите, всему своё время. Авт.) находили точки соприкосновения с любым появившимся соперником или несговорчивым ранее соседом. Эти точки соприкосновений обоюдных интересов исключали решение вопроса с помощью силы и применения оружия. Гасдурбал, будучи прирождённым дипломатом изменил политику, применяемую ранее Львом Гамилькаром – упор только на вооружённую силу армии. Гасдурбал, в отношении дерзких, несговорчивых племён кельтиберов, кои время от времени, делали грабительские набеги, стал вести новую линию своей политики – он задаривал их вождей подарками, вызывая меж ними брожение и зависть друг к другу. Совершал в отношении одних уступки, не выказывая таких же другим. Выгодно менялся с ними различными товарами на паритетных обязательствах, делая их намерения к набегам менее эффективными, чем ведение простой политики договоров о торговле и обмене меж ними и могучим соседом, которым являлся Иберийский Союз. Также, он крепил дружбу с теми племенами, кои уже не выказывали никакой враждебности к соседу, тем самым укрепляя и свои собственные границы. Гасдурбал заключал с такими союзнические договора о совместной обороне от внешнего врага, если таковой обозначится в будущем. Постоянно, реализовывал какие-то особо заинтересованные с определёнными племенами «проекты» по строительству дорог или иных необходимых объектов… Всё это выбивало почву из-под ног тех, кто считал себя врагом Союза Иберии и оставлял их в одиночестве своей ненависти и беспомощности перед растущим могуществом Державы построенных Баркидами. Границы Союза стали столь сплочены общими усилиями, что говорить об открытой агрессии уже было нельзя. Это грозило неотвратимым разгромом и истреблением любой вторгнувшейся силы в пределы Союза Иберии, Протектором которого и был Гасдурбал Гикет Красивый. Организовав повсеместную добычу драгметаллов на землях Иберийских Вождей, он оставлял им значительную часть добытых богатств и этим только обогащал и укреплял сам Союз… Вожди Иберов «боготворили» его за эту дальновидную, мудрую политику и поэтому наградили таким эпитетом-прозвищем…

Прошло уже восемь лет со дня гибели в предательской засаде Великого Гамилькара Барки. В тот год, Гасдурбал, сделал несколько походов в земли врагов и отомстил им основательно. Но, войны с тем походом не прекратились. Последние из них завершились четыре года назад, но кельты не смогли прорваться за границы Союза и после своего полного разгрома, утратили весь свой «запал» военной экспансии земель иберов и часть из них, потеряв веру в победу, перешла Пиренеи на север, но прежде, достигнув договорённости с Протектором Иберии об этом своём переходе. Гасдурбал не стал чинить им преграды, зная, что за Пиренеями они столкнуться с похожими на них же племенами, кои это сделали ещё раньше. После ухода, самой воинственной части кельтов за горы, мирная жизнь воцарилась на большей части Иберии. Огромное количество добытого серебра, кое делилось между Вождями Союза и Протектором, заставило его подумать о начале чеканки своей монеты, коя имела хождение во всём Союзе и за его пределами. Это стало триумфом его политики и Вожди, посовещавшись, решили одарить Гасдурбала собственным подарком – они изготовили Протектору Союза необыкновенной красоты серебряное кольцо, как символ его Верховной власти в пределах Союза, с искусной гравировкой имени Гасдурбала и его титула. Гасдурбал, после этого, не снимал его с пальца и тем самым подчёркивал этим, что очень дорожит этим подарком. Таким своим шагом Вожди возвышали его в основатели государственного Союза Иберии, а хождение чеканной монеты во всём Союзе и за его пределами, только подчёркивало, подтверждало это…

Гасдурбал вгляделся в самый ближний к нему караван из вьючных животных и десятка повозок, в кои были впряжены могучие волы… Движение этого каравана, совпало с движением его мыслей, которые «текли» в прошлое… Так он и смотрел «пустым» взглядом за этим караваном, пока тот не исчез из виду среди цветущих садов в восточном направлении… Мысли Гасдурбала, одновременно с шеей, повернулись к востоку, туда, где восходит утренняя заря. Его воспоминания потянулись за видимый горизонт окрестностей, туда, где уже был построен и жил своей жизнью город, задуманный им самим – Картахена, или как его привыкли называть нынешние историки – Новый Карфаген, хоть он ничего общего не имел с тем, находящемся в Африке, «старым» Карфагеном, в своём политическом фундаменте устройства города. Но, скорее всего, так прозвали его торговцы, кои доставляли товары из него и везли в Иберию множество таких же различных товаров, подмечая при этом сходство портовых сооружений упомянутых городов. В порту Картахены они чувствовали себя также безопасно, как и в городе с цитаделью на холме Бирсы, на которой ночью, видимый за много десятков вёрст, горел высокий маяк. Здесь, действовал такой же порядок в торговых операциях, как и в «материнском» городе Торговли. Всё в порту напоминало об этом: и дороги, расходящиеся в стороны от порта; узкие улочки, ведущие к большим площадям, кои находились у торговых рядов; множество величественных Храмов и Святилищ… Стоявший на высоком моле Храм Ния – Повелителя Морей, как будто подчёркивал, кто является покровителем этого города, кто его любит и заботится о нём больше всех… Вокруг мола, на котором стоял Храм, располагались сады упиравшиеся в берег. Храм тот они задумали и возводили вдвоём: сын Гамилькара – Гасдрубал Барка и сам Гасдурбал Гикет, ещё не будучи Протектором. Далее, сады шли и упирались в другой Храм, строительство которого контролировал сам Гасдурбал Гикет, ставший уже Протектором. Этот храм, Гасдурбал построил в честь финикийского божества – молодого бога Ишмуна. Далее, вырыли специальный канал, округлой формы, диаметром в две версты. После этого, море было соединено с каналом. Иберы помнили, что когда-то давно, на этом месте стоял чей-то забытый древний храм, разрушенный позднее в бесконечности происходивших здесь войн. Они называли это древнее место – Массия. И возведение в этом месте новых величественных построек карфагенянами, навивало иберам мысль о святости этого места… Гасдурбал же не остановился на этом и после заполнения водой всей площади, построил здесь корабельные Верфи. Далее, создал и удобные торговые гавани. Здесь же, недалеко от порта, Гасдурбалу построили и его небольшую резиденцию Правителя Союза, в которой он и начал чеканить новые монеты… Теперь, государство Союз Иберии обрисовалось всеми своими контурами, кои ему придали Баркиды. С появлением своей монеты, торговля стала увеличиваться с каждым годом…, а зависимость от Карфагена стала только условной… Но… монетизация Союза играла двойственную роль… и стремление к обогащению… стало подрывать основы самого Союза.

Читать дальше