Илья Веригин - На узкой грани

Поэтому ни на чью помощь мне рассчитывать не приходилось. До своего совершеннолетия я был под государственной опекой. Я был обут, одет и накормлен. Приют нас вывозил летом на природу или на море. Зимой на Рождество у нас всегда были подарки и от попечителей, и от государства. И воспитательницу мы все называли «мамой», поскольку она искренне нас любила и всех баловала, несмотря даже на то, что мы иногда вели себя из рук вон плохо. Но даже тогда она могла нас успокоить и привести в чувство. Счастлив был я? Быть может. Какой-никакой мы были семьей. Ссорились, мирились, дрались иногда… Но, в основном, вместе переживали каждый день. Для нас грустно было расставание с этой семьей, а, рано или поздно, оно было неизбежно. Некоторые оставили нас по завершении Средней школы. Учились они не очень хорошо, но по техническим и прикладным дисциплинам они получили достаточно хорошие отметки, чтобы их взяли младшими учениками на промышленные предприятия. Я старался всеми силами попасть в Старшую школу, а затем в Университет, для того, чтобы получить хорошую работу и выйти в люди, а не провести жизнь на улице.

Большую часть времени я проводил в библиотеке, а не в играх с остальными детьми или позже – на свиданиях. Я готовил уроки, потом читал. Чтение стало моей страстью. Я читал запоем, до головных болей и песка в глазах. Меня выгоняла библиотекарь уже перед закрытием, говоря, что я порчу свое зрение и здоровье. Ребята меня даже прозвали «крысой библиотечной», но мне на это было просто начхать. Когда я уже вплотную подошел к выбору профессии, то остановился на фармацевтике. Итоговые тесты в школе были пройдены, набран достаточный балл для поступления. Сданы дополнительные тесты в университет Макгилла, и я уже получил положительный ответ. Директор приюта пожал мне руку и сказал на прощание: «Удачи в жизни, Мор ѝ с Арман Роше».

А передо мной встал следующий вопрос – как и на что мне жить следующие шесть лет. Государственный банк, по запросу приюта, обеспечил мне кредит на образование и стипендию, причем возвращать мне придется только ту часть, которая идет непосредственно на обучение. Стипендия и проживание в эту часть не входят. Но стипендия не очень велика, и львиная доля расходов из нее – учебники и учебные материалы. На первое время мне выделили некоторую сумму «подъемных», на них я смог оплатить первые учебные пособия. А еще же надо что-то есть и как-то одеваться. Срочно мне надо искать работу.

С устройством на работу мне тоже повезло. Я воспользовался опытом многих студентов и пошел работать в один из ближайших «McDonalds» на территории кампуса. Поскольку иных источников дохода у меня не было, кроме стипендии, мне пошли навстречу и оформили мне разрешение работать сверх обычной нормы рабочих часов, чпо сравнению с остальными студентами. График был гибкий и удобный к совмещению работы и учебы.

Везение во всем не может длиться вечно. И это я понял на первой же лекции в университете. Я до начала учебы пробовал что-то штудировать, чтобы не совсем «нулевым» подойти к началу занятий. Но все это было впустую. То, что это не школа, стало понятно с первой же минуты. На лекциях и занятиях на нас выливали тонны материала и информации. Объемы работ, которые надо было выполнять, были колоссальные. За первые два часа первого курса на одной только неорганической химии нам дали такой поток материала, какого мы не проходили в школе за месяц. И это было только начало.

Дополнительно я записался на курс по Программе управления собственными расходами, чтобы сразу научиться правильно вести свое хозяйство и бюджет и самому не сесть в долговую яму. Я понимал, что толком в приюте нас к самостоятельной жизни не готовили. А соблазнов вокруг было великое множество.

Куратор нашего курса обозначила, что помимо шести обязательных дисциплин, которые входят в минимальный пакет, нам надо выбрать еще четыре любые, обязательные к изучению. А первый триместровый экзамен по пяти из десяти предметам уже через три месяца. А за это время, за эти три месяца, надо сдать десять текущих зачетов. Иначе не будет допуска до экзаменов в принципе. С первого же дня нам дали понять, что игры и детство кончились. Университету без разницы, посещаешь ты практику и лекции или нет. Это полностью твое личное дело, и нужно это не преподавателю и куратору курса, а только тебе. Преподавателю – что, чем меньше народу, тем ему проще. А как ты наверстаешь упущенное – только тебе решать. Тем более, что в учебниках и методических пособиях есть далеко не все, что потом спросят на экзамене. А многие преподаватели спрашивают на экзамене именно по своим лекциям. Учебники их особо не интересуют. На лекциях из огромного объема информации было сложно выдернуть ключевые моменты, за лектором приходилось конспектировать сплошным потоком, а потом уже разбирать во время самоподготовки. Очень много прикладных вещей и ситуационных задач разбиралось на практических занятиях. На лабораторных занятиях если ты, что-то делал неверно, то к следующему разу ты должен был предоставить подробную методику того или иного опыта, с указанием места, где ты ошибся и вариантом исправления ошибки. Очень много было работы в группе, над тем или иным проектом. Причем по результатам этой работы каждый участник группы оценивал работу всех. Из этой оценки, как и из многих других факторов, складывался твой индивидуальный рейтинг на курсе. По итогам этого рейтинга тебе проще или сложнее устроиться на работу.

Я только за голову хватался, как мне все совмещать – работу и учебу. Практические занятия пропускать нельзя ни в коем случае. Лекции тоже лучше не пропускать, упущенный материал потом найти очень сложно. А переписать конспект – это еще надо постараться, чтоб тебе его кто-нибудь дал. А даже если и дадут, у каждого свое видение важности материала. Пока у меня был сосед по комнате в общежитии кампуса, мне было проще, тем более, что он был из моей учебной группы. Но в середине второго триместра первого курса, он решил перебраться жить к своей подружке на квартиру. Нового соседа у меня не появилось, поскольку он место держал за собой. Но конспекты у него стало брать тяжелее.

Кое-как, со скрипом и скрежетом, я перевалил оба триместра. Каникулы, пару месяцев выдохнуть и дальше за учебу. На каникулах я взял себе за правило ходить в спортзал университета, благо это нам бесплатно. Занимался я в тренажерном зале и в секции рукопашного боя. Быть полным хлюпиком мне совсем не хотелось. И, конечно же, свободную минуту, на каникулах я проводил в библиотеке. Читал я по-прежнему много, и англоязычную, и франкоязычную литературу, переводные вещи из мировой литературы. На втором курсе закрыли тот «McDonalds», где я работал. Мне повезло больше других, поскольку как только начались разговоры о предстоящем закрытии, я сразу бросился искать новое место. Посчастливилось устроиться на автомойку, где хозяином был пожилой мужчина. Он с пониманием отнесся ко мне, тем более узнав, что я живу один, и обещал посодействовать при формировании графика. Я понимал, что ущерб учебе все же будет, сильно злоупотреблять добротой я не собирался. Минусов в этом месте было несколько. Мойка от кампуса была гораздо дальше. Контингент работников был оч-чень разный. Много ребят было с улицы. Студентом был только я, поэтому меня сразу же прозвали школяром. По опыту приюта, на прозвище внимания не обращал, но и на шею себе садиться не давал. В целом и в общем – сработался с ними.