Светлана Горден - Светская паутина правды

– Мой мальчик! – растрогался старик Берд, раскрыв для него свои объятья. – Твой отец был моим лучшим другом, и я рад, что моей дочери привелось волею судьбы спасти жизнь его сыну. Отчего же ты не написал, что прибудешь с фрегатом сегодня?

– Я писал, и был удивлен, что меня не встретили.

– Странно. Я не получал письмо, впрочем, почта очень долго идет в эти места, возможно ты прибыл ранее ее. Уверен, Иоланта не знала, с кем имеет дело, – улыбнувшись в усы, заключил Ричард Берд, ведя под руку Артура Кэмингтона. – Она послушная и любящая дочь, но чертовски упряма. Один местный парнишка ухаживает за ней, еще в детстве они дружили и якобы поклялись принадлежать друг другу. Так вот, она свято хранит верность этой клятве, и когда я объяснил ей, что ее рука отдана другому, т.е. вам – дорогой Артур, пообещала искупать своего жениха в нашем озере.

– Вот уж, спасибо, накупался я вдоволь.

Ричард Берд внимательно посмотрел на своего будущего зятя, но расспрашивать ни о чем не стал. За что Артур был ему несказанно благодарен.

– Маруэ покажет тебе твою комнату, туда же принесут ужин. Можешь отдыхать и не выходить сегодня, об остальном я позабочусь.

– Спасибо…, протянул Артур, и добавил, мистер Берд.

– Можешь называть меня «дядюшка Ричард», мне было бы приятно, – подсказал ему обращение Берд.

– Спасибо, дядюшка Ричард, но мои вещи остались в городе, гостиница «Луизина».

– Это недалеко, не беспокойся, за ними съездят и еще к ночи твои чемоданы будут здесь.

– Благодарю.

– Иди, отдыхай, сынок.

Гасиенда Бердов была внушительных размеров. Дом был искусно сработан из камня и дерева, с высокими потолками, арочными проемами, двумя рядами хорошо проветриваемых комнат на втором этаже. Каждая спальня имела свой балкончик и выходила во внутренний дворик с небольшим фонтанчиком. Слугами на гасиенде были в основном индейцы, негры или метисы, индейского происхождения.

Артур поднялся к себе. Спальня и ванная комната были обставлены богатой деревянной мебелью. Лишь прильнув к мягкой теплоте подушек, он моментально забылся сном, даже не притронувшись к еде. Усталость и перенапряжение дали о себе знать.

За ужином, сидя в просторной галерее старик Берд как можно суровее пытался поговорить со своей дочерью.

– Иоланта, это штучки твоего Идальго?

– О чем ты папа, как мог Идальго знать Кэмингтона, если его не знала я сама.

– А что это еще за купания?

– Я грозилась искупать его, а пришлось купаться самой. Кто-то постарался за меня, к тому же довольно жестоко, я во всяком случае не желала его смерти. Правда, пожалуй, все к лучшему. Теперь Артур Кэмингтон у меня в долгу и я заставлю его отказаться от меня.

– Не делай этого, Иоланта. Я дал слово его отцу, и только он мог бы освободить меня от него.

– Но он умер! – возмутилась она. – К тому же я уверена, в обмен за жизнь своего сына, он бы отступился от какого угодно слова.

– Неужели тебе так не понравился этот молодой человек?

– Причем здесь он, отец. По правде сказать, лорд Кэмингтон довольно мил и привлекателен, хорошо сложен, но я уже много раз объясняла, что не смогу жить с напыщенным франтом, который даже ножа не умеет держать. Ты воспитал меня под горячим солнцем этой страны, с ее жестокими нравами и обычаями, и мне чуждо холодное сверкание и гнетущая старина великолепных замков Англии, и пышное изящество роскошных новых особняков, я сроднилась с этой природой…

– Тогда может тебе подыскать в мужья вождя какого-нибудь племени? – перебил ее отец.

– А это мысль, – выскакивая из-за стола и шутя, воткнув в волосы перо, проговорила она, обнимая его. – О-о-о! – завопила она.

В это время в окно влетела стрела и впилась в перекладину двери. Иоланта подбежала, и ловко вытащив стрелу, развернула, прикрепленное к ней письмо.

– Дочь моя, объясни, пожалуйста, своему рыцарю, что это приличный дом. В нем уважают хорошие манеры и к тому же, в котором гостит знатный и желанный гость, которому совсем не пристало видеть подобные вещи.

– Хорошо, папочка, я попрошу Идальго больше не посылать писем таким образом, чтобы не испугать нашего дорого гостя.

– Перестань смеяться над молодым человеком. Если тебя вырвать из привычной среды и перенести, например, к европейскому двору, ты тоже будешь казаться глупой и неловкой гусыней.

– Это еще одно подтверждение того, что я права и мне нечего делать за океаном.

– Пока, ограничимся тем, что ты дашь мне слово не ставить Артура Кэмингтона в глупое положение.

– Торжественно обещаю не ставить Артура Кэмингтона в глупое положение, – вытянувшись по стойке смирно и приложив руку к голове на манер военного, проговорила весело Иоланта, и тут же добавила веселясь, – если он не поставит в него себя сам.

– Все, ты утомила меня, – вздохнул Берд. Отправляйся в постель, но прежде скажи Огайо, пусть приготовит тебе горячую ванну.

– Я уже принимала сегодня ванну.

– Но она была холодной, и я боюсь, как бы это не отразилось на твоем здоровье.

– Хорошо, папа, – проговорила Иоланта, быстро и легко подбежала к отцу, чмокнула его в щеку и со словами, – «Спокойной ночи», – смиренно удалилась.

– Как вам спалось у нас? – встретившись утром за завтраком, поинтересовалась Иоланта.

– Превосходно, и я признаюсь, голоден как вол.

– Волам не место за столом.

Артур застыл после ее замечания, девушка, как ни в чем не бывало, продолжала попивать кофе с булочками. Завидев его растерянный вид, она смягчилась, и отставив свою чашку более дружелюбно произнесла: – «Это шутка, а сейчас я хочу поговорить с вами серьезно Артур, садитесь. Мне бы очень хотелось знать, с какими намерениями вы приехали, что собираетесь делать и как долго намерены оставаться здесь?»

– Мне кажется, наполовину из этих вопросов вы могли бы ответить и сами. Я приехал исполнить волю своего отца и не вижу причин, по которым мои намерения могли бы измениться, – усаживаясь и принимаясь за свой завтрак, спокойно ответил молодой человек, ухе внутренне приготовившись к буре протестов.

Иоланта внимательно наблюдала за каждым его движением.

– Разве мой отец ничего вам не рассказал? – наконец, спросила она.

– Он что-то говорил о вашем местном принце, если вы об этом, но для меня это не имеет никакого значения.

– Зато это имеет большое значение для меня. А этот, как вы изволили выразиться – принц, стоит, по меньшей мере, пять таких лордов как вы, – вспылила она, выскакивая из-за стола.

– Позвольте спросить, когда же это вы успели определить мне цену? – устремив на нее прямой взгляд своих холодных серых глаз, проговорил он.

– Когда вы болтались вниз головой! – дерзко заявила она, прекрасно осознавая, что если не оскорбляет его, то во всяком случае, унижает его самолюбие и гордость.