Наоми Рейн - В плену безмолвия

Чтобы его простить – два крыла.

Нибелунг, это плавит твой воск конвектор -

Перья крыльев вмерзли в сталь.

Память в трубы уносит ветром… Улетай! Улетай!"

(с) Веня Д'ркин

Несколько лет назад в нашем офисе появился новый сотрудник. Директор по развитию бизнеса. Его звали Борис, невысокий мужчина средних лет с толстым животом и лысиной. Похож то ли на крысенка, то ли на хорька. Что-то мелко-хищническое сквозило в его маленьких глазках-бусинках, остром коротком носике и кривых тонких красных блестящих губах. Было в его лице что-то, что меня пугало. Что-то порочное, темное или развратное.

Он вызывал неприятие, отвращение и желание держаться от него подальше. Но куда было деваться, уйти я не могла, я подчинялась ему по должности. Он был моим новым начальником, пригласившим на беседу-знакомство. Я села на стул и мрачно уставилась в пол.

– Здравствуй, красавица, здравствуй, милая. Как у тебя настроение?

Я изумилась. Что он себе позволяет? "Милая"? И вопросы совершенно не деловые.

– Вижу, что не очень. А что тебя тревожит, можешь мне рассказать? У тебя что-то не так, что-то случилось?

Я отрицательно покачала головой.

– Спасибо, все в порядке.

"В друзья набивается? Мы же на работе."

– Знаешь, когда я был в твоем возрасте, мне все тоже казалось мрачным, я не хотел ни с кем общаться. Мне тогда казалось, что никто меня не понимает и никогда не сможет понять.

Я подняла голову и посмотрела в окно. Там начинал накрапывать занудный серый дождь. "Что за сумасшедший теперь у меня в начальниках?"

– А потом я все-таки встретил людей, которые смогли меня понять. Уверен, и ты встретишь. И тогда тебе захочется с ними поделиться той тяжестью, что у тебя на сердце.

"Каким высокопарным книжным языком он говорит", – с тоской подумала я.

– Ну что ж, обсудим рабочие вопросы. Я здесь человек новый, но мне предстоит всеми вами руководить, поэтому я хочу каждого узнать как можно лучше.

Я смотрела в окно и не отвечала. "Вот пристал, урод хренов, ну что привязался?"

– Ты знаешь, ты, конечно, можешь молчать, я понимаю, что тебе не очень хочется разговаривать. Но имей в виду, эмоциональный комфорт в коллективе очень важен. Мы здесь как одна большая семья. Ты можешь полностью мне доверять. И всем со мной делиться. Но если ты не станешь более общительной и разговорчивой, я не смогу тебя защитить. "Кто не с нами, тот против нас". Ты ведь этого не хочешь, правда?

Я вздрогнула и посмотрела на него. "Он что, мне угрожает? Чего не хочу? На что он намекает? Что меня уволят?" Но нет, вроде он не угрожал, а наоборот, сочувствовал. Смотрел мягко, внимательно и заботливо. Казалось, он за меня всерьез переживает.

Я помотала головой.

– Не хочешь? – переспросил он.

– Нет. – Еле слышно пробормотала я.

– И я этого не хочу. Поверь мне, время сейчас тяжелое, и найти работу непросто. Тем более такой юной девушке, как ты. Сейчас далеко не самый благополучный период в стране. Тогда, может, ты можешь мне немного рассказать о себе? Что тебя волнует, тревожит, о чем ты думаешь?

– Я переводчица, перевожу все, что требуется фирме на двух языках: статьи или новости для сайта, годовые отчеты и планы, презентации, договора, новостные бюллетени.

– Ты замужем?

– Нет.

– Есть молодой человек?

– Нет.

– Такая красивая и одинока?

"Какое это имеет отношение к работе?" – подумала я с раздражением.

– Мне важно знать, на кого в команде я могу рассчитывать, – пояснил он в ответ на мой безмолвный вопрос. – Кто будет готов – в случае необходимости, аврала, – он поднял палец, – остаться в офисе допоздна, кого никто не будет ждать дома. Кто готов посвятить себя работе. Поставить ее на первое место в своем списке приоритетов.

– Работа для меня важна, – ответила я.

– Отлично! – он широко улыбнулся и довольно потер руки, – буду иметь тебя в виду в первую очередь. Нам предстоит очень тесное сотрудничество – локоть к локтю! До завтра.

С облегчением я встала и вышла из его кабинета.

Прошли три недели. Каждый день я была вынуждена тесно общаться с Борисом. Он был мне противен, раздражал, но приходилось терпеть. Он всегда улыбался мне, когда я входила, спрашивал, как мое настроение, не замерзла ли я, пока шла до офиса. Пять минут от метро, серьезно? Я не знала, как реагировать на такие вопросы. Никто никогда не спрашивал меня ни о чем подобном. Мне казалось, он издевается.

Но нет, со временем я поняла, что он просто не переносил мысли, что он может кому-то не нравиться. Ему необходимо было очаровывать всех: коллег, деловых партнеров, клиентов, начальство, официанток в кафе. Он не мог смириться, что кто-то может его недолюбливать. Может, поэтому он особенно старался покорить меня. Или просто нуждался в любовнице на каждой своей работе.

И через какое-то время, к своему ужасу, я поняла, что мне нравится его внимание. Он располагал к себе вежливостью и чем-то большим. Он так спрашивал о моей жизни, как будто был действительно заинтересован, словно я для него что-то значила. Как будто я была ему близким и дорогим человеком. Мое несчастное сердце, истосковавшееся по любви и ласке, не могло не отозваться на такое обращение. Как ни пыталась я себя остановить, уговаривая, что никому нельзя доверять и открываться, я ничего не могла с собой поделать.

Мы очень сблизились. Он ходил со мной обедать в кафе неподалеку, под предлогом, что нужно обсудить срочные рабочие вопросы. Но если мы были вдвоем, он всегда переходил на личные темы. Расспрашивал меня. И со временем я рассказала ему все. Про свое несчастное детство, сложные отношения с родителями, первую любовь, разбившую мне сердце. Она закончилась так мучительно, я до сих пор не могла ее пережить. В середине моего рассказа, когда я горько заплакала, он подошел, сел рядом и взял меня за руку. Я уткнулась ему в плечо, он неловко обнял меня и стал гладить по голове.

Он в ответ поведал мне, как жестоко относилась к нему его прошлая любовница, коллега на предыдущей работе. Как сильно он ее любил, сколько всего для нее делал, а она только использовала его. Тянула деньги, а ведь он ради нее даже пошел на должностное преступление. Как он несчастен с женой, как та его не понимает, вываливает на него все свои обиды и срывает злость. Как дети не слушаются. Как никто его не ценит, директор фирмы не хвалит.

Однажды мы засиделись в офисе допоздна, выверяя отчет перед грядущим советом директоров. Я сбегала в супермаркет неподалеку и купила кефира и булочек, мы поужинали прямо в офисе. Была почти полночь. Он предложил подвезти меня домой на машине: