Анджей Ласки - Формула Любви. Книга вторая

– Что ты видишь? – Диана прервала меня от размышлений.

– Ничего. Песок под ногами и дальше песок.

– А дальше?

– Тоже ничего. Как полотно, – я пытался описать все более подробно. – Черное полотно, даже звезд не видно. Это космос?

– Нет. Посмотри, оглянись вокруг. – Диана указала рукой куда-то вдаль. – Это твоя жизнь. Такая же черная и беспросветная. Как твоя планета. Планета, на которой, кроме тебя ничего нет.

Почему-то мне стало очень стыдно. И в другой ситуации я бы даже мог с ней поспорить, но сейчас мне абсолютно нечего было сказать.

На многие мили вперед расстилалась лысая долина, покрытая бесконечным песком – ни камня, или хоть какого-нибудь валуна, на который можно было бы опереться, присесть.

– Это у всех так?

– Нет, конечно. У каждого – свое. – Диана замолчала, раздумывая. – Видишь, на твоей планете ничего нет, потому что и в жизни у тебя не было ничего, кроме себя самого. Ты предал ее, свою жизнь. Отдал на растерзание одиночеству и все свои дни в бесконечности проведешь именно так. Тебе ведь нравилось?

– Вообще не нравилось. – Метнул слова я куда-то в пустоту, слишком громко. Солнечный ветер поднял их и разметал по холодной пустыне, взъерошив песок под ногами.

– А другие планеты совсем не похожи на твою. – Продолжала она, кажется, пропустив мой истеричный вопль мимо ушей, как будто и не было его. – Совсем. У кого-то пальмы растут, у кого-то океан разливается до самого горизонта и в нем отражается солнце. Много прожитых жизней, много разных планет. И каждый получает по мере того, что он заслужил. Но твоя планета и твое будущее – оно вот такое.

Еще мне не хватало тут библейских нравоучений… Я поковырял большим пальцем ноги песок.

– И как здесь можно… – Я попытался подобрать верное слово. – Существовать?

– Ну, ты это же как-то делал все это время.

Меня, словно нашкодившего щенка, ткнули носом в мои же ошибки. И, несмотря на слишком большую очевидность совершённого, продолжали делать это снова и снова.

– Но я представлял рай совсем другим.

– Каждому – свое. – Повторила она, будто вдалбливая это в мою голову. – Отрицая все в своей жизни, ты не можешь сделать шага к нему, к своему раю, даже самого маленького. И, вообще, кто тебе сказал, что это рай? Посмотри, вон там стоит Кейси Ретимски – твой друг, рок-музыкант.

Я поднял голову и посмотрел в направлении, куда указывала Диана. Но ничего там не увидел – все та же черная всепоглощающая пустота.

– Я никого не вижу. – Я порылся в памяти. – Да и друга-то у меня такого не было. Какое идиотское имя. Он кто – поляк или серб?

– Все верно, поэтому ты никого и не видишь. Ты променял его, променял его на свое дурацкое одиночество. Променял и всех остальных. Вокруг нас сейчас много людей, но ты не в силах увидеть никого, потому что ты их просто не знаешь. Вот Джимми Джонсон – ты забыл о нем, когда зашел в тот бар, опрокинуть стаканчик, вот Стили Свайп – ты забыл о нем, когда тебя пригласили на ту вечеринку, но ты был занят чем-то очень важным… Чем же? Ах, да. Ты поглощал свое одиночество гранеными стаканами, не отвлекаясь ни на кого. Все они проскользнули мимо тебя, когда ты, ты сам закрылся ото всех. И раньше не мог, и сейчас не можешь и потом никогда не увидишь.

– Но как же так?

– А очень просто – ты думал, что одиночество нужно заслужить, тебе казалось, что это твой козырь. Но это совсем не так. Вообще не так, как ты себе представляешь. Одиночество – это бессердечная сука, которая поглощает все и вся, лишь только дай ей дотронуться до тебя. Она сначала тебя совратит, а потом поглотит без остатка. Так произошло и с тобой.

– Неправда. У меня были… есть друзья.

– Да? И кто они? Твои плюшевые игрушки, которые ты так бережно хранишь в ящике под кроватью, перевозя их из одной квартиры в другую?

– Нет, конечно! Что ты несешь?

– Ммм… погоди, дай вспомню. – Диана почесала лоб и нахмурилась. – А, может этот… как его… Нет, не вспомню. Смотри, просто вспоминать нечего.

Кажется, она начинала злиться. Я смотрел на нее – ее носик начал подергиваться – первый признак. Я слишком хорошо изучил ее повадки.

Диана присела и набрала в горсть песка.

– Фууух… – Веселым фонтанчиком взвился он с ее ладони. – Вот такая она – твоя жизнь. Дунь и ее не станет. Никто и не заметит.

– Ладно, зачем мы здесь? – Я нахмурился.

– Чтобы ты понял. Хотя бы один раз в жизни.

А я и так понял. Даже у Маленького принца 9 9 «Ма́ленький принц» (фр. Le Petit Prince) – аллегорическая повесть-сказка, наиболее известное произведение Антуана де Сент-Экзюпери. была планета интереснее моей. «…приведи в порядок свою планету» – сразу подсказало подсознание. Он хотя бы мог за ней ухаживать. А здесь за чем ухаживать?

Я сел на песок. На горизонте распласталась бесконечная чернота. Темно и страшно. Мне бы вырваться, мне бы преодолеть ее, прорвавшись к солнечному свету, оставить ее позади или, может, просто сдохнуть здесь?

Диана присела рядом, и мы долго молчали.

Пустота черной планеты слишком сильно отягощала, опустошала сознание и ничего не давала взамен. Как я не увидел этого раньше? Как жил? И если здесь мое последнее пристанище, то и все мечты не стоят ломаного гроша. Чего хотел, к чему стремился? В чем смысл жизни, наконец?

Я уткнулся носом в ее плечо и разрыдался. Как подросток, получивший двойку на уроке. После стольких лет самолюбования я вдруг очнулся. Будучи почти мертвым, я почувствовал себя живым. Слезы текли по моим щекам, по ее плечам, а она как будто и не замечала их. Стойкий оловянный солдатик без права на побег.

– Но ведь это все неправда? – Я искал ответа, но Диана просто молчала. – Неправда? – А я неистово продолжал искать выход. Что сделать, как поступить? Я не хочу всего этого. Я же лучше, чем есть? Или могу таким стать!

– Жизнь нужна для того, чтобы… чтобы… чтобы… – Эхом разнеслось по планете. Песок вздыбился, поднимаясь все выше и выше. Клубился, превращаясь в огромный торнадо. Ее последние слова растворились в гуле стремительного вихря, я так их не услышал. Он увеличивался в размерах каждую секунду, засасывая в себя все вокруг.

Было тяжело дышать, колкие крупинки забивались в нос, в уши, хрустели на зубах. Я схватил Диану в объятия, но вряд ли бы это могло помочь перед разверзшейся стихией. Я щурил глаза, в них летели крохи песка, затмевая все вокруг. Воронка перед нами становилась все больше и больше. Я увидел, как она взломала планету – сначала трещина, потом еще одна и еще. У нас на глазах они становились просто гигантскими, и вот уже уходят в самую даль, до горизонта. Земля подрагивала, отломанные от нее куски заходились в ритме неугасающего урагана, поднимались вверх и с грохотом падали на землю.