Кирилл Заговора - Вечно синее небо

Алексей открыл дверь и поздоровался. Толик переминался с ноги на ногу и выглядел взволнованным.

– Добрый вечер, – сказал он, глядя как-то испугано. – Послушай, там Зоя Карловна… – он вдруг запнулся, и Алексей увидел, как его губы задрожали.

– Что случилось? – Алексей напрягся.

– Она… понимаешь, она занималась там у себя, как вдруг упала на пол и… лежит без движения. Я не знаю, что мне делать. – Лицо Толика выражало крайнюю степень отчаяния. Он тер пальцем глаз под стеклом очков и умоляюще смотрел на Алексея.

– Ты звонил в Скорую?

– Куда? А, нет, не звонил, я не знаю, что сказать им, господи. – Он приблизился к Алексею, взял его за плечо и быстро заговорил, – давай вместе посмотрим, что с ней, а? Может быть, ей нужна срочная помощь? Умоляю!

Алексей на секунду задумался: у него не было ни малейшего желания констатировать чью бы то ни было смерть. Как любой среднестатистический живой человек Алексей избегал покойников, но послать сейчас этого беспомощного толстяка он тоже не мог. В конце концов, могло оказаться, что Зоя Карловна еще жива, и его отказ помочь мог стать фатальным для нее.

– Хорошо, пошли, – сказал он решительно, припоминая по ходу, как можно определить, умер человек или нет. Поднести зеркальце ко рту? Да, наверное…

– У тебя есть зеркальце? – спросил он Толика.

– Да, конечно, я сейчас принесу. Она там лежит, у себя. Я дверь прикрыл…

Алексей остановился перед дверью в комнату Зои Карловны, ожидая Толика и собираясь с духом. Толик появился и протянул маленькое зеркальце от электробритвы.

– Такое подойдет?

– Думаю да. Сейчас посмотрим. – И Алексей толкнул дверь.

В комнате были опущены шторы. Проигрыватель воспроизводил звуки флейты на фоне чириканья птиц. Зоя Карловна, одетая в спортивный костюм, сидела посреди комнаты с закрытыми глазами в позе лотоса, кисти рук покоились на коленях, а туловище слегка покачивалось из стороны в сторону. Было очевидно, что Зоя Карловна не умерла. На ее губах застыла едва заметная улыбка, а на лбу над правым глазом краснела небольшая ссадина.

Убедившись, что все не так страшно, Толик потянул Алексея за рукав, намекая, что им лучше удалиться. Они так же тихо пошли к выходу, как вдруг их окликнула Зоя Карловна:

– Ах, господи… – голос к ней вернулся частично: «Ах» она произнесла нормально, а «господи» хрипловатым фальцетом.

Алексей с Толиком обернулись и увидели, что Зоя Карловна открыла глаза и смотрит на них, вся светясь от счастья.

– Зоя Карловна, у вас все в порядке? – быстро заговорил Толик. – Мы просто услышали какой-то шум, потом я увидел, что вы лежите…. Тогда мы решили, что может быть вам нужна помощь.

– Ах, господи… – снова произнесла Зоя Карловна с блаженной улыбкой.

– Вам что-нибудь нужно? – снова спросил Толик.

– Господи, Толик, все случилось, – таинственно и тихо сообщила хозяйка, не переставая улыбаться.

– Что именно? – осторожно спросил Толик.

Хозяйка медленно поднялась, воздела руки к потолку и стала кружиться, тихонько напевая что-то себе под нос. Алексей и Толик молча наблюдали за ней. Внезапно Зоя Карловна остановилась и сообщила им с загадочной улыбкой:

– Я пробудилась, понимаете? Наконец-то, все случилось! Господи, как же я счастлива!

– Вы имеете в виду…

– Да, Толик, милый, да! Душа моя наполнилась светом и покоем, понимаешь? – она зажмурилась и рассмеялась. – Я обрела просветление.

Толик кисловато улыбнулся и робко сказал:

– Зоя Карловна, у вас на лбу ссадина. Вы хорошо себя чувствуете?

– Что? Ах, ссадина… Толик, господи, ну о чем ты говоришь? Я обрела, наконец, то, чего так ждала, и я чувствую себя потрясающе! Господи, я хочу как-то отпраздновать начало новой жизни…. Чего вы хотите больше голубцов или блинчиков с мясом? Ну, смелее… Алексей….

– Мне трудно сказать, я вообще-то сегодня…

– Толик, я думаю, все-таки блинчики, да?

Толик замялся, затем робко кивнул головой, видимо пытаясь найти в этой ситуации свои плюсы.

Алексей, пошел к себе, размышляя, могут ли быть как-то связаны просветление Зоя Карловны и ссадина на ее лбу. Спустя некоторое время раздался звонок в дверь, и Толик от имени хозяйки пригласил Алексея на блинчики.

Зоя Карловна фланировала из своей комнаты в кухню через коридор, беседуя по телефону. Время от времени до Алексея доносились обрывки фраз: «Алло, Рая, ну что я хочу тебе сказать, все случилось… да-да… примерно час назад… что? Да, ощущение фантастическое, правда немного кружится голова…»

– Пошли, – сказал Толик и повлек его в кухню. – Там уже все накрыто. Зоя Карловна просила, чтобы начинали без нее, она подойдет чуть позже.

Зоя Карловна прошла мимо кухни, и до Алексея донеслось:

«… да, во время чакрового дыхания… нет-нет, я была совершенно одна… все померкло перед глазами, а когда я пришла в себя, то поняла, что все вокруг изменилось!»

– Присаживайся и угощайся. – Толик гостеприимно указал на хозяйскую табуретку.

– Спасибо. Как она себя чувствует?

– Как видишь – бодро.

Алексей присел и задал вопрос вежливости:

– Что нового?

Толик писал под псевдонимом Великосветский и как-то давал Алексею почитать свою рукопись. Титульный лист был озаглавлен:

Анатолий Великосветский

«Избранные беседы обо всем»

По сути это был сборник интервью, диалогов и монологов самого Толика, которых никогда не было в действительности, но которые время от времени происходили в его голове. Беседы состоялись при участии несуществующих журналистов, артистов, представителей культа и оппозиционеров. В них Толик давал глубокие ответы на самые острые вопросы современности, касающиеся культуры, а также политической и религиозной жизни страны. Но почему-то никто не хотел публиковать Толика, и он не мог смириться с этим фактом.

– Все вокруг тронуто распадом и выжжено коррупцией. Проза тонет. Она выпускает на поверхность последние пузыри, и у нас есть выбор: добить ее ведром или протянуть ей палку… в смысле конец…. – Толик бросил взгляд на старомодный настенный календарь с изображением какой-то актрисы и тяжело вздохнул. – Они ждут, что я буду писать им сраные фэнтези или детективы.

Когда речь заходила о литературе, Толик распалялся с немыслимой скоростью и постепенно из-за излишней эмоциональности его обороты теряли смысл.

– Я знаю, что многие из них не хотели бы, чтобы я писал, – голос Толика дрогнул, и он заговорил почти шепотом: – я это знаю, знаю…. – Глаза его вспыхнули маниакальными искрами, и Алексей вздрогнул. – Если понадобится… . Если они посадят меня в «психушку» на цепь, я буду писать фекалиями на спинах сокамерников, как Ван Гог!

Послышался голос Зои Карловны из коридора:

«Геннадий Андреевич, добрый день, ну поздравьте меня, все случилось… что?! Нет, я не забеременела. Нет-нет, моя машина тут не при чем… в общем я пробудилась, да!»