Татьяна Багряна - Вера для Верки. Часть 1

Все эти цифры, сражения, захваты, переделы власти казались пустыми забавами игрушечных солдатиков, которые совершенно не хотелось впихивать в голову. Но, чтобы не расстраивать маму, девчонка наступала на горло собственной «песне» и старательно училась. Директриса цепляла её на уроках, придиралась к ответам, задавала вопросы не из параграфа. Верка ещё больше готовилась к этим ненавистным урокам, чтобы не позволить унизить себя перед классом.

Беззащитный мышонок внутри девочки всегда сжимался при виде Горгоны, готовый к нападению. Вера ненавидела историчку и боялась одновременно.

Однажды на русском Вере приперло в туалет, да так, что сидеть не было сил. Она отпросилась и выскочила из класса. Но, влетев в уборную, просто оторопела и забыла зачем бежала. В туалете между унитазами стояли фанерные голубые перегородки, дверей в кабинках не было, чтобы учащиеся не набедокурили. И вот в одной из ячеек неуклюже раскорячившись на толчке огромной толстой жабой восседала Горгона и беспомощно смотрела на Веру снизу-вверх, потому что двинуться по понятным причинам не могла.

– Здравствуйте! – сказала девчонка и весело зажурчала в соседней кабине, давясь от смеха.

С тех пор каждый раз, когда директриса орала на кого-нибудь, Вера представляла её раскоряченной жабой, и страх улетучивался. Метод, когда для победы над страхом нужно было сделать его смешным, работал безотказно.

Жизнь шла своим чередом. Мама работала целыми днями, отец месяцами пропадал либо на вахтах, либо в запоях. В обязанности дочери входило готовить и ходить в магазин за продуктами.

У соседнего подъезда частенько сидела древняя старушка, даже в самый жаркий день укутанная в тулуп и валенки. Вера, пробегая, всегда вежливо здоровалась. Однажды бабулька остановила ее, протянула дрожащей рукой деньги и со слезами на глазах попросила купить молока и хлебца.

Вера почувствовала себя юным тимуровцем из рассказов Гайдара. Теперь у нее появилась своя подопечная бабушка, которой нужна помощь. Это было так ответственно, по-взрослому.

Отныне регулярно юная тимуровка забегала к старушке, покупала продукты, мыла полы. Та смущалась, стучала палкой, ковыляя по квартире, и причитая, что неловко как-то. Потом они пили чай с вишнёвым вареньем с косточками.

Бабушка Дануся рассказывала, как жили в войну на Украине, как голодали, как погиб её муж, как тяжело растила сыновей. Говорила она на украинском перемешанном с русским. Поначалу было не очень понятно, но вскоре Вере стала привычна эта певучая речь так похожая на русскую.

Дануся воспитала троих парней. Двое разъехались в другие города. А младший сын и сноха, по её словам, были очень заняты и много работали. Девчонке казалось чудовищным, что беспомощная старушка, которая не в силах доковылять даже до угла дома, брошена на произвол судьбы. И Верка радовалась, что может сделать доброе дело. Так они продружили полгода.

Как-то неожиданно в разгар урока Веру вызвали к директору. Она шла и мысленно готовилась к бою. Горгона сидела в кабинете сурово сдвинув брови: «Зачем ходишь к моей свекрови?»

Вера округлила глаза, не понимая, о чем речь: «К кому я хожу?»

– К Даниславе Андреевне со второго подъезда, к свекрови моей?

Вера оторопело соображала, о ком речь, а потом спросила: «Старенькая бабушка Дануся? Это ваша свекровь?»

Первое мгновение ей стало мерзко, что она помогала, как оказалось, родственнице своего врага. А потом вспомнила бабулькино беззащитное лицо, и будто лев внутри неё поднялся на дыбы. Ей было все равно кто перед ней: «Как вы можете, она одна, совсем одна, у неё даже сил нет дойти до угла дома. У неё в холодильнике пусто. И иногда задерживают пенсию и ей нечего есть. Это же мама вашего мужа. Да если бы я и знала, что это ваша свекровь, я бы все равно ей помогла. Ей некому больше помочь.»

Горгона стояла и растерянно хлопала глазами, а потом вдруг заплакала, подошла и обняла Верку: «Прости меня. Я просто подумала… Ладно. Спасибо тебе. Иди. Ты многого не знаешь.»

Не было торжества, не было злорадства. Просто понимание, что все люди, все знают, что такое боль, любовь и страдание. Все ошибаются. И бояться в общем-то некого и нечего.

Бабушку Данусю вскорости сын со снохой забрали к себе. Вера зашла её проведать, но грузчики, шумно матерясь, выносили мебель из опустевшей квартиры. Больше они не виделись. И с Горгоной никогда не говорили о бабушке.

До самого окончания школы с директрисой у них установились негласно тёплые добрые отношения. Та при встрече всегда как-то особенно смотрела на Веру и здоровалась.

Удивительным образом ненависть потеряла свое значение и растаяла, согретая человеческой любовью. Вера иногда возвращалась мыслями к этой ситуации и неизменно удивлялась, до чего виртуозно судьба разыграла всё будто по нотам. «Пути Господни неисповедимы.»

И ещё простая мысль поселилась в душе: «Солнце светит для всех, оно не выбирает для кого сиять».

Тёплый ветер обдувал лицо и резвился в завитках причёски. Вера сидела на лавочке и устало наблюдала, как её Нюська, забавная девчушка с конопушками на курносом лице, отчаянно отстаивает свое право на лидерство в кружке дворовых девчонок.

Вера отчётливо помнила, что ещё вчера она прижимала к груди нежную младенческую головку, бережно поддерживая шейку. Ещё вчера малышка обнимала её своими мягкими ручонками и шептала горячо в ухо: «Я тебя юбю». Ничьи признания не были столь дороги, как эти, они стоили целой жизни.

Вера вспомнила маленького Никиту – первенец, сыночек, её радость и гордость. Лучший ученик, красавец, талант. Все учителя в школе пели ему дифирамбы. И она, Вера, гордо вскидывала голову:» Вот видите, какая я мать». Успехи сына орденами честолюбия сверкали на груди: грамоты, медали, кубки.

Это её, Веры, заслуга! Методики раннего развития, «плавать раньше, чем ходить», умные кубики, продвинутый массаж, системы Монтессори, Никитиных, Воскобовича и прочих великих педагогов. На стенах висели развивающие плакаты. Вместе с сыном они ползали на пузе по карте мира, разложенной на полу. Вместе рассматривали звёздное небо и мечтали полететь к звездам, придумывали язык инопланетян. Лучшие репетиторы, лучшие книги, лучшие фильмы. Учиться должно быть интересно!

Сын – самый любимый мужчина её жизни, затмил всех. Даже мужа она так не любила, как этого сероглазого мальчишку. И вдруг как-то резко он стал чужим. Хлопал дверью перед носом, резко одергивал: «Отстань, мои проблемы».

Вера ранено отползала в сторону, стараясь беречь его пространство.

Ведь он личность, ему нужна свобода. Просто устал, просто нагрузка в школе. Она внимательно ловила настроение и взгляд любимых глаз, а он хмуро отворачивался и втыкал наушники. Или натягивал капюшон куртки и уходил к друзьям.