Софи Цой - Красный Маскарад. Роман о любви, зависимости и рок-н-ролле

Появление Эрика стало для меня неожиданным, но я не показала вида. Он вел себя странно, а потом и вовсе попытался меня поцеловать. Но поддаться соблазну значило бы запутать сложившуюся ситуацию еще больше. Как так вышло, что он опять хочет меня? Что за наваждение? С этими мыслями, я ехала на машине в понедельник утром в Рэдвилл Холл. По радио играла «Heart Heart Head» Meg Myers. Если бы я верила в судьбу, то восприняла бы этот своеобразный выбор диджея на свой счет, но я реалистка. Да, жизнь сыграла со мной злую шутку, но надо жить дальше. Эрику надо помочь, как и его новоявленной подружке Челси, с которой мне все уже предельно понятно, в отличие от него самого. Что ж сегодня у меня будет возможность покопаться в его голове чуть глубже. Я ненавижу кружок доверия, но у него есть свои достоинства, которые я не могу отрицать. Посмотрим, с какой стороны откроется на нем Эрик Кейн.

Я пытаюсь рассмотреть ее лицо, все время пытаюсь, но ее губы такие горячие, что я не могу от них оторваться. Внутри меня все горит, в голове путаются мысли. Я прижимаю ее к стене, отдергиваю кроваво-красную ткань ее платья, раздвигаю ей ноги рукой, чувствую ее желание. Но я медлю, мне доставляет это удовольствие. Хочу, чтобы она принадлежала мне без остатка, без единого сомнения, и, чтобы ее желание достигло апогея. Она издает такие возбуждающие стоны, просто музыка для моих ушей. Каждое мое прикосновение находит отклик в ее теле. Не хочу делать это у стены, слишком предсказуемо. На кровати больше простор для воображения, а у меня как раз разыгралась фантазия. Ей нравится мой напор, она послушно следует за мной к кровати…

Надо ли говорить, что после такого сна я проснулся со знатным стояком. Но этот эротический сон был не похож на другие. Не то, чтобы мне постоянно снится, как я занимаюсь сексом, нет, в том смысле, что в нем я все чувствовал, как наяву, ощущал свое состояние. Это как-то странно. Но проклятое радио не дало мне еще немного поразмыслить на эту тему и заорало какую-то классическую симфонию. С добрым утром, Эрик! С очередным гребаным утром!

После завтрака я в компании Челси, от которой мне не было прохода, (ведь мы типа встречались), отправился на так называемый кружок доверия. Я шел на него в первый раз, а она уже ходила туда.

– Это даже забавно, – сказала мне Челси. – Сидеть кружочком и слушать, кто и как дошел до жизни такой.

Мне же это совсем не казалось забавным. Я не привык делиться своими мыслями с посторонними людьми, если это не текст песни, конечно. К тому же кружок ведет Рейчел. Я безумно хотел ее увидеть, но мне было неловко за попытку поцелуя. А еще там будет Челси и мне придется из кожи вон лезть, чтобы она не заметила, как я смотрю на психолога: у меня, разве что, слюни не текут при виде ее. Челси раскусит меня моментально.

Мы вошли в гостиную, посреди которой кругом стояли несколько стульев. На одном сидела Рейчел, рядом с ней расположилась худенькая девушка с рыжими кудрявыми волосами, которую я часто видел в столовой, а по другую ее руку сидел лысый мужчина в больших круглых очках. Черт меня дернул сесть прямо напротив Рейчел. Челси естественно уселась рядом со мной. Радовало, что она хотя бы не села прямо ко мне на колени, что вполне можно было от нее ожидать.

Рейчел была одета в черное облегающее платье, поверх которого она накинула медицинский халат. Но мое внимание сосредоточилось на ее ногах, а точнее на красной подошве ее туфель. Как их там называют? Лабутены вроде. Цвет их подошв напомнил мне цвет платья женщины из моего сна. Кажется, я становлюсь параноиком. И да, она опять накрасила губы своей ядовито-красной помадой.

– Всем доброе утро, – сказала она. – Сегодня у нас новенький – Эрик. Поэтому рассказываю для него и повторяю для всех присутствующих еще раз, что вся информация, которая вам станет известна в нашем круге доверия, должна здесь и остаться. Вы не имеете права ее разглашать третьим лицам, в том числе, и потому что подписали соответствующий договор. Предупреждаю вас также о том, что я веду аудиозапись этой беседы, которая может быть использована в суде любым из ее участников, если их права по договору будут нарушены.

Да уж, отличная вступительная речь! Сразу появилось желание высказаться.

– Кто-нибудь хочет поделиться своими мыслями? – спросила Рейчел у всех присутствующих.

Лысый мужчина поднял руку.

– Да, Джозеф, мы слушаем тебя.

– Сегодня я написал целую страницу в своем дневнике, а потом разрыдался, как ребенок. Это первый раз за последние десять лет, когда я написал что-то, будучи абсолютно трезвым. Я думал, я больше не могу писать, если не выпиваю перед этим. Но знаете, я могу. И я даже написал стих! А я не писал стихи уже столько лет! Я написал его о своей жене. Она ушла от меня год назад. Но я люблю ее, я все еще люблю ее – вот, что я понял. Я могу писать трезвым, и я люблю свою жену, – Джозеф говорил очень эмоционально, но обращался как будто не к нам, а к кому-то в своей голове. Во всяком случае, так это выглядело со стороны.

– Спасибо, Джозеф, за честность, но как ты думаешь, почему раньше ты считал, что не можешь написать ничего хорошего трезвым?

Джозеф задумался. Рейчел ждала ответа, но его все не было. Наконец, он глубоко вздохнул и развел руками.

– Я все еще не знаю, почему я вбил себе это в голову.

– Ты знаешь, Джозеф, но боишься себе в этом признаться, но я не буду заставлять тебя, ты должен сделать это сам, – сказала Рейчел, и обвела всех вопросительным взглядом, а потом остановила его на мне. – Эрик, быть может, вы хотите высказаться?

– Я не совсем понимаю о чем мне говорить?

– Расскажите, что у вас на душе? Что происходит с вами сейчас?

– Мне снятся сны, – зачем-то ляпнул я.

Все озадаченно посмотрели на меня.

– А до этого они вам не снились? – спросила психолог.

– Я не то имел в виду. Мне постоянно снится один и тот же сон, точнее один сон, только вроде как по частям, – я чувствовал, что мне не стоило об этом говорить, но слова сами слетали с языка.

– И о чем же он? – продолжала Рейчел свой расспрос.

– Мне снится женщина в красном платье. Я преследую ее.

– Преследуете? – уточнила она.

В этот момент рыжая девушка вся будто бы вжалась в стул. Мои слова испугали ее или мне показалось?

– Я опять не так выразился. Я хочу понять, кто она такая, но во сне я никогда не вижу ее лица, и это не дает мне покоя. Даже не знаю почему. Может быть, дело в тех таблетках, что мне прописали? Раньше мне не снились такие сны.

– А может это вовсе не сон? – предположил Джозеф.

– Что вы имеете в виду? – обратился к нему я.

– Воспоминания, вот о чем я веду речь. Бывает что-то так сильно хочешь забыть, что оно наоборот намертво врезается в твое подсознание. Когда пьешь, то многое забываешь, а потом это является тебе во снах.