Ирина Мальцева - Лабиринты любви

– Представляешь, я опять на диете!!! Да какой! По кило за неделю набираю! И нисколько не волнуюсь. Сейчас еду домой, буду увольняться. Петя уже уехал, ждет меня в Мурманске.

…Ночь за окном. Маленькие станции выплывают из тьмы и быстро пропадают вновь. Вагон, покачиваясь на стыках, несет в своем чреве отдохнувших, набравшихся сил у моря людей, и среди них моя попутчица. Счастливая от полноты жизни, красивая от нахлынувшего чувства, любящая и любимая.

Мне что ли на диету сесть?

Женское счастье

Маша Кожухина работала в отделе кадров крупного предприятия. Было ей в ту пору тридцать пять, внешность она имела заурядную, хотя если бы немного больше уделяла себе внимания, то выглядела бы намного лучше. Но перед зеркалом Маша задерживалась лишь по утрам, перед работой. Сама она была невысокого мнения о своей внешности и не верила, что кому-то понравятся её темно-каштановые чуть вьющиеся волосы, которые она зачесывала назад и закрепляла тонким ободком, маленькая грудь и широкие полные бедра. Ей трудно было подобрать одежду, потому что сверху подходил сорок шестой, а снизу – на два размера больше. Покупая очередной костюм пятидесятого размера, она шла в ателье, где ей перекраивали жакет, но при этом обязательно что-то портили, и костюм в целом не производил впечатления нового, а выглядел образцом домашнего производства.

Размер ноги у Маши был тридцать девятый, а это бы ничего – модельные туфли есть и таких размеров, но беда в том, что бедняжка не умела ходить на каблуках. Поэтому туфли без каблуков, которые она покупала, визуально делали ногу еще больше.

Но коллеги по работе обожали Машу, считали её красавицей, умницей и добрейшим на свете человеком.

– Здравствуй, Машуля, – встречали её на работе, а она улыбалась в ответ. При этом её лицо светилось радостью и нежностью, карие глаза изливали на окружающих ласковое тепло, а губы складывались в какую-то детскую улыбку, и каждому хотелось чмокнуть Машу в щечку.

На работе Маша была не заменима, если кто-то уходил на больничный, или нужно было быстро и в кратчайшие сроки выполнить большую работу. В праздники она тоже была востребована как никто другой: ей можно было поручить накрыть стол, и тогда рядовая пьянка превращалась в кулинарное торжество, Маша прекрасно пела, знала и народные, и современные песни, грациозно двигалась в танце и была зачинщицей всевозможных застольных игр и розыгрышей.

И при всем этом человеческом богатстве она была одинока, хотя имела ко всем своим достоинствам еще чудесную двухкомнатную квартиру, и, казалось бы, давно могла устроить свою личную жизнь. Но проходил год за годом, а никаких надежд на замужество не предвиделось.

– Нет у меня женского счастья, – бывало, взгрустнет Маша. – Другие по третьему разу замуж выходят, а я…

– Ох и разборчивая ты невеста,– журил её начальник отдела кадров Осип Семенович Кидер, который не однажды заигрывал со своей работницей, но неизменно получал решительный отпор. – Еще год-два, и останешься вековухой. Если уж не мужа, так хоть хахаля заведи. «…был бы милый рядом…» – козлиным голоском намекал начальник.

Маша поначалу отмахивалась от таких разговоров, но со временем стала задумываться. Украдкой начала выискивать среди работников предприятия, соседей и просто знакомых мужчину, разведенного или вдовца, с прицелом завести с ним долгосрочные отношения. Но одни не нравились ей, а другие, зная Машу не первый год, не воспринимали её как потенциальную невесту. Время летело, женщина уже и не надеялась на то, что изменится её устоявшаяся одинокая жизнь, что и её улыбнется пресловутое женское счастье.

Однажды, возвращаясь из деревни от родителей, она долго простояла на остановке у автовокзала, ожидая рейсового автобуса. Народу было немного, да и тот топтался на платформе у закрытых дверей двух междугородних автобусов. Еще один автобус с красной надписью «Москва» на белом боку стоял чуть поодаль, на смотровой яме. Возле него вытирал измазанные машинным маслом руки водитель. Вдруг он глянул в сторону Маши, потом еще и еще. Женщина заволновалась, потому что никто так, по-особенному, на неё не смотрел.

Тут из-за поворота вырулил автобус, Маша отвлеклась лишь на минуту, глянуть на номер, а когда посмотрела в сторону ремонтируемого автобуса, то мужчины там уже не было. Чувство потери так овладело бедняжкой, что она чуть не разревелась.

– Здравствуйте, – вдруг послышалась за её спиной. Маша резко обернулась и наверняка упала бы, запутавшись ногами в сумках, но крепкие руки удержали её, а со склоненного к ней лица смотрели невообразимо красивые, ласковые, в пушистых ресницах глаза водителя.

– Здравствуйте, – чуть слышно ответила Маша.

– Вы, я заметил, давно ждете автобуса, – сказал водитель. – Хотите, я вас подвезу на своем?

Маша от неожиданности онемела, а мужчина ловко подхватил её тяжелые сумки и пошагал к смотровой яме. Женщина двинулась за ним, чувствуя одновременно и сильное смущение, и необыкновенную радость.

Через полчаса они уже были возле её дома. За время поездки женщина не произнесла и нескольких фраз, зато водитель говорил за двоих. Поднимаясь на третий этаж, он все шутил, что в сумках у неё, очевидно, кирпичи.

– Да нет, – улыбнулась Маша в ответ. – Родители картошки наложили, банок с соленьями и вареньем. Мне и не надо всего этого, но не обижать же стариков.

– Верно, – согласился мужчина, – обижать стариков не следует. – Меня Олег зовут, – представился он.

– А я Маша.

Войдя в квартиру, Маша смущенно предложила незнакомцу пройти, «выпить чаю». Тот не стал ломаться, а тут же прошел на кухню, по-хозяйски расположившись на стуле возле окна.

– Я ничье место не занял? – внимательно глянул гость на хозяйку.

– Нет, что вы! Я живу одна… – она чуть замялась, – и люблю сидеть вот здесь.

Маша показала на узкое пространство между кухонной стенкой и столом.

– Такая красивая женщина и одна? – удивился гость. – Куда же смотрят ваши мужчины!

Женщине приятно было слышать эти слова, и в душе она молилась, чтобы мужчина вдруг не глянул на часы и не заторопился уходить.

Но страхи её были напрасны. Олег, видимо, никуда не спешил, и компания одинокой женщины его вполне устраивала. Его глаза неотступно следовали за женщиной, суетящейся на кухне, от его внимания не ускользнули ни забитый продуктами холодильник, ни отличного качества чай, ни сияющая чистота жилища Маши.

– Люблю ветчину, – сообщил Олег, уминая бутерброд и запивая его чаем. –Особенно с водочкой.

Сказал он это вскользь, но осчастливленная вниманием Маша тут же кинулась к холодильнику, вытащила нераспечатанную бутылку.

– После дня рождения осталась, – смущенно проговорила она, боясь, как бы мужчина не заподозрил её в пьянстве.