Валерий Худяков - Дневник воспоминаний

Неприятное чувство собственной вины, обиды и какой-то растерянности охватило Сергея Николаевича.

«Стыдно, что уж тут говорить, – плавно текли мысли, – такое большое семейство образовалось, а до сих пор никому в голову не пришло поинтересоваться, где покоится прах одного из погибших на войне наших предков. Неужели мы так очерствели, решая походя свои житейские проблемы, ежегодно 9-го мая помпезно отмечая День Победы, шествуя, с фотографиями предков – участников войны, в колоннах бессмертных полков, и при этом не зная, где покоится прах нашего родного человека, отдавшего свою совсем молодую жизнь за то, чтобы жили мы. Нет, нет, этого так оставить нельзя. Надо думать, именно я должен заняться поисками, я теперь остался за всех, молодежь, конечно, сообразила бы, если поручить, да и не в этом дело, займусь сам, благо, времени теперь навалом, компьютер есть, интернет в деревне плоховато, но работает. Наверняка в каких-нибудь архивах должны быть сведения о местах воинских захоронений. Нужно будет поискать в интернете эти архивы. Сейчас ведь все просто – нашел в „яндексе“ нужный сайт и задавай вопросы. Думаю, должны ответить, если не секрет, конечно. Не буду откладывать, сегодня же влезу в интернет, посмотрю, какие архивы существуют на этот счет, ну, а дальше, как сложится».

За размышлениями Сергей Николаевич не заметил, как въехал в Рязанскую область, как повернул с главной трассы на город Рыбное, районный центр, и, минуя его, оказался на дороге, ведущей в село Константиново. Вот и деревня Раменки, окруженная светлыми березовыми рощами, воспетыми поэтом, и современное поселение «Раменские дворики», выстроенное в течение последних десяти лет проворными предпринимателями на бывших колхозных полях, на которых до недавнего времени колосились пшеница и ячмень.

Елена ждала Сергея Николаевича с нетерпением – дети и внуки к этому времени уже разъехались по своим «зимним квартирам», скучно стало, не с кем словом обмолвиться. Встретила мужа с широкой улыбкой.

– Что так долго-то, Сережа?

– Да, очереди везде, понимаешь ли, только у нарколога два дня просидел, но теперь все позади, получил новые права на десять лет.

– Поздравляю, дорогой, давай, ставь машину и заходи в дом, обед ждет, прости, я тебя не дождалась – уже отобедала.

– Как ты думаешь, Лена, не следует ли нам с тобой «обмыть» новые права? – спросил Сергей Николаевич, выходя из умывальника и усаживаясь за обеденный стол, – где-то, по-моему, у нас притаилась бутылочка нашей пшеничной самогоночки. Давай-ка, душа моя, ее на стол, немного расслабимся с дороги.

Возражать Лена не стала. Она достала из холодильника и поставила на стол запотевшую поллитровку, протерла бумажной салфеткой граненую стопку и сняла крышку со стоявшей на столе большой эмалированной миски, из которой по всей кухне распространился аппетитный аромат салата из только что собранных с кустов спелых мясистых помидор в смеси со свежими огурцами, сладким перцем, нарезанным полукольцами луком и заправленным душистым подсолнечным маслом, привезенным родственниками Елены из тех самых мест, где масло это производится. Сама Лена уселась напротив мужа в ожидании услышать что-либо новое, в смысле: где был, что видел?

Во время обеда Сергей Николаевич, кроме всего прочего, подробно рассказал жене о том, как, казалось бы, невинный вопрос доктора-нарколога заставил его задуматься о памяти вообще, и, в частности о том, как мы храним память о близких, сложивших свои головы на полях сражений Великой Отечественной Войны.

– Ты понимаешь, Леночка, – как будто бы жалуясь на кого-то, обращался он к жене, налегая на салат, – оказывается никто из ныне живущих моих родственников не знает, где захоронен дядя Толя, брат моей мамы, который погиб в 44-м в Белоруссии. Кто знал, того уж с нами нет. Я решил выяснить, где же все-таки находится его могила. Сегодня же сяду за компьютер и начну поиск, – твердым голосом сказал в заключение, слегка «посоловевший» от роскошного обеда, Сергей Николаевич.

Решив после сытного обеда, «по закону Архимеда», отдохнуть, Сергей Николаевич улегся на диван, закрыл глаза… «Нет, поспать, видно, не получится, никак не выходит из головы эта история с местом захоронения дяди Толи, и, если интернет действует, надо заняться прямо сейчас, не откладывая». Он решительно встал с дивана, сел за стол, включил компьютер, интернет. Повезло, сразу включилась поисковая программа. «С чего начать? Не может же быть, чтобы до наших дней эти материалы не были систематизированы» – вслух спросил он самого себя.

Сергей Николаевич немного подумал и набрал на поисковике вопрос «Захоронения погибших в ВОВ Советских воинов», заполнил предложенную короткую анкету о погибшем, и, через некоторое время, на экране высветился краткий сухой ответ из электронного архива банка «Мемориал»: «Харютин Анатолий Васильевич в списках захоронений не значится».

«Странно, конечно, но ничего, не один, наверное, электронный архив существует. Подумаем, что делать».

До позднего вечера Сергей Николаевич направлял по электронной почте запросы в различные электронные архивы Министерства Обороны. Ответы появлялись на экране быстро, но, к сожалению, все они были одинаковы: «не значится». К столу подошла Елена, глянула на экран монитора.

– Слушай, Сергей, – решила вмешаться в поиск Лена, – если твой дядя погиб в Белоруссии, то, может быть, именно там нужно искать, наверняка в Минске в архивах есть такие сведения, как думаешь?

– Отличная идея! Как я сразу не догадался? Надо думать, в Белоруссии существует свой банк «Мемориал». Из головы вылетело, что это уже давно другая страна. Сегодня уж поздно, завтра утром попытаюсь отыскать архивы в Белоруссии, направлю туда заявление, посмотрим, что из этого выйдет.

И, успокоившись, с мыслями, что как будто бы все уже положительно разрешилось, Сергей Николаевич улегся на ночлег. Утром, не дождавшись завтрака, он включил интернет.

«Ну, никак не идут из головы мысли о захоронении, сейчас попробую запросить „Мемориал“ в Минске, – приговаривал он себе под нос, выискивая на экране монитора электронный адрес архива, – вот, нашел, теперь надо правильно составить запрос».

Придумывать ничего не пришлось, образцы писем содержались здесь же, в приложении к адресу электронного архива в Белоруссии, появившемуся на экране монитора, и Сергей Николаевич, как по трафарету, составил обращение в Республиканский архив Белоруссии.

«Здравствуйте. Обращаюсь к вам с просьбой помочь разыскать место нынешнего захоронения моего родного дяди, погибшего в июне 1944 года на территории Белоруссии.

Его данные: ХАРЮТИН АНАТОЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ. Родился в 1924 году в деревне Петровка Рязанской области. Призывался Свердловским райвоенкоматом г. Москвы».