Ирина Мальцева - Лабиринты любви

Автобус тронулся после того, как контролер проверил у пассажиров билеты. А контролером была Машина знакомая.

– Что, у тебя теперь пригрелся? – спросила она.

– То есть? – не поняла Маша.

– А что тут непонятного? Человеку надо где-то переночевать, поужинать да позавтракать. В гостинице дорого, вот он и пристраивается к одиноким, вроде тебя. Переночует с комфортом, поест с аппетитом, а за все удовольствие – бутылка водки. Да и ту, поди, сам вылакает, так?

Маша смотрела на знакомую контролершу и не могла сообразить, о чем идет речь. Та заметила изумление на лице Маши и безжалостно закончила:

– Не расстраивайся, ты не первая у него и не последняя. И не женится он на тебе: жена у него в Долгопрудном и двое детей.

Сказала и пошла, а Маша долго не могла с места тронуться. А когда домой вернулась, так за уксус схватилась. Хорошо девчата к ней пришли, когда она в тот день на работу не вышла. Спасли.

Подарок к серебряной свадьбе

Когда в присутствии Марины Николаевны Погодиной произносят слова «серебряная свадьба», она вначале вздрагивает как от прикосновения льдинки к теплому после сна телу, потом облегченно улыбается, а под конец безудержно смеется, чем приводит собеседников в недоумение. Ей приходится оправдываться тем, что именно с серебряной свадьбой у неё связаны смешные воспоминания. Мол, погуляли на славу, есть, что вспомнить в старости.

На самом же деле Марине Николаевне в день собственной серебряной свадьбы было не до смеха.

Во-первых, решили «молодые» устроить банкет на даче, а это дополнительные неудобства и хлопоты, хотя дачный домик у Погодиных был оборудован всем необходимым в смысле бытовых удобств.

Во-вторых, они с мужем, Владимиром Ивановичем, сошлись во мнении, что на «серебро» пригласят тех, кто гулял на их свадьбе тогда, двадцать пять лет назад. А их пришлось разыскивать: одни давно перебрались на другое место жительства, с другими почти не поддерживались отношения.

В-третьих, следуя собственной логике, Погодины решили, что количество гостей не должно превышать двадцати пяти человек, а это проведение жесткого отбора среди возможных участников торжества.

Зачем им нужны были все эти заморочки, неизвестно. Делали бы как все, советовали им близкие, но Владимир Иванович и Марина Николаевна решили по-своему, доказывая тем самым свою независимость от общественного мнения и условностей.

Каких трудов им стоило осуществить все запланированное, знают только они да их взрослые дети. На сына Всеволода (или Севу по-семейному) легли бытовые проблемы: благодаря его техническому и организаторскому таланту на даче все исправно работало, огромный холодильник был забит до отказа продуктами с рынка и оптовой базы, в подвале ждали своего часа ящики шампанского и водки.

Сева продумал танцы на свежем воздухе, для чего вывел колонки и прикрепил их к фальш балкону под самым коньком крыши.

Дочь Лиза, несмотря на неполные восемнадцать лет, составила меню, сама занималась украшением большой комнаты для банкета, написала и разослала открытки-приглашения.

Готовить стол начали с вечера пятницы, а закончили в субботу к обеду. Марина Николаевна не чувствовала под собой ног и мечтала о прохладном душе и хотя бы часе отдыха на диване.

Кажется, все предусмотрели, думала она, стоя под душем, никаких неожиданностей не должно быть. Ну, разве кто-нибудь перепьет. Но Сева берет эту проблему на себя: двадцатитрехлетнему парню, здоровяку и самбисту по силам будет угомонить любого, кто попробует испортить праздник.

Да, Володьку надо предупредить, чтобы не рассказывал за столом похабных анекдотов…детям накрыть стол на веранде…Так, еще что? Вроде все под контролем, можно часик полежать.

К четырем часам начали съезжаться гости. Из тех, кто был на первой свадьбе Погодиных, на серебряную пришли семь человек. Марина Николаевна радушно встречала приглашенных на нижней ступеньке высокого крыльца, расцеловывала, благодарила за подарки, а сама внутренне ужасалась тому, насколько все изменились за двадцать пять лет! Вот Катерина Говорова была пышечкой со светлыми кудряшками и ямочками на щечках, а стала тощим, с узким холодным лицом «синим чулком». Они когда-то дружили, бегали на свидания, и парни больше внимания обращали на Катерину, чем на неё, Марину, а, поди ж, ты.

А вот Костя, вернее, Константин Семенович Борисенко, напротив, раздобрел, поширел. Где неутомимый марафонец с ногами австралийского страуса, светлым вихром на затылке, над которым посмеивался весь курс: корова языком лизнула! Сейчас Борисенко выглядел как БОРИСЕНКО – важный, упитанно-гладкий, а вместо вихра, вспотевшая лысина. Да-а-а-а, где мои семнадцать лет?!

Марине Николаевне вдруг захотелось вбежать в дом, найти старые фотографии со своей свадьбы, встать перед зеркалом и сравнить: вдруг и она уже на себя тогдашнюю нисколько не похожа?

Муж, заметив её внутреннюю панику, обнял за плечи и тихо так на ухо:

– Ты у меня все такая же красавица, и годы тебя не берут. Это потому, что характер у тебя легкий, незлобивый. – Потом еще тише. – А Катька всегда злюкой была, только хорошо маскировалась. Я ведь тогда за ней начал ухаживать, да сразу распознал ехидну.

Женщина шутливо погрозила супругу, потом потерлась щекой о его плечо и счастливо вздохнула. Какой все-таки у неё Володька замечательный: и муж верный, и отец примерный. Вот скоро Сева женится, внуки пойдут, и Володька, без сомнения, станет лучшим в мире дедом.

У калитки остановилась черная блестящая «Волга». Ну конечно, Раиса Станиславовна пожаловала! Раиса Попова (она же Суягина, Кобзарева, Буланина) все никак не могла остановиться в вечном поиске подходящего мужа. Говорят, в загсе её в последний раз предупредили, а она им в ответ: «Я на достигнутом останавливаться не собираюсь!» Ну, еще бы! Раиса – картинка, ей мужику голову задурить, как другой – овсянку сварить.

Сейчас её под руку вел А.П. Попов, кру-у-упный начальник. Правда, в сравнении с женой-красоткой проигрывал по всем статьям – чего стоят короткие ноги «иксом».

– Мариночка, – запела Раиса, – неужели уже двадцать пять? И все с одним! Не скучно?

– Нет! – смеется в ответ Марина Николаевна и тянется губами к щеке мужа. – Я своего Володьку ни на кого не променяю!

– Здравствуй, Владимир, – Раиса жеманно протянула Погодину руку для поцелуя. – Хорошо выглядишь (недовольный взгляд в сторону А.П. Попова). – Слушай, может, мне соблазнить тебя? А то скоро над тобой золотой нимб проявится. Ну, просто святой, честное слово.

– Раиса, угомонись, – попытался урезонить красотку Владимир.

– А что такое? – закатила детски невинные глазки Раиса. – Ну не поверю, чтобы такой представительный мужчина да при хорошей должности и ни-ни, никогда и ни с кем?! Фантастика!