Вадим Курамшин - Катарсис. Поколение, обрезанное цензурой. Остаться человеком!

Незаконно полученный доход с каждого из двух под завязку загруженных продукцией «КамАЗов» составлял двенадцать тысяч долларов. Третий дополнил прибыль еще на пять тысяч. Преступное трио выручило без малого тридцать тысяч баксов. Кроме того, за эту услугу директор был благодарен Дмитрию не в меньшей степени, чем мелкий уголовник, исполнивший роль обладателя роскошного кожаного прикида. Максимов с благословения Черняева получил пятнадцать коробок яиц. В остальном, как и предвидел «режиссер-постановщик», директор снова его кинул.

17 ноября Дима вместе с одной из своих подруг, прихватив пачку стодолларовых купюр, коих насчитывалось ровно сто, отправились в город Тольятти, где, как и было обещано ревизору, приобрели новенькую «девятку» цвета «мокрый асфальт» с литыми дисками.

А уже 26 ноября Дима с законной женой сидел за свадебным столом. Наступила очередь четы Максимовых чествовать молодых. Первой поздравила Ирина, за ней Дмитрий. Когда к ним подошли с подносом, куда бросали конверты с деньгами, он выдержал паузу и, словно не понимая, чего от него хотят, рассеянно посмотрел вокруг. Когда внимание всех присутствующих сосредоточилось на нем, Дима взял микрофон:

– Нурик, в знак уважения к твоему отцу и с моими пожеланиями быть похожим на него примите от нас этот скромный подарок!

Дима положил на поднос ключи и сообщил, что они «вон от той машинки, что прямо у входа стоит». Жених был старше Димы на четыре года, но и в его возрасте стать обладателем новенькой машины, а тем более ВАЗ-2109, было мечтой любого. Поэтому Нурик, еле сдерживаясь, с трудом усидел на месте, пока человек с подносом, обойдя всех гостей, не вернулся к новобрачным. Их радости не было предела. Презент Димы оценил и сам ревизор.

Через несколько дней, получив деньги от второго «КамАЗа», Дмитрий, Юля и «парень с большой дороги» встретились в «банкетке» ресторана «Ишим» в центре Петропавловска.

– Я обещал тебе свою «восьмерку» за услугу? – Дима был явно доволен происходящим.

– Да. А что, пролезло все-таки? Много бабок срубил?

– Сумма на машину, равноценную моей, тебя устроит? – проигнорировав вопрос, продолжил Дима, – Глупо может выйти. Вдруг ты на моей «восьмерке», которую вся область знает, случайно с Черняевым встретишься.

– Конечно, устроит! Так сколько бабок-то поймал? – непременно желал знать недавний лжепредставитель «Меридиана»

– Во сколько ты оцениваешь мою машину? – снова вопросом на вопрос ответил Максимов.

– В три штуки. А сколько капнуло? – исполнитель аферы никак не успокаивался.

– Вот держи. Здесь три с половиной. Пятьсот сверху, это премиальные. Остальное тебя не должно волновать. Все правильно? – Дима не собирался раскрывать малознакомому человеку все нюансы своего гешефта.

– Конечно, братан. Все по понятиям. Спасибо! Если что, обращайся!

– Юль, а это тебе. – И отдал ей тысячу долларов. Когда они распрощались на крыльце ресторана с третьим участником аферы, Дима попридержал девушку:

– Вот возьми еще. Здесь столько же. Это на шубу.

Юля поцеловала своего героя в щечку и тоже поспешила домой. Она жила с родителями и маленькой дочерью напротив ресторана.

Все получили свои доли и были рады. Ни копейки из вырученных денег не досталось лишь Оле, с самого начала знавшей все тонкости аферы. Да она бы и не прикоснулась к этим деньгам. Все, чего она желала, – быть рядом с любимым.

Фирма «Меридиан» спустя полгода после убийства ее директора Сергея была ликвидирована. Одновременно прекратились и все имущественные претензии. Директор фирмы и единственный учредитель в гробу бы перевернулся, узнав, что через год после его смерти байсальская птицефабрика отпускает ему «КамАЗы», груженные продукцией. По доверенности, выписанной лично им.

Да и сам ЕрболАскарович еще какое-то время будет ухмыляться, вспоминая, как одурачил «Меридиан» и этого лоха Максимова: «Круто я умудрился выйти из такого сложного положения – и всего лишь за какую-то норковую шубу. Да еще и на деньги Максимова. А ведь могли и правда в порошок растереть! Одно слово – лохи», – думал господин Черняев

Радовался и Федя Барбич, хотя об афере ничего не знал. Но и ему она подарила тысячу новеньких американских купюр, которые он, получив от Димы, с важным видом отдал жене. В результате довольны остались все.

О том, куда уйдут оставшиеся деньги, читатель узнает позже. Но решение потратить их на благое дело придет к Дмитрию Максимову далеко не сразу. А пока продолжим нашу историю.

4февраля 2015 года. Село Горное. Северо-Казахстанская область. ИК особого режима «Жаман-Сопка»

Бессонница буквально добивала Максимова. Теперь, в сорок лет, он значился уже политзаключенным. Писать книгу Дмитрий начал под давлением друзей, членов комитета по его освобождению. Чтобы подвигнуть друга на литературный труд, они придумали своеобразную провокацию. Не дожидаясь, когда он возьмется за перо, информационная служба комитета опубликовала в интернете сообщение о том, что Дмитрий Максимов приступил к написанию автобиографического романа, где расскажет о своей нелегкой судьбе, – о пытках, пережитых в застенках, преследованиях спецслужб, всевозможных провокациях, попытках подкупа и о многом другом.

Затем его преданная (как он тогда думал) супруга, проинструктированная членами комитета, вложила это сообщение, распечатанное с российского сайта, в конверт и вместе с письмом отправила мужу.

Дмитрий понимал: его книгу ждут не только друзья, но и обычные люди. Для начала следовало вывести их из спячки и привлечь внимание к происходящему в стране. Но депрессия и раздражительность, вызванные хроническим недосыпом, держали его словно на прочной привязи.

Взяться за ручку его смогло заставить только письмо Екатерины. Они поженились 7 июня 2013 года, на втором году его последнего заключения. Свою Катеньку (о ней речь пойдет позднее) он чуть не боготворил, почитая ее фотографию сродни иконе. Письма, преданность, любовь Екатерины помогали ему выжить, не сойти с ума в иезуитской западне режима, который установился в стране с середины 2000-х годов. Власть практически полностью захватили силовики из старых кадров. В руках оборотней в погонах оказались суды, исполнительная власть, весь представляющий хоть какой-то интерес бизнес. Прокуратура стала органом, охраняющим коррупцию от любых попыток противодействовать ей.

2015 год ознаменовался не только «очередными внеочередными» выборами президента без выбора. Среди кандидатов были одни шуты, цель которых оставалась той же, что и на предыдущих выборах: создание видимости формирования новой власти. В стране ликвидировали все СМИ, пытавшиеся донести до народа альтернативную точку зрения на установившийся порядок, в том числе единственную независимую многотиражку «Свобода Слова», принадлежавшую известной в стране журналистке и общественному деятелю Гульжан Ергалиевой. Простые граждане Казахстана все чаще стали гибнуть под колесами иномарок, управляемых пьяными или обкуренными детьми чиновников, или машин таких же неадекватных сотрудников полиции, прокуратуры, мэрии.